Дни ползут. Жизнь ползет вмести с ними. Настроение с огромным отрывом тащится далеко позади. Усталость копится, но Рой наотрез отказывается признаться самому себе, что тянет груженую баржу на канате по песку. Он никак не догадается оглянуться назад, чтобы понять, что уже давно не движется и лишь пробуксовывает в этом самом песке на одном и том же месте. Его словно заело во времени.

Энди приспособился жить по графику. Он обозначился сам собой, и парень ничего не меняет. Каждый день он изнемогает от усталости в обрамлении грязной посуды, а вечером неизменно тащит себя к мосту, чтобы посмотреть на Роя. И каждый вечер, вернее, часть ночи, каждый из них, как заговоренный, проделывает один и тот же ритуал, словно во времени произошел разлом, и какая-то геопатогенная сила заставляет его оборачиваться не по спирали, а по заезженному кругу с колеей.

Наконец Стив не выдержал и направился к мосту. Зачем - вряд ли сможет объяснить, но только он не сомневался, что найдет Маккену там. Не был уверен, что это нужно, но все же поехал. Машина нешумно шуршала по схватившемуся льдом полотну. Он был решительно настроен еще раз поговорить с Роем, хотя не сомневался в бесполезности этого предприятия. Маккена закрылся, замуровал себя в башне собственных переживаний и теперь страдает там в одиночку. Шон уже проехал мимо, когда вдруг осознал, что видит Энди. Тот даже не обернулся, попросту не обратив внимания на скользнувшую мимо машину. Мало ли их проезжает? Ему нет дела до них, им нет дела до него. Все, вроде бы, логично. Стив припарковался поодаль, стараясь выбрать место подальше от фонаря. Энди. А там, на мосту Рой. Извилины в мозгу Шона опасно спутались. Он был готов к чему угодно. К чему угодно, кроме этого. Сказать, что он растерялся, будет весьма условным. Скорее он провалился в этот геопатогенный разлом, попав в тот же заевший временной круг. В самую его середину, где теперь едва балансировал на перекладине весов с микроскопической градуировкой шкалы. Сказать - не сказать? Должен Рой знать - не должен? Теперь его, Стива, спасет, пожалуй, одна только вещь - его принцип параллельного существования. Не стоит вмешиваться, не стоит ничего менять. Шон запутался в собственных мыслях. Ему показалось, что две эти параллельные прямые его параллельного принципа не только пересеклись, но завязались уже в неопределенный узел, и ему ничего не оставалось, как разбираться, сколько оттуда торчит концов, и который из них тот, за который лучше всего потянуть.

Энди докурил и побрел прочь. Куда? Стив непременно должен знать. Он оставил машину и последовал за парнем. Тот свернул в переулок, прошел вдоль строительного забора, опоясывающего нежилое здание. Видимо, днем здесь велись какие-то работы, а ночью оно охранялось лишь дежурным сторожем. Парень постучал в окно будки. Стив подошел ближе, чтобы как следует рассмотреть, что будет дальше. На стук вышел человек. Они постояли, покурили, беседуя о чем-то, потом парень протянул сторожу несколько купюр, и тот пропустил его на территорию. Энди подошел к темному зданию и скрылся за ржавой дверью, видимо, ведущей в подвал. Так вот где обитает ангел Роя. Платит за то, чтобы забиться в темную щель и пережить там холод ночи. Стиву стало не по себе. Зря, Рой, ты ждешь его на мосту. Он точно не придет. Знает, что ты там, и поэтому не придет. Не придет. Поэтому. Посмотрит издалека, и все.

Шон вернулся в клуб. Его параллели вновь уходили вдаль двумя линиями. Он оступился, и одна чаша весов перевесила. Рой не должен знать. Стив сам разберется во всем. Это не его решение. Это решение Энди, и Шон не потревожит его. Он видел, куда пал ангел, и осталось выяснить лишь, какова глубина этого падения. Временной круг споткнулся, выбив Стива из череды бесполезно повторяющихся оборотов.

