Девушка глухо вздохнула. Он так чеканил слова, будто поведение Изабель уже долгое время огорчало его. Сжав губы в линию, она прильнула ему, стиснув в объятиях.

А ведь она тоже боялась его потерять, боялась, что он вновь сбежит и замкнётся в себе.

— Эрик, — прошептала она. — Я прошу об этом не из-за своего эгоизма. Я хочу, чтобы… чтобы малыш был рядом с папой.

Мужчина застыл. До него не сразу дошёл смысл слов девушки, он даже на какое-то время перестал дышать.

— Ты уверена? — прохрипел он.

Она кивнула, крепче сжав его в объятиях.

— Как давно ты узнала?

— Когда мы только начали репетировать, — произнесла девушка, ткнувшись носом в его плечо. Эрик был таким отстранённым и безэмоциональным, что Изабель чувствовала себя виноватой в беременности. — Я понимаю, что ты не в восторге, но я ни за что не избавлюсь от него!

— Глупая… откуда вообще такие мысли?

— От твоей вечно угрюмой физиономии, — проворчала она, выпустив его из объятий. — Мог бы хоть улыбнуться!

Эрик не пошевелился. Нахмурившись, Изабель придвинулась ближе и взглянула ему в лицо, собираясь снова отругать возлюбленного.

И тут же вздрогнула, проглотив все свои упрёки.

Эрик сжал губы. В его глазах сверкали сдерживаемые слёзы.

Изабель хотела было что-то сказать, но слова не сорвались с губ. И этого мужчину в театре считали монстром? Подумать только. Этот хладнокровный, расчетливый убийца, злой дух мщения, бесчувственный гений едва сдерживал слёзы, узнав, что скоро станет отцом.

— И вообще, — негромко произнесла Изабель, обняв его за руку, опустив голову на плечо. — Сам дурак. Нет бы пообещать мне, что всё у нас будет хорошо, что мы перестанем ссориться, что ты будешь учить музыке не только меня.

Он провёл дрожащей ладонью по лицу.

— Изабель, — прохрипел он, — жизнь моя… я… я собирался сорвать твою постановку.

Девушка приподняла бровь.

— Я два месяца к этому готовился, мастерил ловушки, — продолжал мужчина. — Осталось только подпилить декорации, чтобы они рухнули под весом труппы. Кто-то просто сломал бы ноги, кто-то сразу погиб бы…

Он прерывисто выдохнул.

— Зачем, Эрик?

— Чтобы разорить тебя, — со злобой процедил он. — Оставить без гроша, лишить репутации. Тогда ты без всяких возмущений пришла бы ко мне под крылышко.

Изабель вздохнула.

— Гаскон насоветовал?

— Это так очевидно?

Изабель едва заметно улыбнулась.

— Жиль бы посоветовал тебе петь серенады под моими окнами, — она пожала плечами. — Скажи… почему ты готов обсуждать наши проблемы с кем угодно, даже с меркантильным Гасконом, но не со мной?

— И что я бы тебе сказал? Что пристрелил этого идиота Бувье, потому что ты мне дороже, чем кто-либо ещё?

Девушка сжала губы в линию, не сразу найдясь с ответом.

— Эрик, — улыбаясь, она закрыла глаза. — Хорошо выступишь, и мы в тот же вечер отправимся выбирать новое жильё. Никаких тесных мансард и бездонных подвалов. Обычная квартира, в которой поместятся трое.

Он молчал так долго, что Изабель не надеялась на ответ.

— Дом, — наконец, выдохнул Призрак Оперы. — Эрик де Валуа III заслуживает жить в своём доме.

— Господи, никаких Эриков! Меня и один с ума сводит!

Но Эрик в ответ только лукаво улыбнулся, встретившись с ней взглядом. Он справился с нахлынувшими эмоциями, подавил их, подчинил.

— Я слышал, женщины называют сыновей в честь своей первой любви. Это правда?

— Вот появится сын, тогда и посмотрим! — огрызнулась Изабель. — Дочка тебе совсем не нужна?!

— А у неё будет невыносимый характер мамы?

— Да!

— Тогда я перестану уделять тебе всё своё внимание, — хмыкнув, он надавил большим пальцем ей на губу. — Ты согласна быть на втором месте, ангел мой?

Изабель сжала пальцами плед, вглядываясь в лицо мужчины. Она хмурилась, но на самом деле не злилась. В глубине души девушка испытывала смятение.

Она ждала, что после такого признания Эрик тут же навсегда оставит свою роль Призрака Оперы, поклянётся ей в вечной любви, вернётся в общество. Но этого не последовало.

Изабель вздохнула. Снова нужно брать всё в свои руки. Став режиссёром, она давно смирилась с мыслью, что каждого артиста нужно подталкивать к действию, направлять, приказывать.

— Если ты перестанешь быть Призраком Оперы.

По его лицу на мгновение пробежала тень. Изабель не отвела взгляда, не испугалась.

Она так устала бояться.

Никогда прежде Изабель не испытывала столько страха, чем за месяцы, проведённые в Lacroix. Даже потеряв отца, мать, даже распрощавшись с заветной мечтой, даже из нужды продав квартиру и перебравшись в мансарду.

Эрик был причиной всех её страхов.

Он же был и её единственной надеждой.

— Как же ты меня достала, — выдохнул Эрик.

Улыбнувшись, Изабель приблизилась и запечатлела лёгкий, невесомый поцелуй на его губах. Мужчина не отстранил её, наоборот, он привычно прикусил её нижнюю губу.

— И ты меня достал, — ответила девушка. — Ты столько пугал меня, мучил, бросал, чтобы вернуться, скандалил… я тоже устала от твоего упрямства.

Закрыв глаза, он стиснул её в объятиях, Изабель уткнулась в его плечо.

— Не уходи больше, — прошептала девушка. — Мне каждый раз невыносимо больно, когда ты так поступаешь.

— Я приношу тебе куда больше боли, когда остаюсь.

— Дурак. Гениальный артист, музыкант, певец, а такой идиот.

— Изабель… аккуратнее со словами. В этом театре люди расплачиваются за меньшее.

Он сжал её руку, поднёс к лицу и мягко поцеловал костяшки пальцев — жест, о котором Изабель уже успела забыть, и от которого по её телу пробежали мурашки.

Девушка коротко вздохнула.

— Ты наслушаешься от меня любезностей, даже если я в конце концов окажусь в петле, — пробурчала она. — Потому что видит Бог, ты в них нуждаешься.

— Ни один мужчина не нуждается в хамстве, моя дорогая Изабель.

— Умный мужчина, может, и не нуждается, — не унималась она. — А тебе, кретину, не помешает. Додумался! Боль он мне причиняет, оставаясь со мной!

— Ты не уймёшься?

— Я только начала!

Невольно Эрик вновь улыбнулся, глядя на тяжело дышавшую, взбешённую девушку. На репетициях в его карих глазах были густой мрак, холодное равнодушие и презрение. Сейчас же его взгляд был полон нежности.

— Никогда бы не подумал, что такой прекрасный голос будет принадлежать сущей ведьме.

— Ведьма. Ха, — нахмурившись, Изабель встала, поднимая с пола свою одежду. — Сам-то с ангельским характером. Ни одну сцену с тобой спокойно не поставишь, пока ты не доведёшь меня до белого каления.

— Я хотел внимания, — с этими словами он сжал руку девушки, притянув её обратно к себе. — Твоего.

— Ведёшь себя, — чуть тише произнесла Изабель, — как шкодливый мальчишка.

— Напротив, — опустив руки на талию девушки, он вновь поцеловал её. — С тобой я сама галантность.

Его