Шрифт:
Закладка:
Но в западных странах оценили недостатки, начали делать ружья под патрон с металлической гильзой и капсюлем. Ведомство Милютина спохватилось, выбрало капсюльную систему австрийца Крнка. В 1869 г. постановило переделывать 6-линейки уже под нее. А тем временем русским инженерам, командированным в США, понравилась на заводах Кольта винтовка Бердана. Закупили машины для производства ружей и патронов на Тульских заводах. Начали производство. Хотя наши оружейники и в этой винтовке увидели недостатки, заменили откидной затвор скользящим (для согласований пришлось приглашать в Россию Бердана, платить ему), и с 1871 г. с конвейеров пошла винтовка Бердана № 2. У нее и ствол был короче, чем у прежних ружей, и калибр меньше – 10,75 мм. Ее даже назвали «скорострельной малокалиберной» [79].
Точно так же металось за западными образцами морское ведомство великого князя Константина. В войне Севера с Югом был широко раздут первый в мире бой броненосцев – «Монитор» северян с двумя огромными орудиями (заряжавшимися с дула) одержал победу над «Вирджинией» южан. Вскоре он утонул из-за чрезмерной тяжести: едва поднимался над водой, и при слабом шторме залило трюм. Но в порывах «дружбы» с США в Россию пригласили создателя «Монитора» Эриксона, и он на Балтике понастроил целую дюжину таких же броневых гробов, способных плавать лишь у берега по тихой погоде.
А вот изобретение русского инженера Александровского, самодвижущуюся мину, которую он назвал «торпедо», Морское министерство отвергло. Ответило, что это оружие для далекого будущего, из области фантастики. Но через год торпеду сконструировал англичанин Уайтхед. Она была хуже, чем у Александровского, – нет, для нашего флота начали покупать очень дорогие торпеды Уайтхеда. Далеко не сразу кораблестроение сумел взять в свои руки талантливый контр-адмирал Попов. Он объехал разные страны, изучив сильные и слабые стороны новинок. Заказал у Круппа крупнокалиберные орудия, заряжавшиеся с казенной части, и в 1869 г. заложил оригинальный броненосец «Петр Великий» – его признали лучшим в мире [80].
Обсуждался и переход на всеобщую воинскую повинность. Ведь ее преимущества признавал еще Николай I, и сын продолжал подготовку к ее введению. Ее сторонником был и Милютин, в 1868 г. на эту систему перешла Австро-Венгрия. Но консерваторы в правительстве выставляли возражения, что и прежний порядок нормально действует: к рекрутским наборам народ привык, они отработаны, завязаны с администрацией и действующими законами. А какой станет армия при всеобщей повинности, еще неизвестно. Переход на новую систему надо было и обеспечить материальной, юридической базой. Вопрос отложили для дальнейшей проработки, а царь в 1868 г. сделал лишь следующий подготовительный шаг, снизил срок действительной службы до 10 лет с 15-летним пребыванием в резерве.
Что ж, опасения можно было понять, реформы порой влекли и непредвиденные последствия. В 1867–1868 г. случился неурожай, голод. А задача спасения людей теперь переложилась от администрации на земства. Большинство из них оказались не готовы, должных мер не предприняли. Заниматься этим пришлось царю, борьба с голодом стала первым самостоятельным поручением наследника Александра. Автор земской реформы министр внутренних дел Валуев был отправлен в отставку. На его место Шувалов провел своего помощника по III Отделению Тимашева.
Но влияние Шувалова фактически и ограничивалось продвижением собственных сторонников, а либералы действовали по-прежнему активно. Того же Валуева вскоре вернули в правительство министром государственных имуществ. А Милютин в ходе военных преобразований задумал… ликвидировать казачество. Оно жило по исконным традициям, было верной опорой Самодержавия – и в западнические модели никак не вписывалось. Была развернута кампания, что казачья патриархальность не соответствует нормам современной армии и общества. Милютин распорядился пересмотреть законоположения о казачестве, чтобы повысить его благосостояние и «гражданственность» [83]. В Казачьих войсках создали комитеты, вырабатывали проекты.
В 1865 г. в Петербурге был учрежден Особый комитет по данному вопросу, но… предложения от казаков он даже не рассматривал! Милютин на первом же заседании указал: если возникнут противоречия между вопросами военных традиций и «гражданственности», надо отдавать приоритет «гражданственности». Правительственная газета «Голос» обсуждала, нужно ли вообще говорить о благоустройстве Казачьих войск и расходах на это, если спорным является вопрос «о необходимости самого существования этих войск» как «силы, боевые качества которой не могут быть совершенны».
Царь казаков высоко ценил, и о прямом «расказачивании» либералы даже не заикались. Упразднили лишь несколько мелких Казачьих войск. В связи с проектами заселить казаками западную часть Кавказа еще в 1862 г. расформировали Азовское, из вернувшихся в Россию при Николае I эмигрантов-запорожцев. 5.224 человека переселили в Кубанское войско. Кто не пожелал ехать, остались в Приазовье. Их перевели на положение государственных крестьян, офицеров – дворян.
В 1868 г. ликвидировали Дунайское и Башкирско-мещерякское Казачьи войска. Маленькое Дунайское, когда отдали придунайскую часть Бессарабии, несло таможенную и полицейскую службу в Одессе, Аккермане. Бывшие казаки там и остались – на таможне, в полиции. А вот башкиры возмутились, забушевали – и добились, чтобы их включили в Оренбургское войско. В других областях волнения грозили куда более серьезные, и Казачьи войска стали разваливать исподтишка.
В 1868 г. на казачьих землях разрешили селиться иногородним, приобретать собственность. А казакам открыли свободный выход из своего сословия. В 1869–1870 гг. были приняты положения о земельном устройстве и общественном управлении в Казачьих войсках. На них распространили общегражданские суда, земства, приезжие переселенцы получили равные права в станичных общинах. Наделы офицеров и чиновников, полученные вместо окладов и пенсий, дозволили продавать – и пришлые скупали их.
Милютин реформировал управление, совместил должности начальников областей и войсковых атаманов. Получилось, что титулы атаманов довесили гражданским чиновникам. Евдокимова с его планами заселить Северный Кавказ казаками военный министр спровадил в отставку. Назначал своих людей. Так, начальником Терской области стал близкий к нему генерал Лорис-Меликов, он прямо заявлял: «Роль и задача казачества уже окончена». А Милютин издал разъяснения, что «войсковой землей» считается только та, что непосредственно занята казаками. Районы, заселенные крестьянами, горцами и др., выделили в гражданское управление. В результате казачьи области раздробились, казачьи юрты перемежались гражданскими волостями [81].
В ходе административных преобразований от Оренбургского края отделили Самарскую и Уфимскую губернии. Те казаки, кто очутились на уже «неказачьих» землях, переводились на положение государственных крестьян – или вынуждены были переселяться. От Кубанского войска оторвали Черноморский край от Новороссийска до Адлера – вместо казаков его стали заселять армянами. Разорвали и единый пояс Кубанского и Терского войск, между ними Ставропольскую бригаду передали в «гражданское управление», 13 станиц переименовали в села, казаков переводили на положение крестьян [82].
А в 1870 г. истекал 9-летний срок, после которого освобожденные крепостные имели право отказаться от полученных наделов и идти куда угодно. Но надельчики-то в густонаселенных губерниях были крошечные. Крестьян стали зазывать в казачьи области. Там