разложить их на новом месте, тем более никчемными они мне казались. Я начала складывать одежду, но она вся была потрепанная, в катышках. Я сходила на кухню за мусорным мешком и принялась избавляться от тряпья – оно было для меня прежней, а я хотела стать другой. Впрочем, вскоре мне пришлось остановиться, иначе я рисковала остаться почти без одежды, с несколькими недавно купленными нарядами. Вот они были по-настоящему красивыми. Как и серьги, которые подарил Макс.

Махнув на сборы рукой, я легла спать, но тут явилась Лори и зажгла свет. Лежа лицом к стене, я свернулась клубочком и сделала вид, что сплю, но она громко протопала мимо, швырнула сумку на стул, хлопнула дверцей шкафа. Я села.

– Как без меня догуляли? – спросила я.

– Хорошо.

– Мил еще там?

– Да, с актерами.

– Кстати, забыла тебе рассказать, – сказала я, пытаясь вновь завоевать ее благосклонность. – Знаешь, что она мне заявила вчера? Мол, она предпочитает не заводить никаких отношений, но, если совсем припрет, будет встречаться только с черными, потому что они хотя бы понимают, что такое борьба.

Лори смерила меня долгим осуждающим взглядом.

– Знаешь что? – проговорила она. – Ты можешь говорить что угодно насчет Мил, но она за сущие гроши пустила тебя сюда жить, хотя едва с тобой знакома. Она с тобой так мила, а ты только и делаешь, что грязью ее поливаешь.

– Почему ты на меня злишься?

– Я не злюсь.

Лори отвернулась и принялась копаться в сумке.

– Слушай, ну мы же не муж и жена, в самом-то деле! – сказала я. – Не хочу я жить с тобой в одной комнате – какие тут могут быть обиды? Мы ничего друг другу не должны, и нам не по двенадцать лет.

– Живи где хочешь, Анна, – отозвалась она. – Мне плевать. Но тебе, вероятно, не приходило в голову, что я рассчитываю на определенный размер квартплаты? И что ты ставишь меня в трудное положение, предупреждая о намерении свалить всего за день до отъезда? Об этом ты ни разу не подумала?

Об этом я действительно не подумала.

– Извини, – сказала я. – Мне это в голову не пришло. Давай я буду платить еще пару месяцев…

– Ой, да ладно! Мы обе понимаем, что это означает. Ты ни копейки не зарабатываешь, Анна, и не надо сочинять, будто ты живешь на сбережения. Никаких сбережений у тебя нет. Я не дура. И не собираюсь тоже жить за его счет. Но за предложение спасибо.

– Я не живу за его счет!

– Да? А деньги, чтобы снимать квартирку в центре Лондона, у тебя сами собой появились?

– Ты все не так понимаешь, – отрезала я.

На следующий день после прослушивания Макс просто поставил меня перед фактом: он договорился с хозяином. Я спросила, на какую арендную плату рассчитывает его коллега, и пришла в ужас, когда Макс назвал сумму. Сказала: «Ты же знаешь, что мне это не по карману», а он ответил: «Да, я ожидал, что ты это скажешь, поэтому сам уже заплатил Винсенту. Речь-то о паре месяцев. Все равно к июню квартиру придется освободить». Я сказала, что мне очень неловко, это слишком дорого, а он ответил, что ставить крест на собственной карьере в угоду мнимым принципам – глупо, а он просто хочет помочь, и, если для меня это так важно, я могу когда-нибудь потом эти деньги ему отдать. И я сказала: ладно, хорошо, спасибо – и добавила очередной транш в свою телефонную бухгалтерию, хотя сумма набежала уже такая огромная, что с надеждой вернуть долг можно было проститься.

– Анна, – вздохнула Лори, – я переживаю за тебя. Пожалуйста, пойми! Он с тобой делает что-то страшное. Такое ощущение, что теперь ты смотришь на себя только его глазами. От тебя прежней остается все меньше и меньше, словно он стирает тебя, кусочек за кусочком.

– Ты же с ним почти и не общалась, – сказала я. – Ты его не знаешь.

– Ага. Как и ты, – отозвалась она.

* * *

Я проснулась от звука хлопнувшей двери. Лори ушла, подумала я, но через несколько минут она вернулась с двумя чашками кофе. Одну из них протянула мне, села на кровать и объявила, что поможет мне собраться.

– Это не мое дело, – заявила она. – Поступай, как считаешь нужным. Я свое мнение высказала, но мешать тебе не буду.

Лори включила музыку, и мы стали упаковывать остатки моих вещей. Болтали обо всем подряд. О ее книге, о парне, с которым она встречалась, о том, сидит ли Сэш на наркоте или просто богатенькая. Макса она больше не упоминала, но, когда я все сложила и мы отнесли вещи вниз, она сказала:

– Прости, что наехала на тебя. Не пропадай.

– Не буду, – ответила я. – Обещаю.

– Сил моих нет смотреть, как ты промениваешь собственную жизнь на мужика, – сказала она. – Вот и все.

Я молча обняла ее. Я понимала, что она переживает за меня и так выражает заботу. Но ее опасения были напрасными. Макс вовсе не становится на моем пути к мечте. Наоборот, помогает ей воплотиться в реальность.

Глава пятнадцатая

Новая квартира оказалась не такой, как я ожидала. Дом в стиле ар-деко состоял в основном из студий и однокомнатных квартир, и в моей почти ничего не изменилось с двадцатых годов прошлого века. Из маленькой прихожей вели три двери. Крошечная кухонька: древняя микроволновка, которую и в розетку-то страшно включить, ножи с разноцветными рукоятками. Санузел: унитаз лимонного цвета, заляпанное зеркало, тусклый свет. Сама комната заставлена массивной мебелью: столик, комод, гардероб, диван-кровать. Одно-единственное окно выходило на голую стену соседнего дома.

Перебравшись туда, я весь вечер разбирала вещи, но места не хватало и, даже когда я все распихала, комната по-прежнему выглядела захламленной. На дне рюкзака я нашла нашу с Лори фотографию. Наверное, она положила ее туда, когда помогала мне собираться, и я взгрустнула, разглядывая снимок и гадая, из каких побуждений она подсунула его мне: в знак любви или потому, что хотела от него избавиться.

Завтра понедельник, нужно возвращаться к репетициям. После неудачного прослушивания прошла уже почти неделя, и все это время я не пела, но старалась об этом не думать. Надо просто немного подождать, говорила я себе, тогда страх забудется и все снова станет хорошо; а вот если я попытаюсь петь, пока воспоминание о страхе еще так свежо, велика вероятность, что все повторится. На прошлой неделе я позвонила Анджеле и сказала, что простудилась и пока не могу заниматься. Она заволновалась, сказала,