– Кровавые во́роны. Когда ты сюда пробрался?

– На последней остановке, – пророкотал Ша, сдерживая, как умел, могучий голос.

Маркус прислонился плечом к двери, руки скрестил на груди. В такой тесноте между ним и канимом осталось маловато места, а ему вовсе не хотелось ненароком коснуться Охотника – тот в ответ вполне способен был применить силу.

– Какие известия?

– Никаких, – ответил Ша. – Ни одной новости. Задача пред нами все та же.

Маркус крякнул:

– То есть поединка между нашими вождями не избежать?

– Как будто так, – философски ответил Ша. – Впрочем, обоим это не впервой, и оба до сих пор живы. Сильнейший докажет другому свою силу.

Маркус поморщился:

– В ущерб обоим народам, кто бы из них ни победил.

– Ты нашел другое решение?

– Пока нет, – признался Маркус. – Но это не значит, что его не существует.

Ша задумчиво заворчал:

– Например, можно бы убрать врага моего господина. Кхрала.

– Я думал, его положено именовать «учитель говорящих с кровью Кхрал».

– Кхрал, – упрямо повторил Ша.

Маркус улыбнулся в темноте:

– Что нам даст его устранение?

– Время. Пока говорящие с кровью выберут нового вождя.

– Выбор сам по себе создаст осложнения.

– Да.

– В какую цену обойдется такой выигрыш во времени?

– В мою жизнь, – просто ответил Ша, – отданную господину как извинение после того, как я сделаю дело.

Маркус нахмурился в темноте. Он бы спросил, готов ли каним на такую жертву, только вопрос получился бы глупым. Не будь Ша готов, не стал бы об этом и заговаривать.

– Разве ты вправе распоряжаться своей жизнью?

– Если уверен, что это послужит спасению чести господина? Да.

– А не сильнее ли пострадает твой господин, оставшись без твоих услуг?

Последовало короткое напряженное молчание.

– Возможно. – В ворчанье Ша прорезалась досада. – В таком случае, избрав этот путь, я пренебрегу своим долгом перед ним. Трудно решить, какой образ действий достойнее.

– И все же, позволяя Кхралу сохранить власть, ты не послужишь его интересам. – Маркус задумчиво прищурился. – Тебе бы надо…

Ша терпеливо ждал продолжения.

– Ты не можешь убить этого канима из опасения сделать его мучеником в глазах своего народа. Так?

– Именно так.

Маркус почесал подбородок:

– А если случайность? На кораблях много опасностей.

– Мой господин не смирится с сопутствующими потерями, неизбежными при такой случайности. И не простит их себе. Нет.

Маркус кивнул:

– Трудно было бы толкнуть его под полоз так, чтобы никто не заметил.

– Невозможно, – поправил Ша. – Я два дня высматривал, что можно сделать. Он засел в каюте, окружил себя верными приспешниками. Трус. – Ненадолго запнувшись, Ша добавил: – Но благоразумный.

Маркус побарабанил пальцами по холодной стали доспехов.

– А если он не будет убит? Если просто… исчезнет? Без крови. Без следов борьбы. Но никто его больше не увидит.

Ша снова зарычал так, что на загривке у Маркуса встали дыбом волосы, хотя он уже понял, что подобные звуки каним издает в минуты задумчивости.

– Исчезнет… Такое не в обычае нашей службы.

– Совсем?

– Совсем. Мы служим господину, но в конечном счете мы его оружие, его инструменты. Сделанное нами для него все равно как если бы он сделал это своими руками. Если бы ему нужно было устранить другого канима, он убил бы его сам. Если этого не позволяют традиции или кодекс, он, посылая Охотников, помнит, что они лишь его оружие.

– И это позволяет проделать необходимое без последствий?

– Если Охотники не попадутся, – сказал Ша. – Так должен поступать великий вождь, если враг, оскорбивший его честь, прячется за законом. Кхрал лжет нашему народу – уверяет, будто мой господин задумал уничтожить всех говорящих с кровью. И пугает, что его убийство будет лишь началом.

– Приобретая таким образом звание мученика, ничем за него не заплатив, – протянул Маркус. – И лишая Варга возможности действовать без ущерба для себя.

– Да. А прихвостни Кхрала ведут за собой многих говорящих с кровью и угрожают отказать нам в поддержке, если такое случится. Лишиться сейчас такой силы было бы и неудобно, и неловко.

Маркус видел ритуалистов в сражении и не сомневался, что их бездействие может погубить канимское войско.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил он. – Что, если Кхрал просто исчезнет?

В каюте раздался шорох – жесткий хвост канима хлестал по стенам каюты.

– Это не наш способ. Возможно, моего господина не сочтут ответственным. Но сторонники Кхрала станут кричать, что это работа демонов, а демоны есть на каждом корабле, без их колдовства суда бы развалились.

– Значит, когда это произойдет, заклинателей дерева поблизости быть не должно, – сказал Маркус. – А дальше?

Из груди Ша вырвался рыкающий смешок.

– У говорящих с кровью есть давняя традиция – одинокое паломничество для благочестивых размышлений, утверждающих паломника в верности канимскому народу, и просветляющее разум.

– Подходяще, – заметил Маркус.

– Будь это возможно, – отозвался Ша. – Возможно?

Маркус усмехнулся.

* * *

Труднее всего было незаметно вытащить Кхрала с корабля. Суда очень по-разному переносили трудный путь. Некоторые теряли паруса и реи, что замедляло их ход. На других давали трещину кили или рулевые весла, и им приходилось надолго задерживаться для починки. Такие непредсказуемые происшествия безнадежно нарушили первоначальное построение флота, перемешав канимские корабли с алеранскими.

За два дня пути у всех сложился одинаковый распорядок. Во время остановок почти все, кто был на борту – и команда, и пассажиры, – сходили на твердую землю. У самых просоленных моряков от тряски зеленели жабры (или что там зеленело у канимов), и каждый рад был опоре, которая не уходит из-под ног, норовя отшвырнуть тебя на соседа.

Не составляли исключения и поддерживающие крепость корпусов алеранские заклинатели дерева. Маркус проследил взглядом, как четверо таких с корабля Кхрала, пьяно пошатываясь, спускаются по сходням. Они добрели до валявшегося неподалеку ствола и уселись, передавая из рук в руки бутыль с сомнительным зельем, выгнанным легионными любителями выпивки. Измученные легионеры вместе с повесившими уши канимскими воинами пользовались случаем размять ноги. Всех измучил общий враг – или хотя бы общие страдания.

Кхрал, впрочем, не терял бдительности. Его судно встало в добрых восьмидесяти ярдах от других; на носу и корме, на обоих бортах стояли часовые. На переливчатом белом льду укрыться от них было невозможно.

Маркус с Ша прогуливались по алеранскому судну, стоявшему борт о борт с большим канимским. Маркус дождался порыва не по сезону холодного ветра, взметнувшего в воздух ледяную муть снежинок и мелких капель. Тогда он достал меч и, покряхтывая от натуги, прорубил в ледяной дороге дыру чуть больше своей ступни. Коснувшись ладонью открывшейся земли, он призвал свою земляную фурию Вамму, и земля