на куски». Они привязали веревку к одной из ног женщины и потащили «тело» на Ипподром. Гневные воины «отрубили проклятой руку, как символ взяточничества, и вырезали ее вульву, пригвоздив фрагменты к дверям тех тщеславцев, что получили свои посты с помощью киры»[594].

Английский путешественник Джон Сандерсон подтвердил ужасные подробности. Он добавил, что собаки сожрали все, кроме «костей, сухожилий на ногах и подошв». Султан Мехмед III наблюдал за самосудом. Кавалеристы пронесли голову Малхи на пике по городу. Они также тащили «ее позорную часть; а также много маленьких кусочков плоти, и турки, янычары и другие носили их повсюду, в маленьких мешочках, показывая евреям и в насмешку говоря: “Смотрите на плоть блудницы”». Он увидел фрагмент тела, проходя мимо дома в Галате[595].

На следующий день толпа снова направилась к воротам дворца паши, требуя немедленно отдать на расправу детей и других родственников Малхи, чтобы они не устроили бунт[596]. Когда ее старшего сына вывели, солдаты изрубили его на куски кинжалами, «не проявляя милосердия». Они оттащили тело на Ипподром, положив его рядом с тем, что осталось от тела его матери[597]. Там же произошло обращение младшего сына фрейлины в ислам, что сохранило ему жизнь, однако он обязан был выплачивать казне доходы, удерживаемые матерью в качестве налогов с фермерских хозяйств.

То, что осталось от тел киры и ее сына, было кремировано, потому что «отвратительные трупы проклятых в течение многих дней служили пищей собакам на Ипподроме, создавая отвратительное зловоние, раздражавшее мусульман»[598]. Ислам и иудаизм обычно рассматривают кремацию как мерзость.

То, как обошлись с фрейлиной и ее сыном было шокирующим как для мусульман, так и для евреев. Пребывая в ужасе от «позорного» способа, которым была убита фрейлина, охваченная волнением Сафие-султан заявила сыну Мехмеду III: «Если ее казнь стала необходимостью, нужно ли было проводить ее таким образом? Малхи могли [зашить в мешок и] бросить в море. Подобная казнь женщины, столь тесно связанной с гаремом, наносит ущерб целостности» империи[599].

Толпа изуродовала труп киры и тело ее сына, чтобы подчеркнуть: те, кто нарушил гендерную религиозную иерархию общества, будут публично унижены. Подтверждая, что приход к власти и влияние еврейской женщины нарушили общественный порядок, сразу после этих событий султан издал указ, вводящий ограничения для евреев[600]. Им больше не разрешалось носить красивую одежду и предписывалось надевать красные цилиндрические колпаки (феску, или тарбуш), а также запрещалось быть сборщиками налогов. Такие меры призваны были гарантировать, что евреям не позволят разбогатеть и господствовать над мусульманами. Одетые в красные колпаки и одежду, соответствующую низшему положению, они никогда не были бы идентифицированы как евреи. Напряженность, вызванная развитием института гарема, перевернувшим как гендерную, так и религиозную иерархии, закончилась восстанием против фрейлины, и спасти положение могло только восстановление иерархии и казнь виновной.

Евреи служили врачами, советниками, банкирами, шпионами и дипломатами во время еврейского «золотого века» Османской империи, начиная с завоевания Стамбула в 1453 г. и заканчивая поколением, жившим после смерти султана Сулеймана I в 1566 г. Как еврейским мужчинам, так и женщинам были доверены интимные консультативные функции и деликатные дипломатические миссии.

Это демонстрировало уровень доверия, оказанного им султанами, султаншами и членами элиты. Однако османские хронисты предпочли игнорировать нюансы такого рода. Еврейская полезность и лояльность не упоминались в их записях. Самым важным качеством евреев хронисты считали ненадежность, и выразили облегчение, когда тех на видных должностях заменили мусульмане. Известность Моисея Амона в качестве личного врача Сулеймана I подверглась критике. После смерти медика один автор воспел, как «двор султана очистился от грязи его существования»[601]. Амон был изображен как источник опасности, потому что нарушил общественный порядок.

Вместо того чтобы сосредоточиться на положительных ролях еврейского врача Амона или филантропки Грасии Мендес Наси, османские историки сосредоточили внимание на людях, предавших доверие династии. Их описания взлета и падения «еврейской дамы» – Малхи, фигуры, наиболее часто упоминаемой в хрониках с XVI по XVIII вв., – отражали неудовольствие и дискомфорт от того, что евреям и женщинам вообще отводились такие выдающиеся роли. Летописцы предпочитали мужчин женщинам и мусульман евреям на руководящих должностях.

Евнухи во дворце

Наряду с женщинами, включая фрейлин, другой важной группой, которая к концу XVI в. приобрела влияние во дворце и в османской политике, были кастрированные мужчины – евнухи. Особенно значимыми были члены султанского двора, ответственные за охрану женщин и детей королевской семьи. Подобно своим византийским и сельджукским предшественникам, османские правители с самого начала использовали рабов и евнухов в свите. Основав ложу дервишей в 1324 г., Орхан передал управление ей освобожденному рабу и евнуху.

Во дворце Топкапы главный гаремный евнух отвечал за образование молодых принцев и женщин гарема, а также играл определенную роль в назначении и смещении великих визирей.

Евнухи стали особенно заметны в османской политике после завоевания Константинополя. К концу XVI в. во дворец Топкапы наняли тысячу евнухов и разделили их на две группы[602]. Мужчины родом из Центральной Европы, особенно Венгрии, или с Кавказа – из Грузии и Черкесии, охраняли вход в зал аудиенций султана, расположенный между вторым и третьи, дворами дворца и отвечали за беопасность всех людей во дворце. Эта группа жила вместе с пажами в школе при третьем дворе. Мужчины восточноафриканского, особенно эфиопского и суданского происхождения, охраняли женщин гарема и проживали в нем. Нигде больше не было такой концентрации афроосманов, и их присутствие вызывало ужас и восхищение европейских христианских наблюдателей.

Несмотря на отсутствие таких терминов в османо-турецком языке, главные евнухи обеих групп упоминаются жителями Запада как «главный черный евнух» и «главный белый евнух». Их официальными титулами были ага (повелитель) Обители Блаженства (гарема) и ага Врат Блаженства (третьих дворцовых ворот), соответственно. У нас нет объяснения, почему династия выбрала мужчин африканского происхождения для охраны королевской семьи, в то время как кавказцы были направлены для охраны дворца новобранцев и султана. Османское завоевание Египта предоставило дополнительный доступ к работорговле. Мамлюки, династия, которой полностью правили тюркские или черкесские рабы, назначила евнухов охранять гробницу Мухаммеда и мечеть в Медине и передала им контроль над управлением пожертвованиями на этой территории. Османы переняли традиции.

Другие аспекты деятельности дворцовых евнухов привлекали внимание как османов, так и иностранцев.

Как и молодежь, завербованная в качестве девширме, евнухи были рабами христианского происхождения, из Восточной Африки, Центральной Европы или с Кавказа. Их порабощение вновь поднимает вопрос о законности данного акта. Евнухов часто привозили из регионов, управляемых