ответ грубо притянул её к себе, стиснул в крепком захвате нежную руку и поцеловал запястье.

Его нахальство каждый раз смущало девушку. Что бы между ними ни происходило, и как бы ни был нежен с ней Эрик, Изабель не могла к этому привыкнуть.

Себя она по-прежнему не любила, несмотря на то обожание, которым окружал её мужчина.

— Эрик, — проговорила она. — Я всё ещё жду твоего решения.

— Жизнь моя, — вздохнул он, закрыв глаза. — «Бал повешенных» был апогеем моего безумия. Всё, что было до этого, как и всё, что было после, меркнет по сравнению с этим.

— Сколько раз я должна повторять? — протянув руки, она заключила его в объятия. — Произошедшее с тобой — безумие. Ты имеешь право на месть.

Вздохнув, он закрыл глаза, прижавшись лбом к её лбу.

— Изабель…

— Эрик, — прошептала она, запечатлев мягкий поцелуй на его губах. — Я так счастлива, когда ты рядом. И мне хочется, чтобы и ты был таким же счастливым рядом со мной.

— Я и так счастлив.

— Это самообман.

Она была права. Как обычно, как и всегда, рассуждая о его чувствах, Изабель была непростительно права. Давние воспоминания, холодные и тревожные, не мучили Эрика, когда он жил в затворничестве в своей мрачной тюрьме. Но стоило ему обрести любовь, как его начинали одолевать сомнения.

Простит ли его Изабель? Испугается ли? Решит ли сбежать? А вдруг ослепляющая пелена любви спадёт с её глаз и она наконец-то поймёт, что он обыкновенный сумасшедший?

Эрик вздохнул. Теперь, как бы она ни пряталась, куда бы ни бежала, он последует за ней.

Не для того, чтобы дальше отравлять ей жизнь.

Он всего лишь хотел быть рядом. С ней. С малышом.

Это было бы для него величайшим счастьем.

Счастьем, которого он недостоин.

— Жизнь моя, — он вздохнул, крепче обняв её. — Тебе нельзя нервничать.

— Ты по каждому моему нерву прошёлся за эти два месяца. Как видишь, со мной всё хорошо.

Он грустно улыбнулся.

— Прости.

— Ничего, — Изабель сильнее прильнула к нему. — Лучше так, чем совсем тебя не видеть.

Они умолкли, замерли в тесных, тёплых и таких долгожданных объятиях. Дыхание Изабель согревало его, её прикосновения будто бы наполняли жизнью его холодный труп.

Эрик зарылся носом в её волосы, закрыл глаза. Она даже не подозревала, что нужна была ему гораздо больше, чем он ей.

Но говорить ей об этом Эрик не собирался. Изабель и без того совершенно невыносима.

— Ладно, — вздохнул он. — Я расскажу тебе. Но не всё сразу.

Изабель просияла.

— Идём. Не выключай обогреватель. Возможно, нам повезёт, и твоя чёртова мансарда сгорит.

— Эрик, — проворчала она, сжав его руки. — Куда мы отправимся?

— Туда, откуда я начал подбираться к Леру. К моей могиле на Пер-Лашез.

Невольно она охнула. Эрик вновь невесело улыбнулся, надев на лицо маску.

— Ритуальные агентства не так просто обмануть, — он поднялся, оправив на себе сюртук. — Ты этого не знаешь, но даже эти насквозь коррумпированные сволочи не стали бы закапывать пустой гроб.

Изабель сжала губы в линию.

— Я мог заменить себя чем угодно, но нет замены лучше, чем другое тело, — он сощурился, сжав её плечи и подталкивая девушку к выходу. — И… было бы слишком милосердно и скучно положить туда труп. Гораздо интереснее, когда он ещё немного жив.

Она раскрыла было рот, но тут же закрыла его, боясь своими расспросами прервать речь Эрика.

Но он больше не сказал ни слова.

Глава 29

Все кладбища на ночь закрывались и Пер-Лашез не было исключением. Его территорию окружал сплошной каменный забор, перебраться через который было не под силу ни Эрику, ни хрупкой, неспособной лазать по отвесным скалам Изабель.

И всё же, они не разворачивались, не возвращались домой. Эрик вёл автомобиль вдоль громоздкой, давящей серой стены, не говоря ни слова.

Изабель натерпелась с ним ужасов. И всё же, даже сейчас она прилагала усилия, чтобы не выдать усиливающийся страх. Кладбища и при свете дня пугали и отталкивали девушку, она ненавидела царившую на гнетущую атмосферу безысходности.

В конце концов, она прекрасно понимала, что однажды и сама окажется среди безмолвных могил. А вся её жизнь, полная эмоций, огорчений и борьбы, сведётся к чёрточке от даты рождения до даты смерти.

Изабель смотрела в окно. Полная Луна на угольно-черном небе, сияющие призрачным светом каменные стены кладбища, падающие с неба редкие снежинки, мертвенная тишина вокруг. Изабель стиснула кулаки, боясь, что Эрик увидит дрожь в похолодевших пальцах.

Мужчина остановил автомобиль у входа.

— Эрик, — осторожно произнесла девушка, стараясь чтобы голос звучал ровно. — Закрыто ведь.

— Сторож не спит, — ответил Призрак Оперы. Он снял маску, убрал её в нагрудный карман сюртука. — Предупреждаю, ангел мой. Он такой же красавчик, как и я.

Изабель вышла из автомобиля и огляделась с хмурым видом. На Пер-Лашез она раньше никогда не была. Её близкие покоились в другом месте, историей некрополей она никогда не интересовалась, так что причин даже близко подходить к этому кладбищу у неё не было.

Ни звука. Ни шороха. Мёртвая тишина, в которой умирали звуки.

Эрик что-то вытащил из багажника, прежде чем подойти к девушке. Выдохнув облачко пара, она взглянула в его лицо.

— Могу я поинтересоваться, почему ты снял маску? — едва слышно произнесла она, словно боялась потревожить сон мёртвых.

— Всё просто, жизнь моя, — хмыкнул он, опустив взгляд. — Моро — единственный человек, рядом с которым я не схожу с ума от зависти.

Спустя пару минут она поняла, что он имел в виду. Мужчина с фамилией Моро был низок ростом, горбат. Над маленькими глазками нависли тяжелые густые брови. Он был лыс, с глубокими морщинами-рытвинами на лице и жуткими красноватыми пятнами на коже. Некогда полные щёки обвисли. Он хромал и дышал со свистом.

В детстве Изабель удивлялась, что на кладбищах есть сторожа. Тогда она думала, что они существуют, чтобы не позволять восставшим мертвецам вернуться в город.

Потом осознала, что живые люди могут быть куда отвратительнее покойников, что именно от них и нужно охранять вечный сон мёртвых.

— Здравствуй, Моро, — произнёс Эрик, протянув сторожу полную бутылку дорогого коньяка. — Как жизнь, друг?

Старик сощурился, вглядываясь в лицо мужчины.

— Здравствуй, Фантом, — прокряхтел сторож. — Ты бы завязывал ходить сюда по ночам.

Изабель вздрогнула.

— Как давно он сюда ходит?

Моро приподнял тяжёлую бровь, взглянув на девушку.

— Да уже три месяца как, — сторож перевёл взгляд на Эрика. — Мало того, что сам свихнулся и гуляешь ночью по кладбищам, так ещё и девчонку хочешь напугать до смерти?!

Эрик невесело