Вернувшись в клуб, Шон взял у кого-то машину и отправился обратно. Ждать. Ждать и больше ничего. Спать не хотелось, хотя время и искушало его. Шон думал об Энди. А ведь он под стать Маккене. Такой же дерзкий и упрямый. Со своими принципами. Он надломил Роя. Очевидно же. Сопротивляется. Мягкий, но только снаружи, а внутри - камень. Живет рывками. И целуется, как Маккена, рывками. Стив давно заметил это. Если забывается, занимаясь с ним сексом, то и делает это тоже рывками. Как Рой. Чувствует глубинно. Каждой клеткой. И любит каждой клеткой. И страдает. Странная мысль скользнула сквозь голову. А ведь он, сам того не зная, учил мальчишку, затачивая под Роя. И под себя, потому что и сам заточен под Маккену. Десять лет тоже рывком, и он все еще в начале. Сорвет после еще десять, двадцать, но ничего не изменится. Если парень вернется, то и это будет вечно. Сколько не беги по беговой дорожке, не сдвинешься с места. Вот он, узел на параллельных прямых. И ни одна не изогнулась, хотя они связаны между собой намертво. Вот он, новый физический закон о пересечении параллельных прямых не где-то там, в бесконечности, а здесь и сейчас.

Утро брело неповоротливым стариком. Медленно. Нехотя. Едва шаркая отяжелевшими ногами. То ли серое в белом, то ли белое в сером, но вокруг постепенно светлело. Стив отогнал машину чуть дальше. Хорошо, что он додумался взять чужую. Его-то знакома Энди. А так, мало ли что где стоит? Наконец он увидел то, что ждал. Парень попрощался со сторожем и отправился по своим делам. Идет, ежится. Летняя куртка. Летние кроссовки, а на улице минус. Поскальзывается на тонком покрывале льда. Курит. Остановился около уличного кофейного аппарата. Ищет в кармане монеты. Пересчитывает. Кладет обратно и обреченно бредет дальше. Не хватило. И хотя в аппарате не секси и даже не порно кофе, он тоже стоит денег. Стив зажмурился на мгновение. «И собака выживает, неужто человек не сможет»? Шон почти слышит, как говорит Энди. А теперь видит своими глазами, как выживает этот человек. Звонит телефон. Кстати, как никогда.

«А, привет, Рой. Никуда не подевался. Трахаюсь. Какая разница с кем. Что с машиной? Да что-то барахлит. Свою бросил, взял у Пола. Слушай, давай позже, мне не очень удобно разговаривать. Ну да. В процессе. И я тоже. Конечно. Не волнуйся, у меня на тебя всегда силы есть. Это святое».

Стив почти не едет. Медленно ползет за Энди. На расстоянии. А вот, кажется, и цель. Придорожная кофейня. Он сам, наверное, не рискнул бы заглянуть сюда. Если бы только не захотел после мучиться коликами. Мальчишка стоит на пороге. Докуривает. А это еще кто? Энди машет рукой, приветствуя девушку, а после наклоняется и целует в щеку. Слава богу, кажется, дружески. Наверное, работают вместе. Стив в замешательстве. Энди уже три недели в свободном плавании. Неужели решился? А может, оно и к лучшему. На дверях заведения вывеска. «С 9:00 до 23:00». Отлично. До одиннадцати вечера парень привязан.

Шон припарковался и решил понаблюдать. Энди разговаривает с девушкой. Она, по-видимому, кассир. Кофейня наполняется людьми. Они проходят вдоль прилавков, берут какую-то еду и, расплатившись, рассаживаются за столики. Парень все еще стоит около кассы. Стив чувствует, как внутри него разливается кисель досады. Ангел Роя, лучший ученик его самого, избалованный дорогими магазинами и массажами, не брезгует убирать грязную посуду в дешевой сомнительной забегаловке. Парень с талантом танцора и уникальной гибкостью улыбается, тягая переполненные подносы. Выживает. Нет, это не его падение. Это падение Роя. Не падение. Крушение. Крылья выдержали. Значит, он успел расправить их. Не разбился о мир в котором… Как он там говорит? Самое ценное — утро, если тебе посчастливилось проснуться, где ничего ни от кого не ждут, потому что и ждать нечего и не от кого. А они с Роем ждут, хотя, наверное, зря.

Стив застал Маккену в постели.

— Хреново выглядишь.

— Спасибо. Ты добр как всегда.

— Опять полночи торчал на мосту? — зачем спрашивал, когда и так знал?

— Нет. Трахался. Всю ночь.

— Трахался? Отлично. Где?

— Имеет значение?

— Да нет. И как?

— Не так, чтобы очень. Парень попался какой-то вялый.

— Ну, в таком бедламе - неудивительно.

— Раньше я не замечал, что тебя это беспокоит.

— Меня - нет. Но я же не какой-то парень.

Стив весело плюхнулся рядом с Роем.

— Ну, а ты?

— Что я? А, ты про это. Тоже так себе.

— Если учесть, — тяжело выдохнул Рой, — что даты нашего рождения относятся к прошлому веку, то это, наверное, когда-нибудь должно начать случаться.

— Может,