не вывихнул на этот раз. Немного рассеяно он подумал о том, что как придёт, надо будет проверить, и убрал руку от стены. Острый край выступающего на улицу подоконника чётко отпечатался на ладони. Алексей с формальным любопытством заглянул в окно и замер. За стеклом виднелся желтоватый листок с объявлением о свободных комнатах в этом доме. В удачу не верилось, наверняка ему скажут, что свободных комнат больше нет или попытаются выспросить у него хоть жалкую толику подробностей. Желанием делиться этими подробностями Алексей совершенно не горел. Без особой надежды он заглянул в окно, пытаясь разглядеть горит ли ещё свет, остался ли кто сидеть за полуночь. Но света не было. В любое другое время Алексей ни за что бы не стал беспокоить спящих людей, но вместо того, чтобы запомнить адрес, развернуться и уйти, наконец, на квартиру, он принялся грубейшим образом стучать в дверь. И стучал до тех пор, пока ему не открыла заспанная старуха, хмурым взглядом встретившая его извиняющееся выражение на лице. Правда, для этого ей пришлось задрать голову.

Любви к ночным посетителям старуха явно не питала, но неожиданно Алексею повезло. Назойливостью и тягой к личным вопросам она тоже не отличалась. Молча и хмуро проводила его на самый верх высокого трёхэтажного дома, Алексей остановился было перед дверью, думая, что они пришли, но старуха повела дальше. Под крышу. Туда, где два ската сходились, чем и образовывали небольшое пространство под ними. Алексей заглянул внутрь чердака. Чтобы подойти к двум из четырех стен, ему приходилось сгибаться, а мебели и вовсе почти не было, лишь колченогие, многое в этой жизни видавшие стол с двумя табуретками и неожиданные для такой обстановки деревянные остовы двух кроватей, с кинутыми на каждый травяными матрасами. Старуха сухо бросила цену в пару рублей за месяц, и Алексей тотчас же согласился. На двоих траты возрастали почти вдвое, и за такую цену привередничать не доводилось

Особенно с учетом, что похоже ему повезло наткнуться на то место, где за ними не будут подслушивать и подсматривать. Обмен ключа на деньги произошёл незамедлительно, и ещё четверть часа Алексей осматривал обстановку в раздумьях, как бы придать помещению более жилой и уютный вид. Только когда откуда-то с восточной стороны залаяла собака, а за ней по одной вторил целый собачий хор, Алексей прекратил беспрестанно ходить по комнате и поторопился обратно к Павлу. У самого низа восточной стороны небо уже начало из непроглядного черного превращаться в мутно-темную полупрозрачную воду.

Добраться Алексей успел ещё затемно. Мышкой проскользил по полу, на ходу раздевался и собирал себе постель из стульев. Алексей надеялся, что его ночное отсутствие пройдёт незамеченным для Павла, тревожить его сон, в котором он мог отдохнуть от боли, совсем не хотелось. Но Павел заметил, и как и когда он выходил. Афишировать вот только не стал. Посмотрел косым взглядом из полусомкнутых ресниц и продолжил спать дальше таким же глубоким сном, каким смог уснуть и Алексей, после двух суток без сна обретший хоть какую-то надежду. Но перед этим Алексей долго возился и копошился, сдвигал стулья и скрипел полом. Кое-как он пристроился на стульях. Кажется, нога осталась цела, но зажившие раны внезапно заныли с новой силой. Расположиться удобно было невозможно. Вытянувшийся Алексей не помещался на стульях, и пятки продувал сквозняк. А стоило подобрать ноги, как колено чувствовалось прямо-таки немилосердно, а он всё равно не помещался. Поворочавшись полный час времени, Алексей кое-как нашёл позу, в которой ему не грозило в любую минуту свалиться с импровизированной постели. Свисающие пятки потягивало холодком, но умаявшийся за вечер он провалился в спасительный и лечащий сон и ничего не чуял.

На следующее утро Павел проснулся сам как по часам. Ему, привыкшему к утренней побудке, временами казалось, словно в него встроили механизм, который позволял определить время с точностью до пары минут. Особенно хорошо он определял время утром. Павел героически встал, умылся и поставил чайник на огонь. Стало почти привычным каждый раз просыпаться с ломящим телом, движения его были скупы и крайне выверены. Павел направился к столу и по пути пихнул в бок спящего без задних ног Алексея. Но просыпаться тот не желал. Павел глянул на безмятежное лицо и пихнул ещё раз, на этот раз сильнее. Тело под одеялами вяло поворочалось, но похоже заснуло ещё глубже. Павел вгляделся в сонное лицо и влепил ему легкую, но очень звонкую пощечину. Улыбку он при этом успешно скрыл даже от себя.

Алексей подскочил тотчас же. Смотрел на него ошалелыми глазами. Удивительно, но он не упал — покачнулся, но удержался на ногах спросонья. Сфокусировал взгляд на Павле и вопросительно посмотрел на него. Потёр в недоумение слегка горящую щёку.

— Доброе утро. Пора на службу, — Павел посмотрел на растерянного Алексея и с ничего не выражающим лицом пошел налить себе чай.

Осторожно лил воду, чтобы та, так и норовившая подлизаться, текла в кружку, а не на стол, подул и сделал неспешный глоток. Посмотрел на стоящего перед зеркалом и рассматривающего красный след на лице Алексея. Ничего, через пару минут всё пройдёт. Видимо, и Алексей пришел к такому же решению судя по тому, что он начал раскладывать бритвенные принадлежности, и скоро красное пятно скрылось под белой пеной. Пена крошилась и разлеталась в стороны, как клочья бороды. Павел невольно задумался, а похож ли с возрастом будет Алексей на… Он оборвал себя и отвернулся от вида того, как лезвие скользит по коже, которую не портят ни оспины, ни бугры шрамов.

Алексей глянул на часы, удостоверился, что время ещё есть, отстранил бритву от лица и заговорил.

— Вечером будет новая комната.

— Зачем?

Чай был неплох, Павел сделал новый глоток и почувствовал, как внутри расползается приятная теплота.

— Мы же не можем больше здесь оставаться, — Алексей ровными движениями убрал бритвой клок пены над губой вместе со срезанными кусочками волос.

— Мы?

— Мы, — губу он всё же порезал. Ранку тут же несильно защипало мыло.

Павел промолчал, запомнив интересные сведения.

Алексей критически осмотрел результат своего бритья и решил, что вышло сносно. Во всяком случае для такого разговора.

— Я договорюсь, чтобы ты мог спокойно остаться до вечера и не идти в казарму. А потом приду, и устроимся на новое место.

Удивление Павел скрыл только частично. И когда это он успел всё придумать? Пока ночью куда-то бегал? Павел прикинул время, в течении которого Алексей отсутствовал.