полона двигались мы медленно, поэтому пришлось остановиться на ночевку в степи. Уложив пленников в середину стоянки и наказав унтерам, что они отвечают лично, если чей-то боец уволочет смуглую молодайку подальше в степь, «посмотреть звезды», я завалился спать, ибо устал без всякой меры, а завтра предстоит обратный путь в город Верный, чтобы подготовить перегон массы пленных и гужевого скота в Покровск.

Утром обнаружили недалеко от лагеря несколько женщин, что безуспешно прятались в траве. От посланных за ними велосипедистов, степнячки убежать не смогли и через несколько минут пять теток средних лет стояли передо мной. Судя по крикам нескольких детей, которых как раз кормили половинками солдатского пайка, это были матери, что не смогли найти в себе силы оставить детей в наших руках, и двинулись вслед за нами.

Среди моих солдат было несколько человек, что более –менее, сносно, могли объясняться на местном наречии, через которых я довёл до сведения заплаканных женщин, что дети эти со вчерашнего дня являются моими воспитанниками, которые будут жить на казенном коште княжества до совершеннолетия. Матери же могут следовать с нами в Покровск, и самостоятельно устраивать там свою судьбу. Препятствовать их встречам и общению с детьми в праздничные дни я не собираюсь, но попытка похитить любого из моих воспитанников будет караться по всей строгости законов Великого Княжества Семиречья.

Вечером следующего дня я, с взводом своего конвоя, добрался наконец до окраин Верного. Холм на месте братской могилы уже был воздвигнут, и теперь пленные, под присмотром вооруженных кавалеристов, собирали в степи камни, от здоровенных валунов до мелкой гальки и тащили все это добро к крайним улицам пригорода. Одним из моих «предвыборных обещаний электорату» было не допустить в будущем налетов кочевых банд на Верный, охрана имущества подданных. Я понимаю, что основа безопасности государства и его граждан – это сильная армия и флот, а также неотвратимость возмездия, но, даже самый лучший кавалерийский полк не даст гарантию, что несколько молодых кочевников, не думающих о последствиях своих поступков, не собьются в шайку и, с целью наживы, не проникнут за черту патрулей и не убьют обывателя, не разграбят дом или, не умыкнут чью-то дочь-красавицу. Поэтому, весной я планировал постройку сплошной стены вокруг поселения, вот и собирали пленные природные строительные материалы, заодно расширяя поля для будущей распашки.

Не скажу, что между мной и Гюлер с первого, или даже, второго взгляда, вспыхнула великая любовь, что описывают в романах, но моя молодая жена была мне симпатична, да и в ее глазах я видел вспыхнувшие при нашей встречи огоньки. Правда, никакой сказочной ночи в стиле Шахерезады меня не ждало, девушка была, по меркам двадцатого века моего прошлого мира, несколько зажата, но тут я думаю мне, в очередной раз, «подгадила англичанка» в исполнении ее британских воспитателей из Хоросана, ведь в этом временном отрезке моего бывшего мира, считалось, что истинная английская леди в постели с мужем должна лежать смирно, глядеть в потолок и думать об Англии.

- Муж мой, я выполнила твоё поручение и распределила всех животных, которых ты поручил моим заботам. В твоем кавалерийском полку числится триста пятьдесят верховых лошадей и сто вьючных. В твой конный, что-ты поручил разместить при кавалерийском полку, отобраны двести кобыл и десять лучших жеребцов. Капитан Галкин подобрал ответственных за разведение людей. Двести тридцать лошадей переданы в аренду жителям города, с правом выкупа, десять лошадей выкуплено. Еще я посмотрела телеги и прочие повозки, пометила наиболее крепкие, что пригодны для твоих обозов, остальные выставила на продажу. Яков, буйволов и прочих коров у нас набралось больше пяти десятков голов. С ними тоже надо решать, что делать.

-Молодец, ты моя умница. – я отставил пиалу с чаем, встал из-за стола, и не поленился, дойти до жены и поцеловать в нежную щечку, отчего Гюлер густо покраснела, но осталась довольной: - Сегодня после полудня у меня совещание с командирами. Там ты доложишь результат своей работы, после чего я представлю тебя людям как моего наместника в городе по гражданской части…

- Олег! – девушка впервые назвала меня по имени: - Но это невозможно!

- Почему невозможно?

- Потому…- Гюлер закрыла лицо ладошками: - Я женщина, мне не положено вообще в присутствии мужчин открывать рот. Меня просто не будут слушать.

- Стоп. – я вернулся за стол и негромко хлопнул ладонью по столешнице:

- Что-то я не помню, чтобы британские высокородные леди не имели право высказывать свое мнение, и вообще, если тебя учили истории, то ты должна знать, что нынешний король Британии получил свою корону от мамы, которая правила страной и колониями пару десятков лет, и говорят, что мама-королева со своим делом справлялась несравнимо лучше сынка.

- Я не леди, я не высокородная и я…

- Да, да, ты мне рассказывала – ты узкоглазая обезьяна, но ты моя жена, а я самопровозгласил себя Великим Князем. Да и, честно говоря, почти все мои офицеры еще пару месяцев назад были серой солдатней, поэтому, если кто-то посмеет открыть рот и сказать что-то плохое в отношении супруги Великого Князя… Ну, я думаю, что ты, как человек, очень ловко обращающийся с винтовкой, сможет постоять за честь нашего рода.