13 июля на Вильгельма посыпались новые требования: извиниться и заверить, что подобного не повторится в будущем. Это уже лезло за рамки дипломатического этикета. Сперва король вежливо отказал, а когда посол сунулся к нему во второй раз с очередной нотой о «письменном обязательстве», Вильгельм его не принял – он уезжал из Эмса в Берлин. А Бисмарк не преминул опубликовать в газетах, что «Вильгельм I отказался принять французского посла» и «велел передать, что более не имеет ничего сообщить ему».

За это и ухватилось окружение Наполеона. Возбудило народ – как посмели так обращаться с нашим послом! Задета честь Франции! Париж забушевал. Депутатам парламента, настроенным более миролюбиво, толпа била стекла. Их клеймили «изменниками», «пруссаками». Англия и Россия предлагали созвать конференцию по урегулированию. Куда там! 19 июля Франция объявила войну. Наполеон и его военные спешили. Они-то «готовы» – вот и застать немцев врасплох! Сразу же вторгнуться в Германию, и Северогерманский союз развалится. А Бавария и другие южные немецкие государства издавна были союзниками французов, присоединятся к ним. Главное командование принял сам Наполеон с начальником штаба Лебефом.

Александр II объявил: Россия остается нейтральной, пока не будут затронуты ее интересы. Она будет содействовать любым усилиям по сокращению масштабов войны и скорейшему ее окончанию. Вильгельм и Бисмарк запросили, какую позицию займет наша страна в случае успехов Франции. Царь твердо ответил не только о дипломатической, но и о «материальной поддержке Пруссии», если на стороне Франции выступит Австрия. С этим ответом германские дипломаты не преминули ознакомить Вену. Там тоже взыграли было воинственные настроения – в союзе с французами взять реванш за прошлый разгром. Но заявление Александра II остудило горячие головы. Получить удар от русских никому не захотелось.

Хотя и Россия не забыла уточнить у Пруссии, что она получит за свою позицию – указав на отмену ограничений по Черному морю. Бисмарк подтвердил: «Мы охотно сделаем для нее все возможное». А между Англией и Францией он вбил дополнительный клин. Опубликовал в «Таймс» неосторожно врученные ему в свое время проекты Наполеона о присоединении Бельгии. Для британцев это была прямая угроза их побережью, и Англия была гарантом независимости Бельгии! А нейтралитет Италии Наполеону пришлось покупать. Он согласился на избрание королем Испании итальянского принца и приказал вывести французский корпус из Папской области.

Впрочем, корпус ему понадобился и по другой причине. С войсками у него оказалось совсем не гладко. Французы бахвалились силой, подняли 400 тыс. солдат, из них в первом эшелоне 250 тыс. с 750 орудиями. А немцы по мобилизации поставили в строй больше миллиона – и южногерманские государства Бавария, Вюртемберг, Баден тоже примкнули к Северогерманскому союзу. Переброски войск по железным дорогам были четко отработаны, и в первом эшелоне быстро развернулись 450 тыс. штыков и сабель с 1584 пушками. 2 августа лишь один французский корпус начал было наступать, его сразу остановили. А 4 августа перешла в наступление вся германская армия, сминая противника.

Правда, немцы по старинке атаковали плотным строем, несли большие потери от митральез и винтовок Шасспо. Но и французы сражались плотным строем. Их бронзовые пушки еще заряжались с дула, били на 2,5 км. А стальные крупповские орудия – на 3,5 км, заряжались с казенной части и расстреливали неприятеля. Сказывалось и четкое прусское планирование, управление войсками. Бестолково разбросанные французские корпуса и дивизии разносили по одиночке. Наполеон быстренько сложил с себя командование, а к 15 августа весь его первый эшелон перемесили. Французы в страшном беспорядке покатились назад, на соединение с выдвигаемыми резервами.

По всей Европе это вызвало шок. Такого никто не ожидал. Австрия не придумала ничего лучшего, как воззвать к России, чтобы остановила Пруссию. Конечно, Александр II не стал делать подобной глупости. Вену и посла Наполеона III известили, что Франция – «ответственная за события». Разве не сама она развязала войну? Но в нашей стране произошло парадоксальное расслоение. Симпатии царя и его приближенных были на стороне Пруссии – ее победы должны были способствовать выгодам России. А «общественность» вовсю сочувствовала Франции, известия о ее поражениях вызывали, по словам Милютина, «разочарование и прискорбие»! Хотя Франция-то выступала давним и упорным врагом России! Вот так сказывались паломничество в Париж дворянства и интеллигенции, экспансия больной французской культуры и нравов.

Но французские «свободы» вольнодумства и разврата в первую очередь разболтали саму Францию. Ее разъедали коррупция, хищничество, разгильдяйство. Только теперь выяснилось, что резервы существуют лишь на бумаге. Их спешно формировали, вооружали чем попало – винтовок Шасспо хватило лишь на 20–30 % солдат. Полный хаос царил и со снабжением, на транспорте. Рейнскую армию (170 тыс.) возглавил бездарный маршал Базен. Отступая из Меца, повел ее по единственной дороге – хотя дорог было пять. По ним обогнали немцы. Базен наткнулся на довольно небольшие силы. Счел, что пути ему отрезаны, вернулся и засел в крепости Мец. Немцы не стали ее осаждать, штурмовать. Просто блокировали двумя корпусами – прорваться Базен даже не пытался.

А французы из отступивших и резервных соединений собрали у Шалона вторую армию Мак-Магона (140 тыс.), с ней находился и император. Она выступила выручать Базена. Но немцы это обнаружили и повернули наперерез две свои армии. 1 сентября навалились с нескольких сторон. Мак-Магон был ранен, руководство запуталось. Отступление к крепости Седан переросло в паническое бегство. У ворот на подвесном мосту давили друг друга. А крепость была слабенькой. Ее окружали господствующие высоты. Немцы быстро расставили на них 500 орудий, стали поливать снарядами. Набившиеся в Седан толпы солдат вообще обезумели. После нескольких часов одностороннего расстрела армия капитулировала. Победителям досталось 558 орудий, 86 тыс. пленных (3 тыс. французов погибло, 14 тыс. было ранено). Попал в плен и Наполеон III.

Об этом узнали в Париже, и 4 сентября город взорвался общим возмущением. Императрица и окружение Наполеона сбежали в Англию. А императора объявили низложенным, провозгласили республику. К власти дорвались либералы и демократы, создали Правительство национальной обороны во главе с генералом Трюшо. Но вское возле французской столицы показались и германские части. Там находился лишь один корпус, вовремя отступивший. Призвали добровольцев, формировали национальную гвардию. Хотя штурм Парижа Бисмарк и прусские военачальники не предусматривали. Город окружили, чтобы торговаться о мире.

Новое правительство искало спасения где угодно. Направило по Европе своего уполномоченного Тьера. Он безуспешно побывал в Англии, Австрии, Италии, 15 сентября прикатил в Петербург. Молил о помощи, обещая за это больше никогда не вмешиваться в польские дела. Встретили Тьера хорошо, его принял царь. Сказал, что в войну