Когда его желание становится еще более очевидным, уголки его ноздрей раздуваются, но он берет себя в руки и кивает. Отходит в сторону, а я бросаюсь в ванную, закрываю за собой дверь и включаю свет.

Гляжу на себя в зеркало и не уверена, кого вижу. Блу, которую я знала несколько месяцев назад, не может быть здесь сегодня. Не с кем-то вроде Уэста. Не с тем, кто едва ли заслуживает ее общества.

И все же, ни одна частичка меня не хочет покидать этот номер.

Я ополаскиваю свои раскрасневшиеся щеки прохладной водой и чувствую, как меня тянет по другую сторону двери, где моего возвращения дожидается сильнейшее из искушений. До меня доходит – мы с Уэстом так ничего и решили. Ни одной из наших проблем. Может, это единственный возможный способ заполучить его?

Сломленного.

Извращенного.

Но, может, я готова на это согласиться.

Его слова звучат у меня в голове. Заявление о том, что единственный ответ на наши вопросы таится между простынями. Нельзя отрицать и другую часть заявления – о том, что мы оба ненормальные. В этом он прав. А может, и вообще во всем.

Возможно, близость – единственный способ определить, реальны ли наши подозрения насчет друг друга. Реальны ли чувства.

Я снова бросаю взгляд на дверь и спрашиваю себя, готова ли отказать себе в том, чего так сильно хочу, но ответа не приходится ждать долго. Все решено. Я выключаю свет и выхожу.

Уэст сидит на краю кровати. Когда я встаю между его коленями, он медленно поднимает взгляд, и я вижу его лучше, чем раньше. Он хорошо прячет нежные уголки своей души. Я вспоминаю слова Джосс о том, что на самом деле он скрытый душка. Пока что мне придется просто поверить ей на слово, но каким-то чудом, может быть, когда-нибудь я сама смогу подтвердить эту информацию.

Он обхватывает меня сзади за бедра и притягивает к себе. Я наблюдаю, как он расстегивает пуговицу на моих джинсах и спускает их вместе с нижним бельем. Я отбрасываю их в сторону и поднимаю руки. Он стаскивает с меня футболку. Потянувшись назад, расстегиваю лифчик. Уэст встает. Возвышается надо мной, слишком красивый, чтобы быть человеком.

Он удерживает мой взгляд, бросая вызов отвернуться, а затем спускает штаны с подтянутых бедер, полностью обнажаясь передо мной. У меня есть лишь мгновение, чтобы выровнять дыхание, а после его мягкие полные губы встречаются с моими. Уэст целует меня глубоко, жадно, сгребая в охапку мои волосы на затылке. Каждый раз, когда его язык скользит по моему, у меня кружится голова.

Меня отвлекает шуршащий звук. Уэст отступает лишь на шаг, достает презерватив и надевает его одной рукой. Затем садится на кровать, я – ему на колени. В том месте на спине, где он касается меня, проходит тепло. Когда я седлаю его, наши бедра соприкасаются, и я остро чувствую, как он почти умоляет впустить его. У меня нет намерений заставлять его ждать. Уэст просовывает руку между нашими телами, пристраивается, а после опускает меня на свой член.

С губ срывается стон облегчения. Наконец-то я ощущаю его полностью, как мечтала с того самого момента у костра. Прикрываю глаза от удовольствия и начинаю медленно двигаться, что вызывает у Уэста глубокий стон.

– Твои глаза, – хрипит он. – Открой их и смотри на меня, мать твою.

Наши взгляды встречаются, и я замечаю на лице Уэста выражение настоящего сексуального опьянения. Он едва соображает, пока наши тела движутся в унисон. Хочет моего полного внимания. И получает его. Все, как ему хочется. Я вдруг понимаю, почему нельзя отвернуться. Уэст излучает силу и желает такую же взамен. Я охотно отдаю ее ему, прижимаясь ближе, двигаясь быстрее, сильнее, обхватывая его шею руками.

Я отдаю ему все.

Всю ненависть, гнев, что живут во мне, и он с радостью их принимает.

