Рис. 18. Закрытые створки триптиха.

Внешняя и внутренняя стороны триптихов Иеронима Босха образуют единое художественное высказывание. Сомкнув створки «Воза сена», зритель обнаруживает на них изображение путника. Можно предположить, что это бедный пилигрим, как часто его идентифицируют по рваной одежде и трости. Но символика одежды, пёс, беспокойный пейзаж, шаткий мост и в особенности короб за плечами указывают на распространённый в Средневековье социальный тип маргинала-коробейника – кочующего по городам торговца. Подобными коробейниками в Средневековье обычно были евреи, и к ним в те времена относились довольно пренебрежительно. Их нередко уличали в неблаговидных делах и нарушении закона, о чём свидетельствует ряд документов XVI века. В 1531 году императором Карлом V издал указ, направленный против деятельности этих торговцев, а английский указ 1572 года запрещал коробейникам (как и колдунам) свободное перемещение по землям без разрешения на то двух судей.

Особенно отталкивающий образ еврея присутствует в «Зерцале грехов» XIV века (нид. Spiegel der sonden, сохранился в прозаическом виде от 1434–1436 гг. и поэтическом от 1440–1660 гг.) – популярном произведении, подробно обсуждающем смертные грехи и их различные проявления. Текст описывает алчность торговцев, а целая глава посвящена перечислению проступков коробейников: они врут о качестве своих товаров и клянутся, что их товары самые лучшие; они заламывают слишком высокие цены, дают вещи в залог, а потом их же скупают по более низкой цене; они показывают один товар, а продают другой; они продают товары с дефектом, и поэтому показывать их предпочитают в тёмных закоулках. Из этого автор делает вывод: коробейники в своей притворности выдают вещи в лучшем свете, нежели они есть, и своими действиями показывают, что коробейники – дети тьмы, ибо они ищут тёмные места, которых полно в аду, и поступки их ведут туда же[57]. Склонности коробейника к обману, жадности и лукавству были в период позднего Средневековья столь хорошо известны, что нашли отражение в пословицах и многих других письменных и визуальных источниках.

Рис. 19. Хубертус (или аноним). Бордель, гравюра, XVI в. Leiden. Prentenkabinet van de Rijksuniversiteit.

Евреи-коробейники в средневековом сознании наделялись статусом не только проныр и проходимцев, но и ненасытных сластолюбцев и неуёмных похотливцев. Анонимный поэт из Гента в первой половине XVI века написал стихотворение, в котором описываются еврей и молодая официантка, охотно хвастающая о его потенции[58]. На эту тему можно найти и гравюры XVI века, – например, Хубертуса, изобразившего еврея, сидящего в питейном заведении (борделе) и развлекающегося с проституткой.

Во множестве позднесредневековых текстов обнаруживается мотив разврата и блуда, связанный с образом бродячего торговца. В одной из песен примерно 1390-х гг. главный герой, скромный разносчик по имени Аннин Биркан (Annin Bierkan), чей товар состоит из иглы, булавки и колокольчика, привлекает внимание красивой молодой дамы, заинтересованной, очевидно, не только содержимым его корзины. Однако именно предъявленный товар формирует метафору истинных намерений покупательницы. В песне говорится, что у девушки очень маленький рукав и ей необходима для него нужного размера булавка, но подходящей нет, все уже проданы или одолжены. Тем не менее продавец уверен в возможности отыскать желаемую булавку, как и состоялось в итоге, когда довольная покупательница восклицает, что лучшей булавки у неё не было никогда![59] Эротический подтекст игривой истории с участием коробейника здесь более чем очевиден.

Коробейники, переходящие из города в город, транспортировали и продавали различные мелкие товары: булавки, иглы, зеркала. Отрицательная репутация коробейников-евреев отображена в средневековой миниатюре, на картинах, на гравюрах – возникает мотив дьявола, сидящего в корзине и выглядывающего из неё. Известны изображения дьявольского коробейника, несущего в своём заплечном вместилище грешников в ад: иногда он их просто тащит или пользуется тачкой для доставки падших душ по месту назначения. Этот мотив появляется и у Босха – в нижней части центральной панели триптиха «Страшный суд»: демоническое существо уносит в царство вечного мрака и боли пленённую в коробе душу.

Синий цвет в позднем Средневековье, относится, помимо прочего, к мошенничеству, и коробейники, часто связанные с обманом, маркировались этим цветом, что включало еврея-коробейника в зловредную дьявольскую когорту. Иногда коробейники изображались не как абсолютное проявление дьявола, но как еретические сообщники последнего – именно так в XVI веке католики и протестанты воспринимали евреев.

В католической литературе коробейники часто ассоциировались с еретиками и приспешниками дьявола, поскольку разносили не только мелкие товары, но и «вредную» литературу, прокламации антицерковного или антикатолического характера.

Образ коробейника также нередко возникает в окружении обезьян. В знаменитом английском памятнике XIV века, иллюстрирующем папские законы и декреты Григория IX (Smithfield Decretals), изображён спящий под деревом коробейник, а справа от него – две обезьяны, занятые обворовыванием спящего (рис. 21 а, б).

На следующих страницах короб уже пуст, а обезьянки играют с украденными предметами: перчатками, зеркалом, ремнём, одеждой, деньгами.

Подобные художественные сюжеты известны повсюду в Европе.

Количество обезьян и предметов из корзины могло меняться, но исходной являлась ситуация, когда группа обезьян пользуется невнимательностью спящего коробейника, обворовывает его, дурачит, играет с ним.

Образ окружённого обезьянами, хмельного или спящего торговца несёт морализаторское предупреждение о последствиях ограбления в результате пьянства и растрат. Более того, торговец в этом контексте может быть увязан с идеей духовной лени – одним из основных грехов. Спящий коробейник – образ пренебрежения религиозными обязанностям, леность одурманенной души, человек, придающий большое значение земным суетам – тленным вещам, наполняющим корзину. В старонидерландском языке образца XVI века глагол «продать» в просторечии мог использоваться в значении «обманывать» (как нынче в русском языке – «впарить»). Зеркала, одежда, ювелирные изделия, находящиеся в коробе продавца, могут быть поняты как символы земных сует. Игры обезьян в позднесредневековых иллюстрациях и литературе чаще, чем когда-либо, относятся к глупости и греховности человека.

Рис. 20 а. Грешник в коробе беса-коробейника. Босх. Страшный суд, фрагмент.

Рис. 20 б. Козлоподобный чёрт с лицом на животе несёт в своём коробе грешников на