здесь своеобразную инверсию, смысла которой он, к сожалению, не раскрывает (Сагалаев А. М., 1991. С. 118). Мне кажется, что суть упомянутой инверсии состоит в следующем: у человека носительницей наследования жизни является «душа-птица», у птицы же носительницей наследования жизни является «душа-человек». Это подтверждается, в частности, тесной взаимосвязью и даже взаимозаменяемостью у сибирских народов образов тотема-птицы и души-птицы, о чем я уже говорил в третьей главе.

В циклах «нижней» жизни главным «жизненным» началом выступает душа-тень, определяющая прежде всего материальную сторону человеческого бытия, его физическую суть. Ее прогрессирующее уменьшение в Нижнем мире (после смерти человека) Сагалаев справедливо трактует как «приближение к тем формам, в которых воплощается "зародыш" новой жизни» (Сагалаев А. М., 1991. С. 126). Поэтому у рожденного на Земле младенца душа-тень настолько мала, что практически не принимается в расчет. Она «растет» и «взрослеет» вместе с телом и, в конце концов, сравнивается по значимости с душой-птицей и даже в ряде случаев начинает превосходить ее.

Касаясь механизма жизненного круговорота, необходимо иметь в виду, что земное и «нижнее» время имеет разную скорость. У обских угров «нижнее» время течет, по одним свидетельствам, в семь раз быстрее земного, по другим — в некое число раз, кратное семи. Мне лично кажется наиболее подходящим число 21. Во-первых, потому, что в нем сопряжены два сакральных числа: 3 и 7 (трижды семь). Во-вторых, это подтверждается следующим обско-угорским обычаем: когда у остяков или вогулов умирал член семьи, то жена или кто-нибудь из родственников изготовляли заместительное тело покойного («куклу»), которое хранили в доме определенное число лет (если умирал старик — до трёх-четырёх лет; если зрелый человек — до двух лет; если молодой — до года; если ребенок — до полугода). По прошествии урочного срока изображение прихоранивали в могилу, иногда оставляли в заброшенном жилище (что равносильно захоронению), сжигали и пр.

В течение своего пребывания в доме изображение несколько раз заменялось меньшей по размерам «куклой» — каждый раз все мельче и мельче. Скорее всего, это делалось по правилам «нижнего» времени — в соответствии с его обратным ходом в ускоренном темпе. Тогда, если сопоставить ритуальное («кукольное») время (для стариков — не менее трёх лет, для зрелых — до двух и т. д.) с реальным земным, получается, что земное время течёт примерно в двадцать один раз медленнее ритуального.

В фольклорных произведениях разных племен и народов присутствуют сюжетные мотивы, так или иначе затрагивающие вопрос о праве земного человека на личное физическое бессмертие. Сразу же отмечу, что на уровне сибирского язычества эта проблема фактически не возникала, даже в период становления раннеклассовых отношений. Богатыри и шаманы, если и претендуют на приобщение к «вечности», то лишь в статусе вечного духа, а не в качестве физически вечно неизменного земного существа.

По сибирско-языческой логике, персонального физического бессмертия земного человека просто не может быть: обрети земляне вечную физическую неизменность — и Земля утратит роль Среднего мира, нарушится земная и космическая ритмика, прекратится жизненный круговорот, рухнет миропорядок. Поэтому в преданиях и священных текстах народов мира все случаи земного физического бессмертия расцениваются как сбой в системе вселенского бытия, личная трагедия, а попытки людей достичь его, как правило, заканчиваются неудачей.

Рис. 39. Рожающая женщина. Бронза. Около рубежа I и II тысячелетий н. э. Тюменская обл. Случайная находка.

Рис. 40. Зыбка с младенцем. Глина. Поздний период бронзового века (около XII–IX вв. до н. э.). Поселение Юргаркуль III (Тобольский р-н Тюменской обл.).

Рис. 41. Глиняный сосуд (лодка в страну мертвых?). V/VI–VIII/IX вв. н. э. Релкинский могильник (Томская обл.).

Рис. 42. Фигурка Матери-Прародительницы. Бронза. Около рубежа н. э. Культовое место у д. Пиковка (Томская обл.).

Рис. 43. Обско-угорская богиня-жизнедательница (Калтащ?). Бронза. Около рубежа н. э. Кулайское культовое место на р. Чая (Томская обл.).

ГЛАВА ШЕСТАЯ

КУЛЬТУРНЫЙ ГЕРОЙ И ТРИКСТЕР

На жизнь сибирских язычников, помимо богов, демонов, духов, влияли еще три категории лиц, активно задействованных в регламенте земной жизни. Это — культурный герой, трикстер и шаман. Забегая вперед, сразу же оговорю социально-культовый статус трех названных персонажей.

Главная функция культурного героя — улучшать Мир, учить людей полезным умениям и навыкам, добывать для них небесные дары (порою вопреки воле богов) и вообще всячески благодетельствовать род людской, независимо от того, заслуживают люди этих благодеяний или нет. Культурный герой обычно подается в мифологии как альтруист, не ищущий личных выгод.

Главная функция трикстера — преступать общепринятые нормы и установки, профанировать сакральное, колебать установленный богами миропорядок, нарушать равновесное состояние Верха и Низа. Трикстер, особенно в своих архаичных зооморфных разновидностях, весьма глумлив, циничен, для него практически нет ничего святого.

Главная функция шамана — посредничество между земным и неземными мирами, охрана установленного богами миропорядка, кураторство жизненного круговорота на вверенной ему родовой или родоплеменной территории. Шаман более всех других землян понимает, что в основе Мироздания на всех его структурных уровнях лежит единство противоположностей, и в полной мере осознаёт равную необходимость как добра, так и зла для существования и развития Мира; он осознаёт яснее, чем кто бы то ни было, что сбой их равновесного состояния может привести к нарушению миропорядка и даже к гибели Мира.

Е. М. Мелетинский определил культурного героя как «мифический персонаж, который добывает или впервые создает для людей различные предметы культуры (огонь, культурные растения, орудия труда), учит их охотничьим приемам, ремеслам, искусствам, вводит определенную социальную организацию, брачные правила, магические предписания, ритуалы и праздники… Культурному герою приписывается также участие в мироустройстве: вылавливание Земли из первоначального океана, установление небесных светил, регулирование смены дня и ночи, времен года, приливов и отливов, участие в создании, формировании и воспитании первых людей и др.» (Мелетинский Е. М., 1992. С. 25). Таким образом, культурный герой благодетельствует людей не только как творец добрых дел, но и как учитель. К наиболее ярким культурно-героическим образам сибирского языческого фольклора относятся Мир-суснэ-хум у манси, Дох у кетов, Хадо у нанайцев, Эллэй у якутов и др. Большинство из них — родовые, племенные или этнические предки. Дох и Хадо считаются, кроме того, еще и первошаманами.

Вогульскому Мир-суснэ-хуму как культурному герою приписывается творение отдельных деталей Мира, обучение человека ремеслам, другим важным умениям