не носить на плечах как украшение. Прошлой ночью вы запросто могли бы дослужиться до сержанта. Человек, которого вы поднимали вчера, – и есть тот, кто владеет ключом к разгадке тайны, его-то мы и разыскиваем. И здесь нет места спорам: уверяю вас, все именно так. Идемте, доктор».

В книгах прослеживается интересная эволюция взаимоотношений Холмса с полицейскими. Поначалу он довольно пренебрежительно относится к их усилиям, но со временем детектив меняет свою точку зрения и ведет себя с ними гораздо дипломатичнее.

В «Долине страха» также есть упоминание брюшного тифа – в той части, где мы узнаем предысторию Джона «Джека» Дугласа. Его друг Сесил Баркер беседует с Холмсом и инспектором Макдональдом после убийства Дугласа.

– Как долго вы пробыли с Дугласом в Калифорнии? – спросил инспектор Макдональд.

– В общей сложности пять лет.

– Говорите, он был холостяком?

– Вдовцом.

– Вы когда-нибудь слышали, откуда родом его жена?

– Нет, но Дуглас упоминал ее немецкое происхождение, и я видел ее портрет. Она была очень красивой женщиной. Умерла от брюшного тифа за год до нашего с ним знакомства.

В этой главе будет также приведен отрывок, в котором говорится о кишечной лихорадке, поскольку брюшной тиф – одна из ее форм; другим основным заболеванием в этой группе является паратифозная лихорадка (эти расстройства очень похожи). Кишечная лихорадка – первая болезнь, которую упоминает автор на самой первой странице «Этюда в багровых тонах». Здесь же мы знакомимся с предысторией Джона Ватсона, как раз после его ранения во время Второй афганской войны.

Измученный болью и ослабевший от длительных лишений, я был доставлен вместе с большой группой раненых в базовый госпиталь в Пешаваре. Здесь я пришел в себя и уже настолько поправился, что мог ходить по палатам и даже выходить погреться на веранде, когда меня свалила кишечная лихорадка, настоящий бич наших индийских колоний. В течение нескольких месяцев в моей жизни царило отчаяние, и все же в конце концов я пришел в себя и стал выздоравливать. Я был настолько слаб и истощен, что медицинская комиссия решила, что меня нужно незамедлительно отправлять обратно в Англию. Итак, спустя месяц я сошел с палубы десантного корабля «Оронт» на пристань Портсмута с безвозвратно подорванным здоровьем, но с разрешением отеческого правительства потратить следующие девять месяцев на попытки его поправить.

Брюшной тиф – довольно интересный пример в рамках этой книги, поскольку понимание этого заболевания быстро менялось на протяжении викторианского периода.

Все приведенные отрывки, в которых упоминается брюшной тиф, демонстрируют серьезность этого заболевания в те времена – болезни, которая вселяет страх в видавшего виды лондонского полицейского, убивает прекрасную жену состоятельного джентльмена, а нашего героя-медика и вовсе делает недееспособным.

Брюшной тиф в Викторианскую эпоху

Кишечная, желудочная, детская ремиттирующая и патогенная лихорадки. Инфекция передается через питьевую воду, молоко и, возможно, через атмосферу или грязное белье пациентов при непосредственном контакте; отсюда важность соблюдения общей и личной гигиены. Сточные воды, канализационный газ и старые или засоренные стоки тоже могут быть источниками брюшного тифа [5].

Читатели, возможно, слышали о Джоне Сноу (нет, не о персонаже из «Игры престолов»!), который отследил источник вспышки холеры в Сохо: им был водяной насос; Сноу остановил вспышку, сняв ручку с насоса. Но менее известной фигурой в истории эпидемиологии является Уильям Бадд, который, как и Конан Дойл, окончил Эдинбургский университет. Его работа о распространении брюшного тифа предшествовала наработкам Сноу. В 1847 году он доказал, что источником вспышки брюшного тифа в Клифтоне, Бристоль, вероятно, могла быть вода из определенного общественного колодца. Снижение ежегодного числа смертей в Бристоле от брюшного тифа с 2000 случаев в 1849 году до 29 в 1866 году считают именно его заслугой. В 1874 году польский ученый Таддеуш Броуич с помощью микроскопа обнаружил бактерию в фекалиях больных брюшным тифом. Его работа была продолжена Карлом Йозефом Эбертом, немецким патологом, который в 1880 году написал новаторскую исследовательскую работу. Ему не только удалось выделить бактерию в 18 из 40 случаев брюшного тифа, но и использовать «контрольные» случаи, чтобы продемонстрировать, что у жертв других заболеваний эта патогенная палочка отсутствовала. Здорово, что Конан Дойл смог включить в свой первый рассказ небольшую справку об эпидемиологии брюшного тифа. Сама идея о том, что призрак жертвы грозного заболевания теперь бродит по канализационным стокам, которые убили его, просто великолепна. Известно, что Конан Дойл принимал активное участие в предотвращении распространения инфекционных заболеваний, в том числе брюшного тифа. Он поступил на службу добровольцем-медиком во время Англо-бурской войны, а впоследствии написал статью о кишечных лихорадках для The British Medical Journal [26], решительно выступая за улучшение профилактики заболеваний, передающихся через воду, а также за иммунизацию против брюшного тифа.

Инфекция коварна, начало заболевания сопровождается головной болью, недомоганием, вялостью. Затем появляется лихорадка до 40,5 °C, кашель с воспалением бронхов, диарея со стулом, похожим на гороховый суп, увеличивается селезенка, возникает бульканье в правой подвздошной ямке, тимпаниты, пятна розового цвета, главным образом на животе. Температура повышается медленно, по ступенчатой схеме, вечером поднимается на 0,5–1 градус и утром немного снижается, и так до конца первой недели [5].

В течение первых семи дней может возникнуть кишечное кровотечение, но чаще всего незначительное и вызванное простым застоем и раздражением пищей; опасный период – третья неделя заболевания, когда слизь отделяется от язв. Перфорация – самая большая опасность на четвертой неделе. Падение температуры обычно сопровождается сильным кровотечением и перфорацией [5].

Смерть может наступить от астении, неврастении, перфоративного перитонита или пиемии. Осложнения встречаются очень часто, особенно запор, постлихорадочный синдром и медленное восстановление речи и функций мозга. Нередки долевая флегмазия, узлы на длинных костях, абсцессы, паротит, чахотка, анемия и истощение [5].

В этом разделе много замысловатых терминов, некоторые из которых мне и самому пришлось отыскивать в словаре.

Тимпаниты – это термин, обозначающий вздутие живота («живот-барабан»).

Астения – просто термин, обозначающий физическое истощение, тогда как неврастения – это нервное истощение. Пиемия – устаревшее название состояния, которое теперь называется септицемией, а еще чаще этот процесс именуется сепсисом.

Долевая флегмазия – это то, что в наши дни называется тромбозом глубоких вен (ТГВ).

Ни при одном другом заболевании не предлагается столько лекарств в качестве специфических, и тем не менее ни одно из них не может быть принято как таковое. Поэтому необходимо соблюдать те же общие правила, что и