Шрифт:
Закладка:
Многие изгнанники из окраинных областей и частью из других стран вернулись во Францию. Люди разоренные, потерявшие все свое состояние, стали собирать жалкие остатки его путем выкупа отчужденного имущества и взыскания части долгов. Разрушенные общины стали вновь устраиваться, выкупая проданные синагоги и прочее свое достояние. Над этой реставрацией трудилась и каждом городе смешанная комиссия из королевских чиновников и представителей еврейской общины. Но вполне восстановить разрушенное оказалось невозможным. Численный состав общин был меньше прежнего, так как вернулась лишь часть изгнанников. Возвратившиеся принадлежали большей частью к небогатому классу, ибо богачи успели устроиться в других странах. Тем не менее французский центр еврейства мог бы восстановиться, если бы вернувшимся была обеспечена в действительности та неприкосновенность личности и имущества, которую обещали им в своих декретах Людовик X и его преемник Филипп V (1317). Но именно за эту неприкосновенность не могли ручаться тогдашние правители Франции. Произвол и насилие шли теперь не сверху, а снизу, из глубин народных масс. Христианское население Франции переживало тогда время грубейшего суеверия и чудовищных предрассудков, порой проявлявшихся в формах религиозного помешательства. Вера в чудотворные иконы, с одной стороны, и в чародейство, с другой, составляла сущность религии тогдашнего простолюдина, которого духовенство умышленно держало в крайнем невежестве. С этими извращенными понятиями вполне уживалась вера в какие-то тайные кощунства и злодейства евреев. Их обвиняли то в тайном убиении христианских детей для употребления их крови в Пасху, то в издевательстве над церковными сакраментами. В 1317 году в Шиноне были казйены два еврея по подозрению в убийстве христианского ребенка. Подобные обвинения стали возникать и в других местах, а вскоре во Франции поднялось массовое движение, напоминавшее времена крестовых походов.
То было крестьянское движение, известное под именем «похода пастухов» или «пасторелей» (pastoureaux). В 1320 г. разнесся слух, что король Филипп V предпринимает новый крестовый поход на Восток. Народ заволновался. Какой-то юный пастух рассказывал, что он имел чудное видение: к нему слетал ежедневно голубь и становился то на его голову, то на плечи, а когда он пожелал поймать эту птицу, она вдруг обратилась в прекрасную девушку и возвестила ему, чтобы он собрал рать крестоносцев и шел войной на неверных, ибо ему предстоят великие победы. Вскоре в области Гаронны, в Южной Франции, собралась огромная толпа крестьян и пастухов, увеличенная по пути разным сбродом. В некоторых местах предводители этих беспорядочных банд (поп и монах, лишенные сана за дурную жизнь) направили их против беззащитных евреев. В округе Тулузы около 500 спасавшихся бегством евреев заперлись в какой-то крепости и оборонялись против осадившей ее толпы, бросая в нее с высокой башни камни и балки. Но осаждавшие подожгли крепость и ворвались. Евреи, чтобы избегнуть насильственного крещения, перерезали друг друга; у них только не хватило духа наложить руки на малых детей, которых победители забрали и окрестили. Начальники городов пытались защищать евреев, но нелегко было усмирять буянов, на которых народ смотрел как на святых подвижников. Таким образом пострадали евреи в Тулузе, Бордо, Альби и других местах. Только после того, как народные волнения стали угрожать дворянству и духовенству, папа Иоанн XXII прислал из Авиньона приказ обуздать бандитов. Тогда и христианское население отшатнулось от пастухов. Банды, направлявшиеся в Нарбонну, были задержаны в пути и затем рассеялись. Мелкие отряды пастушьей армии прорвались в соседние области Наварры и Арагонии и некоторое время бесчинствовали там. Если верить позднейшему летописцу (Ибн-Верга), во Франции и Северной Испании пострадали от похода пастухов («гезерат га’роим») около 120 еврейских общин.
Не успели французские евреи оправиться от этой катастрофы, как их постигла новая беда. Во Франции было в то время много людей, больных проказой, которым во избежание заразы отводили жилища вне городов, где их содержали в нищенской обстановке. Чтобы отомстить обществу, исключившему их из своей среды, прокаженные в Южной Франции — так гласила молва — стали отравлять воду в колодцах и реках, от чего вымерло много людей (1321). Когда заподозренных в этом преступлении схватили и подвергли пытке с целью вынудить признание, они заявили, будто мысль об отравлении колодцев внушили им евреи. Преступная совесть, вероятно, подсказала недавним истребителям евреев, что последние желают отомстить христианам за пастуший поход. Король Филипп V сначала поверил этой гнусной клевете. Начались розыски. Были обнаружены поддельные письма от имени мавританских царей Гранады и Туниса, присланные евреям вместе с деньгами и ядом, с поручением передать прокаженным «для известной надобности». Это означало, что мусульмане и евреи сговорились истреблять христиан. Говорили, что удалось поймать прокаженных с каким-то ядом мерзкого состава (смесь крови, урины и трав, в которой растворена гостия). И вот, наряду с прокаженными, стали пытать и казнить евреев. Летом 1321 года в городе Шинон, пострадавшем недавно от пасторелей, совершился потрясающий акт мученичества. 160 евреев были брошены в яму, где разведен был костер, и сгорели живьем. Отдельные мученики погибали и в других местах, между прочим и в Париже. В Туре евреев заключали в тюрьму и держали до конца расследования, назначенного по приказу короля. Расследование не могло убедить даже суеверных судей в основательности чудовищного обвинения, предъявленного евреям, и казни скоро прекратились. Но Филипп V воспользовался удобным случаем, чтобы ограбить евреев, и наложил на все их общины огромную денежную пеню в 150 000 ливров. Этим закончилась катастрофа 1321 года, известная в еврейских летописях под именем «напасти прокаженных» («гезерат га’мцораим»).
Таким образом, изгнанные в 1306 г. евреи были возвращены во Францию только для того, чтобы народ имел кого убивать, а правительство — кого грабить. Гарантии 1315 года оказались вздорными. Против диких
