исполнить королевский приказ. Общины Северной Франции и Лангедока пали под последним сокрушительным ударом. От Парижа до Нарбонны было стерто все, созданное культурой длинной цепи поколений. От еврейской Франции уцелели только небольшие остатки в провинциях, но судьба и их не пощадила.

§ 41. Остатки французского еврейства (XV век)

Изгнание 1394 года не коснулось трех провинций, более или менее независимых от французских королей. То была автономная Дофинэ, большая часть Прованса и папский округ Авиньона. Здесь оставались старые еврейские общины, и в эти старые гнезда направлялись значительные группы изгнанников из королевской Франции в то время, как их братья искали приюта в чужих странах: в Савойе, Италии, Германии и только что пережившей катастрофу 1391 года Испании. Те, которые приютились в автономных французских землях, получили столетнюю отсрочку, до распространения власти «христианнейших» королей Франции на эти провинции. История этих осколков разрушенного центра составляет эпилог описанной сейчас национальной трагедии.

Еврейские общины в автономной области Дофинэ, в городах Гренобль, Нион, Вьенн и других, пополнялись притоком переселенцев из королевских земель в течение всего XIV века, начиная с изгнания 1306 года. Давая приют эмигрантам, правители-дофины старались хорошо заработать на этом добром деле. Они облагали евреев большими податями, извлекали выгоды из их финансовых талантов, но в годины бедствий плохо защищали их. Во время «черной смерти» (1348) здесь не обошлось без избиения евреев, подозреваемых в распространении чумы. Плата за пристанище росла по мере увеличения спроса на него со стороны выдворяемых из коронной Франции. Каждая концессия, каждая «привилегия» дорого оплачивалась. В 1388 г. дофин Гумберт II признал недействительными все выданные ранее евреям привилегии, с целью получить чрезвычайную дань при выдаче новых грамот. Налоги постоянные и чрезвычайные чередовались с контрибуциями и конфискациями. Все делалось по тогдашней французской моде, кроме самой крайней формы ее, убыточной для казны — изгнания. Угождая духовенству, правительство распорядилось в 1413 г., чтобы евреи имели для себя в городах особые рынки, колодцы и пекарни и не общались с христианами. После присоединения Дофинэ к коронным землям Франции (1456) обнаружилась тенденция выжить их из этой провинции. Дофин Людовик, впоследствии король Людовик XI, притеснял их под разными предлогами. Евреи предчувствовали близость изгнания и стали добровольно покидать страну, давшую ночлег вечным странникам.

Более болезненным был процесс разлучения евреев с Провансом, их древней родиной, с такими городами, как Арль и Марсель, где их предки жили еще до обращения галлов в христианство. В этой культурнейшей части Франции, перешедшей в XIII веке к независимым графам из Анжуйской династии, евреи были тесно связаны с торговлей и промышленностью городов. В столице приморского края, Марселе, евреи официально признавались «гражданами» (cives Massiliae) и в своем хозяйственном быту мало отличались от христиан. Они занимались ремеслами, торговлей и свободными профессиями (особенно медициной), а по части ссуды денег с ними успешно соперничали христиане, которым этот осужденный церковью промысел, по-видимому, не запрещался ввиду важной роли кредита в центре мировой торговли[37]. Правление еврейской общины в Марселе стояло рядом с христианским магистратом как автономное учреждение. Анжуйские правители не раз пытались подвести провансальских евреев под обычный режим христианского государства: заставляли их носить отличительный знак, запрещали работать в христианские праздники и старались ограничить их права по морской торговле, но все эти репрессии не прививались в обстановке таких вольных промышленных городов, как Марсель. В XIV веке еврейская община Марселя могла противодействовать всяким посягательствам на свои старинные привилегии, пользуясь поддержкой муниципальных властей, которые также защищали вольности города против графов и герцогов. Тогда Прованс мог еще служить спокойным убежищем для невольных выходцев из королевской Франции. Но все усиливавшийся наплыв переселенцев с севера и особенно из соседнего Лангедока оказался роковым для провансальских общин. После изгнания 1394 года отношения местного населения к евреям быстро портятся. Ухудшаются условия борьбы за существование, обостряется торговая конкуренция, учащаются злоупотребления в кредитных операциях. Теперь роли меняются: муниципалитет настроен враждебно к евреям, отнимающим заработок у христианского купечества, а графы или «короли» из Анжуйского дома защищают их как своих непосредственных данников. XV век протекает в атмосфере напряженных отношений, обостряемых, по обыкновению, вмешательством духовенства. Евреям навязывают слушание миссионерских проповедей в церквах, бывают случаи похищения еврейских детей для крещения. Анжуйские правители назначили в городах особых чиновников-охранителей (conservateurs) для защиты законных интересов еврейского населения. Но и охранители часто оказывались бессильными против массовых эксцессов. В 1436 г. еврейская община в Эксе (Aix, еврейское Aigs) подверглась нападению фанатиков за то, что один из ее членов, Астрюк де Леон, «хулил Святую Деву». Раньше, чем Астрюк был казнен по приговору суда, толпа совершила огульный самосуд: нескольких евреев убила, других заставила под угрозой смерти принять крещение и вдобавок разграбила многие дома. Погромы повторились в Арле и других городах.

К концу XV века в политической судьбе Прованса произошла перемена: в 1481 году анжуйский правитель уступил этот край французскому королю Людовику XI, и враги еврейства решили ознаменовать новую эру рядом погромов. В 1484 г. поселяне и горожане, бунтовавшие вследствие неурожая, были направлены опытной рукою агитаторов против евреев. Банды жнецов и безработных врывались в еврейские кварталы Арля, Тараскона и Экса, убивали, грабили и насильно крестили жителей. В Марселе, где особенно свирепствовали голод и чума, в погроме принимало участие враждебное евреям мещанство (1485). А вскоре это же мещанство, ссылаясь на проявленную в погроме «народную волю», отправило к новому королю Карлу VIII депутата с просьбой «очистить город» от евреев, закабаливших будто бы горожан своими ссудными операциями. Королю ставилось на вид, что с присоединением Прованса к короне он обязан следовать «похвальной» политике своих предков, изгнавших евреев из страны. Карл не решился изгнать евреев, но удовлетворил просителей тем, что велел аннулировать те незаконные денежные обязательства горожан, в которых наросшие проценты были присоединены к капиталу. Многие кредиторы вследствие этого разорились. Все это вызвало среди евреев усиленную эмиграцию. Однако еврейские общины Прованса продержались еще несколько лет. В 1492 году, когда весь еврейский мир был потрясен вестью об изгнании евреев из Испании, марсельская община горячо откликнулась на горе своих братьев и выкупила у пиратов 180 изгнанников, захваченных на море и доставленных на корабле в Марсель. Но вскоре и еврейский Прованс подвергся той же участи. «Похвальный пример предков» и пример таких соседей, как Фердинанд Католик и Изабелла Кастильская, побудили французского короля к решительным действиям. В 1496 году Карл VIII издал приказ об изгнании евреев из Арля и Тараскона, а затем такие же приказы последовали по