можно рассматривать не только как традиционную обязанность королевы, но и как свидетельство папистских симпатий Джейн. Как заявили французскому дипломату, Генрих сурово призвал ее не забывать, «что последняя королева умерла из-за чрезмерного вмешательства в государственные дела», и этот комментарий, кажется, лишь подтверждает заявление Анны Болейн о том, что она умерла по причинам, отличным от преступлений, в которых ее обвиняли. Восстание было подавлено с жестокостью и изрядной долей лицемерия. А Джейн вынесла из него урок, который следовало помнить каждой женщине эпохи Тюдоров.

Брак Джейн вряд ли был настолько идеален, как можно подумать в ретроспективе. Сообщалось, что всего через неделю после оглашения брака Генрих уже устремил свой жадный взгляд на сторону. Королевский статус Джейн основывался не на политике или личных качествах, а на чистой физиологии. Но известие о ее беременности весной 1537 года предвещало, что ей не грозит печальная судьба Анны.

Между тем, опасность унаследовать окровавленную мантию Анны грозила еще одной женщине королевских кровей.

Генрих – не единственный из Тюдоров, переживавший бурные амурные события в начале 1530-х годов. Пока Анна Болейн невольно составляла обвинительное дело против самой себя, в рамках династии разворачивалась еще одна романтическая история любви. Племянница Генриха, Маргарита Дуглас, росла при дворе своего дяди как одна из ценных пешек в династической игре. Но, как и мать, по выражению ее будущей невестки, Марии Стюарт, Маргарита считала, что ее сердце принадлежит только ей одной. С Анной Болейн она делила нечто большее, чем просто покои королевы, стены которых были свидетелями опасных любовных игр. Закончатся ли они для Маргариты столь же печально?

Маргарита родилась в 1515 году, когда ее мать в отчаянии бежала из Шотландии и, что особенно важно, сразу после того, как мать пересекла границу с Англией. Она была англичанкой всего неделю, но эта неделя определила всю дальнейшую судьбу Маргариты. Согласно общепринятой практике, иностранцам в Англии, таким как оставшийся в живых молодой шотландский король, сводный брат Маргариты, было запрещено наследовать любую землю – не говоря уже о собственно английской земле. Таким образом, английское гражданство Маргариты привлекло к ней пристальное внимание в плане наследования английской короны.

Тем не менее первые десять или более лет своей жизни Маргарита воспитывалась как шотландская принцесса. Когда ей исполнилось пять лет, начались переговоры о ее возможном браке с рядом женихов. Но все изменилось, когда в 1527 году папа римский предоставил Маргарите Тюдор долгожданное расторжение брака с Ангусом, хоть и с оговоркой, что оно не повлияет на легитимность их дочери. Примерно в то же время Ангус забрал юную Маргариту Дуглас из-под опеки матери. Но в 1528 году сводный брат Маргариты Яков V сбежал из-под стражи своего отчима Ангуса и принял на себя управление страной.

Когда пришло известие о том, что Ангус объявлен вне закона как предатель, Маргарита скрывалась в замке Танталлон со своим отцом. Яков начал наступление на Ангуса с армией и назначил награду любому, кто вернет юную Маргариту (независимо от ее желания) под опеку матери. Дальше произошла драматическая сцена в лучших традициях семьи. Крича через реку Твид, по которой проходила англо-шотландская граница, Ангус вел переговоры о том, чтобы его дочери разрешили укрыться в Англии, вне досягаемости ее сводного брата. Около восьми месяцев Маргарита оставалась в своем первом убежище, замке Норхэм в Нортумберленде, затем еще год провела в Бервике, фактически под опекой – или, скорее, под защитой, из-за опасений, что ее могут схватить и вернуть в Шотландию, – своего крестного отца, кардинала Уолси.

К моменту смерти Уолси отец Маргариты, к счастью, полностью посвятил себя Англии. Маргарита отправилась на юг, ко двору Генриха VIII, а ее дядя отметил это событие, заказав для удивительно привлекательной 14-летней девушки пышный гардероб: платья из золотого бархата, черного атласа и парчи с пунцово-белой окантовкой. Маргариту поселили в поместье кузины Марии, к тому времени ставшей принцессой. Но когда через несколько лет Марию лишили всех привилегий и даже титула принцессы, Маргарита предстала перед судом в качестве главной фрейлины при новой королеве, Анне Болейн.

Верноподданнические чувства Маргариты, должно быть, переживали глубокий кризис. Она сохранила дружбу с Марией и католическую религию. Но, по-видимому, беспокойное детство в Шотландии кое-чему ее научило. Держа язык за зубами, она примкнула к группе образованных и авантюрных молодых людей при дворе Анны Болейн. Кроме того, она установила прочную связь с лордом Томасом Говардом, сводным младшим братом герцога Норфолка, сыгравшего столь странную роль во взлете и падении Анны.

В конце мая, через несколько дней после смерти Анны, Маргарита и Томас заключили тайный брак. В июне или начале июля 1536 года, вскоре после праздника Тела Христова, королю стало известно об этом романе – и это в тот момент, когда события только что облекли Маргариту сомнительным статусом предполагаемой наследницы ее дяди. Говарды, родственники Анны Болейн по материнской линии, принадлежали к достаточно известному и влиятельному роду, так что можно было предположить, что Томас мечтает о троне. Генрих приказал бросить молодоженов в Тауэр, а в его обвинительном акте о государственной измене говорилось, что Томас, женившись на девушке, «которая выдавала себя за законную дочь королевы Шотландской, мог претендовать на достоинство королевской короны». Был принят новый указ, гласивший, что неутвержденный брак с любым из ближайших родственников короля может быть объявлен изменой. Томас был приговорен к ужасной казни как предатель. Кроме того, новый указ провозглашал, что «женщина, совершившая преступление, подвергнется такому же преследованию и понесет такое же смертельное наказание, как и мужчина, совершивший подобное преступление».

Императорский посол Шапюи писал, что Маргариту может постичь участь женщины-изменницы – смерть через сожжение. Однако вскоре он отправил еще одно письмо, возвещавшее, что Маргарита «на данный момент помилована, поскольку совокупление не имело место». Защитником Маргариты, судя по всему, выступал Томас Кромвель, к которому были обращены ее пламенные уверения: «не думаю, что у меня остались какие-либо иллюзии» относительно Томаса Говарда. Ее мать, сестра Генриха, также отправляла из Шотландии мольбы отнестись к Маргарите снисходительно. Но момент, выбранный Маргаритой, оказался еще более неудачным: 23 июля Генрих узнал о внезапной смерти своего внебрачного сына Генри Фицроя, которого, по мнению многих при дворе, также мог назначить своим наследником.

Шапюи многозначительно заявил, что Маргариту не следует судить слишком строго, поскольку она ежедневно видела примеры такого поведения «в своем семейном кругу». Впрочем, Маргарита скорее следовала примеру своей семьи другим путем – подменяя мечты и желания реального мира литературными фантазиями.

Одним из самых ярких артефактов за всю историю куртуазной любви можно считать так называемую Девонширскую рукопись. Это антология стихотворений, которую собственноручно дополняли и передавали друг другу образованные молодые придворные, поначалу собиравшиеся