Кончики его пальцев глубоко впиваются в мои бедра. Внутри меня нарастает напряжение. Теперь мои вздохи превращаются в тихие стоны, и Уэст проглатывает их, захватывая мой рот поцелуем. Откинувшись назад, на кровать, он укладывает меня на себя. А после каждым моим движением управляют его руки. Я извиваюсь, будто змея, бедра движутся грубо, пока Уэст долбится в меня снизу. От этого сочетания я на грани крика. Он откидывает голову на матрас и с трудом переводит дыхание. Я стискиваю его грудь пальцами, сильно, больно. Вот-вот кончу.

– Пока… не… кончай, – говорит он с беспорядочными паузами между словами, все еще контролируя меня.

– Не уверена, что смогу ждать, – предупреждаю я.

Мое тело мне неподвластно, а Уэст так, так глубоко во мне.

В попытке замедлить мой нарастающий оргазм, он немного расслабляется, скользя одной рукой вверх, обхватывая меня чуть ниже ребер. Такое чувство, будто сердце сейчас выскочит из груди, но затем губы Уэста кривит угрожающая ухмылка. И он снова начинает атаку, застигая меня врасплох. На этот раз сдержаться не получается, но, полагаю, в этом и суть.

– Не останавливайся, – бессвязно бормочу я, крепко прижимаясь к нему бедрами.

Он продолжает удерживать меня за талию, пока я не начинаю дрожать всем телом. Мощное напряжение между ног нарастает, и я достигаю взрыва эйфории. Наслаждаюсь моментом всего несколько секунд, а затем тело Уэста начинает снова двигаться подо мной. Он дергает бедрами несколько последних раз, сжимая меня так крепко, что становится больно, а затем я испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие, наблюдая, как Царь Мидас получает свое долгожданное освобождение.

Он выругивается, бормочет что-то дико возбуждающее, затем я вижу невероятное напряжение на его лице, за которым следует неизбежное, чистое блаженство, и, наконец, приходит облегчение. Уэст издает хриплый стон и становится совершенно неподвижным подо мной.

Я ловлю себя на том, что смотрю в его сияющие глаза, но ни один из нас не произносит ни слова. Эта зловещая тишина немного нервирует. Проходит совсем немного времени, прежде чем до меня доходит весь масштаб произошедшего. Затем, в одно мгновение, я снова становлюсь неуверенной в себе, и лишь надеюсь, что Уэст этого не заметит.

Неуверенность растет, и я уже собираюсь слезть с него, думая, что немного свободного пространства поможет прояснить голову, но как только я это делаю, его рука удерживает меня на месте. В его прикосновении нежность. Не уверена, что Уэст хочет, чтобы я это увидела, но я вижу. Может, потому что отчаянно нуждаюсь в хоть каком-то знаке. Знаке, что я не единственная, кто почувствовал эту ослепляющую энергию, которая взорвалась между нами несколько секунд назад.

Полные губы приоткрываются, и я вся внимание, жду, что он заговорит. Скажет что-то, что совсем прогонит это тяжелое чувство страха. Пусть жизнь и научила меня, что возлагать хоть какую-то надежду на такого парня, как Уэст, – это риск.

Его грудь вздымается, дыхание снова учащается, а взгляд зеленых глаз опускается к моим губам. Прикосновения заставляют меня так много почувствовать. Например, то, что я поклялась отрицать до самой смерти. Но тут я кое-что замечаю. Незначительную вещь, однако она от меня не ускользает. Уэст быстро пробегается глазами по моему лицу, будто оценивает, а потом его хватка ослабевает.

И вот он снова становится кем-то другим.

От подобной перемены у меня перехватывает дыхание, и я чувствую себя так, будто из-под ног выбили землю.

Какую бы ложную реальность он только что ни стер у себя из головы при помощи секса, она нахлынула на него снова, как штормовой прилив. Его слова повторяются в моих мыслях снова и снова. Что наша правда откроется через этот единственный поступок.

Может, так оно и есть. Это наше откровение.

Я отодвигаюсь в сторону, когда Уэст быстро выскальзывает из-под меня, а затем стремительно направляется в ванную. В его походке, в напряжении плеч и спины чувствуется гнев, и, наблюдая за ним, я вся сжимаюсь от горя.

У меня не возникает вопроса, допустила ли я ошибку. Нет. Лишь вопрос о масштабах долговременных последствий.

Уэст останавливается у двери ванной, но не оборачивается. На долю секунды проблеск надежды возвращается,