Служба в церкви Бакстеру понравилась, хотя и несколько затянулась. Конца и края не было рукопожатиям, поцелуям в щеку и знакомствам с новыми членами семьи. «Сколько же их всего?» – недоумевал Бакстер. К машине шли не меньше часа. Наконец они добрались до чудесного отеля на окраине города. Перед белым зданием в колониальном стиле простиралась огромная лужайка, тщательно вычищенная от листвы. Из машин выходили нарядные прихожане; дети торопились на поражающую воображение игровую площадку, а взрослые – к столикам. Мия ни на шаг не отставала от Альфонсо, с которым она чувствовала себя абсолютно в своей тарелке. Бакстер был счастлив за дочь.

Ему хотелось одного – поспать, но приходилось мужественно демонстрировать радушие и оптимизм. Когда он увидел Рудольфо, одетого в роскошный серый костюм, то вспомнил вчерашний звонок Алана. Интересно, что на записи.

Они сидели за длинным столом в банкетном зале. Официант разлил по бокалам каву – испанское игристое вино. Скоро Эстер во всеуслышание объявила о продаже поместья. Она поделилась последними новостями о сделке и ненадолго встретилась глазами с Бакстером, словно извиняясь, что не рассказала ему раньше. Осталось утрясти последние вопросы с агентом по недвижимости и юристом, и уже сегодня Эстер планировала официально принять предложение. Стол ломился от яств, и несмотря на то, что все внутри у Бакстера сжалось от новости о продаже имения, испанец в нем испытал восторг при виде такого пира.

Через час Бакстер извинился и с полным животом вышел из-за стола. Ему не терпелось позвонить Алану. У входа болтали, прижавшись друг к другу, Мия и Альфонсо. Глаза дочери сияли, словно не было того ада, через который им пришлось пройти. Оказывается, для полного счастья ей не хватало семьи. Теперь, окруженная любовью и вниманием родственников, она была на седьмом небе от счастья.

А что для счастья нужно ему? Одной ночи в пещере недостаточно. Он не хотел стать для Мии грузом, который потянет ее вниз.

Длинная, выбранная наугад дорожка привела Бакстера к бассейну, который был закрыт, поскольку сезон закончился. Сложенные в ряд шезлонги и зонтики скучали в стороне.

– Привет, амиго, – поприветствовал товарища Алан.

– Привет, брат. Как семья? Эми держится?

– Как сказать. Бывало и получше.

Бакстер кивнул, словно Алан мог его видеть.

– Слушай, насчет записи. Там такое творится!.. Ты же про запись хотел поговорить?

– Если тебе удобно сейчас. Понимаю, что может быть не до этого.

– Даже рад чуток отвлечься. Ты там поосторожней, вокруг тебя целая драма разворачивается. Тот, кто постарше, кто он? Как его зовут? Ну, у которого голос с хрипотцой?

– Это дон Хорхе, отец семейства. Он умер в прошлом году.

– Ясно. Дон Хорхе, значит. Так вот, Луис сказал, что он говорит со своим сыном, кажется, Рудольфо.

– Да, все верно. – Птица, очень похожая на каролинского крапивника, села на сложенные шезлонги и с любопытством уставилась на Бакстера.

– Дон Хорхе недоволен своим сыном.

– Так и есть. Но почему? – Бакстер вспомнил слово robando.

– Он спрашивает, где деньги. Похоже, Рудольфо обокрал его… или компанию. Двести тысяч евро.

Бакстер испытал легкий шок, узнав, что его предположения подтвердились.

– Я так и предполагал. Двести тысяч?! – Бедные Альма и Эстер! Удивление сменилось гневом. Какой негодяй! Да как он посмел воспользоваться доверием таких добрых людей?

– Бакс, это какой-то розыгрыш?

– Если бы. – Вот-вот взорвется бомба и уничтожит семью, которая помогла Мии вернуться к нормальной жизни.

А что, если Эстер уже в курсе преступлений Рудольфо? У нее же есть доступ ко всем банковским счетам. Она здесь главная.

Бакстера осенило. Так это и есть причина, по которой продают поместье? Эстер знает, что деньги украл ее сын? Получается, она его просто выгораживает? А Альма знает? Нет, это вряд ли, иначе не сдалась бы без боя. Но Эстер… если по какой-то причине она еще в неведении, он должен ей все рассказать.

– Что-то еще? – спросил Бакстер.

Алан прокашлялся.

– Дон Хорхе говорит, что завтра уедет кататься на лыжах, и хочет, чтобы все деньги были на счете до его возвращения. Когда была сделана запись?

Бакстер обменялся взглядами с птицей, которая продолжала наблюдать за ним со стула.

– Он собирался кататься на лыжах незадолго до смерти. Разбился на самолете в австрийских Альпах в начале декабря. – Мурашки пробежали по коже Бакстера от мысли, что через день после этой ссоры с сыном дон Хорхе погиб.

– Да уж, такое не сочинишь. И что теперь делать?

Вот в этом-то и весь вопрос. Либо держать язык за зубами еще пару дней, а потом убраться отсюда ко всем чертям, либо ввязаться в семейные разборки. Как бы ни было сильно его желание оградить Мию от неприятной истории и как бы ни был велик страх разбить сердца Эстер и Альмы и способствовать распаду семьи, Бакстер знал, что не сядет во вторник в самолет, не показав предварительно запись Эстер и Альме.

– По-хорошему мне сейчас уехать бы от греха подальше в Мадрид… Но с людьми, от которых не видел ничего, кроме добра, так не поступают. Нужно подумать, как им помочь. Чего бы это ни стоило.

– Аккуратнее там, амиго.

Во что он вляпался, черт возьми?

Глава 26

Сила материнской любви

На подъезде к поместью Мию высадили – она вызвалась помочь Альме в нижней роще. Бакстер остался с Эстер, получив таким образом возможность переговорить с ней с глазу на глаз. Он решил, что покажет ей запись, когда они зайдут в дом.

– Выходит, все-таки продаете?

Машина подпрыгивала на кочках.

– Похоже на то.

– А можно поинтересоваться, что у вас здесь происходит?

Она посмотрела в его сторону. Золотая серьга в ухе качнулась.

– Мне не хотелось усложнять ситуацию, втягивая вас в наши дела.

«Похоже, мы оба любим сложности», – подумал Бакстер.

– Понимаю, что не моего ума дело. Значит, Мадрид? Крутая перемена.

Эстер коротко усмехнулась.

– Надеюсь, к лучшему. У жизни в городе свои преимущества. Рудольфо будет развивать собственный бизнес. Мне интересно, что из этого выйдет.

– Все равно, наверное, грустно?

– Не то слово. Больше половины жизни я провела на этой земле. Но вы уже видели, как грызутся мои дети; дальше так продолжаться не может.

– Поверьте, я никого не осуждаю. В моей семейке без скандала не получалось даже стиральную машинку включить.

Какое-то время они ехали молча. Интересно, есть шанс, что она изменит свое решение, прослушав запись?

Справа показался дом дона соседа.

– Хороший он человек, дон Диего.