пришелец с севера принялся насаждать порядки замкнутого германского гетто. Широкая судебная автономия раввинов давала им возможность строго карать членов общины, провинившихся в вольнодумстве или вольном поведении. Когда влиятельный при дворе кордовец Иегуда ибн-Вакар спросил Роша, как поступить с человеком, который произнес какую-то богохульную фразу по-арабски, суровый раввин ответил, что ему следовало бы вырезать язык. Одной еврейке, обвиненной в сожительстве с христианином, раввинский суд приказал отрезать нос, и на запрос того же Вакара о мотивах этого решения Рош ответил: «Приговор правилен: пусть она (грешница) потеряет привлекательность для своих любовников!» В данном случае само правительство, передавшее дело в еврейский суд, было заинтересовано в строгом наказании, так как сожительство еврейки с христианином считалось преступлением и по канонам церкви.

Борьба со свободомыслием образованных людей велась успешнее, чем борьба с вольными нравами как следствием бытовой ассимиляции высших классов общества. Херем 1305 года изгнал светскую науку и философию из школы, где теперь стал господствовать талмудизм. Не удалась попытка Маймонида поставить предел разливу «моря талмудического» с целью дать место свободным наукам. Рош, его сыновья и многочисленные ученики создали в Испании сеть иешив германского типа, в которых широкий синтез Маймонида был заменен мелочным схоластическим анализом. К исследованиям и «респонсам» законоведов предыдущего века, вроде Рашба, прибавились галахические выводы Роша («Писке га-Рош») и его школы. Накопилась такая масса законотолкований и решений авторитетных раввинов, что понадобилась новая кодификация действующего еврейского права, с дополнениями к кодексу Маймонида. В XIV веке развивается литература «собирателей выводов и решений» (Poskim). Наиболее систематическим произведением этой литературы был кодекс «Турим» («Ряды»), составленный сыном Роша, Яковом б. Ашер (ум. в 1340 г.). В этот кодекс не вошли государственные, аграрные и храмовые законы, связанные с пребыванием народа в Палестине и представляющие только теоретический интерес, но зато прибавлено многое к действующему праву на основании раввинских решений и народных обычаев. Обширный кодекс «Турим» состоит из четырех частей. В первой («Орах-хаим») изложены правила богослужения, субботы, праздников и постов; во второй («Иоредеа») — законы о пище, убое скота и домашнем обиходе; в третьей («Эвен-эзер») — семейное право и законы о браке и разводе, а в четвертой («Хошен-мишпат») — гражданское и уголовное право. Обрядовая часть кодекса «Турим» значительно расширена в сравнении с кодексом Маймонида, а догматическая и этическая часть крайне сужена. Автор как бы боялся затрагивать общие принципы и догмы религии, которые еще недавно возбуждали горячие споры между ортодоксами и свободомыслящими. Кодекс Якова бен-Ашер был принят, как практическое руководство, многими раввинами и постепенно вытеснял кодекс Маймонида. В позднейшее время система «Турим» легла в основу доныне действующего раввинского кодекса «Шулхан-арух» и многочисленных исследований немецко-польских раввинов.

Другие «Поским» того времени (около середины XIV века) занимались составлением частичных сводов законов. Ученик Роша, Иерухим б. Мешулам из Прованса, составил два сборника, из которых в одном («Мешарим») изложены гражданские, а в другом («Адам ве-Хава») — религиозно-обрядовые законы иудаизма. Севильский ученый Давид Абудрагам, составил сборник правил богослужения и синагогального чина. Попытку осмыслить религиозное законодательство сделал толедский ученый Менахем бен-Зерах, который едва спасся во время погрома в Наварре, где погибла его семья. В составленном им сборнике религиозных обрядов («Цеда ла-дерех») уделено место и морально-догматическим рассуждениям, но последние свидетельствуют только об упадке теоретического богословия в ту эпоху.

Параллельно с деятельностью «Поским» продолжалась работа комментаторов. Целая фаланга их выдвинулась во второй и третьей четверти XIV века. Ритба (полное имя: Иомтов б. Авраам) из Севильи составлял новеллы («Хиддушим») к разным трактатам Талмуда, по образцу своего учителя Рашба. Шемтов Гаон из Севильи написал комментарий к кодексу Маймонида, под названием «Укрепленная башня» («Мигдал-03»). Боевое название книги вызвано тем, что автор защищал в ней кодекс Маймонида от суровой критики его современника Рабеда. К тому же кодексу составил комментарий («Магид Мишне») Дон Видаль или Иомтов де Толоса. Среди эпигонов испанского раввинизма выделялся еще барселонский раввин-проповедник Нисим Геронди (сокращенно Ran), автор комментария к «Малому Талмуду» Альфаси. Сборник его проповедей обличает в авторе консервативного мыслителя, одинаково далекого от философского рационализма и мистической каббалы.

Большую общественную роль играл во второй половине XIV века сарагосский раввин Исаак бар-Шешет, известный под литературным именем Рибаш (умер в 1408 г.). Он был для своего времени тем, чем был столетием раньше Рашба: высшей инстанцией для разрешения вопросов религиозной и общественной жизни. Многие из его посланий или респонсов («Тешубот гаРибаш») написаны в тоне безапелляционных решений и приказов, особенно в тех случаях, где речь шла о попытках религиозного вольнодумства. Рибаш был решительным противником рационалистической теологии. «Следует, — писал он, — избегать сочинений по естествознанию, ибо они подкапывают корни нашей святой Торы: веру в сотворенность мира и в Божие провидение, распространяющееся на отдельные особи рода человеческого. В этих книгах приводятся доказательства в пользу мнения об извечном существовании Вселенной, которая будто бы имманентна Божеству, как свет присущ солнцу и тень дереву». В Испании в то время нашелся один образованный раввин, Хаим Галипапа из Уэски, который позволил себе толковать библейские пророчества Иешаи и Даниила исторически, в связи с событиями их времени, а не в виде мессианских предсказаний на далекое будущее; кроме того, он предлагал облегчать чрезмерные строгости законов о субботнем покое и о пище. Об этом донесли Рибашу, и раввин-новатор получил от сарагосского стража веры строгий выговор за опасное вольнодумство. Это охранительное усердие вызывалось отчасти и тогдашним тревожным временем. Миссионерский натиск католического духовенства, в Испании и участившиеся отпадения от иудейства требовали энергичных превентивных мер. Фанатизм ратоборцев церкви порождал противоположный фанатизм в представителях синагоги. После катастрофы 1391 г. Рибаш покинул Испанию и поселился в Алжире, где к евреям-туземцам прибавилась значительная колония беглецов из Испании. Местный султан назначил его верховным раввином над всеми еврейскими общинами своей области.

Умственная реакция выдвинула и своего философа. Хасдай Крескес (Cresques, ок. 1310-1410), живший в Сарагосе, был не столько раввином-практиком, сколько идеологом раввинизма. Свою религиозно-философскую систему он построил на предпосылках, совершенно отличных от принципов Маймонида, который, по его словам, «углубился в книги философов (греческих) и соблазнился их идеями». Цель Крескеса — не примирение Разума и Откровения, а выяснение их противоположности и непримиримости, откуда следует вывод, что ограниченный человеческий разум должен склониться перед откровением Торы как проявлением разума и воли Бога. В своем теологическом трактате «Свет Божий» («Ор Адонай») Хасдай Крескес шаг за шагом разрушает величественное здание Маймонида, в котором искусственно сочетались два противоположных архитектурных стиля — греческий и еврейский. Он отвергает мнение рационалистов о непогрешимости Аристотеля в области