Дик старался приходить каждый вечер после отбоя. Он выяснил, что чары-распределительницы совершенно не беспокоятся о том, что происходит на червеферме после музыкального усыпления работниц. Они были уверены в нём полностью. Поэтому Юта и Дик получили возможность беспрепятственно перемещаться по территории до утра, и это давало им определённую свободу.

Они навещали шнырков, легко отличая их от всех остальных по бесконечным попыткам свить гнездо. Каждую ночь приходилось уничтожать результаты этих усилий, потому что все остальные местные шнырки почему-то не гнездовались. Может быть, это была какая-то особая порода, выведенная специально для Трилистника. А может быть, эти звери тоже постоянно находились в трансе, как и люди.

Чтобы сохранить присутствие чужаков в тайне, приходилось разбирать постройки Тумана и Звёздочки, несмотря на их протесты и укоризненные взгляды.

Дик рассказывал Юте всё, что ему удавалось узнать. Иногда он исчезал на пару дней, и тогда она чувствовала тоску, одиночество и даже страх. Чтобы прогнать их, девочка бесконечно обдумывала план, как отправить крыса за помощью.

Предприняв попытку выбраться за территорию, Юта поняла, что ферма всё-таки охраняется. Но в качестве охранников выступают растения, похожие на те, из которых был сплетён домик чары Лазарии, показавшийся ей похожим на клетку. Когда она приблизилась к воротам фермы, со всех сторон вылезли побеги и преградили ей путь. Всё это было тихо и мрачно, но Юта успела заметить, что у побегов есть шипы, с которых чуть ли не капает густая светлая жидкость. Даже скуряха, наверное, догадалась бы, что от этих шипов нужно держаться подальше.

Дик её предположение подтвердил, сообщив, что эти кусты мудрёно называются переллит параллакт, и именно из них чары добывают яд для зарядки особых боевых сферидов. И при создании заглотов трилистницы тоже использовали яд этих растений. Добавили его в желудочный сок жабообразных тварей.

– Удивительно, – невольно восхищалась Юта.

– Ну-ну.

Дик не разделял её восторгов, поскольку сам он вынужден был пользоваться грязными трубами, для того чтобы выбираться с фермы. Ему это ужасно не нравилось – он чувствовал себя одним из вонючих червей. Но других путей не было.

– У них тут всё разбито на зоны, – сообщал он Юте. – Все участки отделены друг от друга зарослями этих кустов, параллактов, как они их называют. Попасть из одной зоны в другую можно только при наличии пропуска.

– А как же они сами передвигаются?

– Этого я пока не понял. Но видел, что, если нужно, параллакты прикидываются совершенно безобидными кустами. Просто фоном. Как и те деревья, что окружают остров стеной.

– А с ними-то что?

– Так они живоходцы! Они не пропустят никого ни внутрь острова, ни наружу. Могут сдвигаться вплотную друг к другу и стоять стеной.

– Да что же это такое! – возмутилась Юта. – Мало того что нам надо выбраться с фермы, так ещё и преодолеть заросли этих параллактов и живоходцев.

– Ой, это ещё что! – махнул хвостом Дик. – Боюсь, что есть проблемы и посерьёзней.

– Уверена, что есть какой-то силовой пароль, которым пользуются чары.

– Может, и так.

– Надо разгадать его, иначе мы так тут и застрянем.

– Ну вот и работай. Заодно мозги не раскиснут, как у всех остальных, – фыркнул крыс.

Юта качала головой, разбирая гнездо шнырков, а Дик убегал в очередную разведку.

Однажды он пропал на три дня.

Юта сходила с ума и думала, думала, думала. Старалась не терять надежду. Прислушивалась ночью к сердцам, стучащим на острове. Понимала, что сердец очень много и далеко не все из них спят. Тревожилась, но надеялась. Надежда была просто необходима для того, чтобы выжить.

* * *

А Дик в это время пробрался в одну из самых секретных лабораторий Гаруны. В поисках мамы Юты он проник на нижние уровни Истока – замка главы ордена, который находился в самом центре острова. В очередной раз, рискуя своей чёрной шкуркой, он постоянно напоминал себе о том, что делает это ради Эльды и её друзей.

Ради себя и Юты.

Он долго готовился к этой вылазке. Убеждал себя, что должен это сделать, как бы страшно ему ни было.

Отбросил прочь страхи. Передвигался осторожно. Пережидал опасные места. Узнавал секреты, чтобы потом поделиться ими с Ютой. Всё запоминал. Всё замечал. Всё, что может оказаться полезным.

Дик следовал по пятам за чарой Веригой, поэтому и оказался в лаборатории в тот момент, когда женщина отчитывалась перед чарой Лазарией.

«Надо же, Страшилла всё успевает. И в Камнесаде управляется с орденом, и тут поддерживает порядок».

Маску Лазария не снимала и здесь, поэтому посмотреть ей в лицо возможности не было. Да крыс не особо и рвался. Лишь бы его самого не заметили.

– Она не поддаётся воздействию, – тем временем говорила Верига сухим тоном, заглядывая сквозь прутья решётки в клетку, куда не проникал свет.

– Как это неприятно.

– Сопротивляется. Отторгает чуждую ткань. Может быть, придётся отправить её на ликвидацию, – покачала головой Верига.

Чара Лазария недовольно посмотрела на неё.

– Ликвидация – это крайняя мера. Вы же понимаете, коллега, как важна двойная искра. Она должна была стать ведущей в команде.

– Я всё понимаю, но, видимо, именно двойная искра позволяет ей сохранять сознание и отторгать преобразования.

– Возможно.

– Но зато вот эти прекрасно приживаются друг к другу, – с ноткой гордости сказала Верига, подводя чару Лазарию к другой решётке, за которой блестели две пары влажных глаз.

– Это неплохо, но нам надо больше морфов. Чара Гаруна торопит, скоро свершится наше общее великое дело… И мы должны быть готовы.

Шерсть на загривке у Дика стояла дыбом. Он заметил, что и зубы выставил, словно озлобленная драгончая. Бессознательно скалится, не в силах контролировать реакции тела. На его счастье, здесь, в большой лаборатории-пещере, стояли клетки с мышами, бессмысленными и глупенькими. Их было жаль, но Дик радовался, что его сердце может затеряться среди их сердец. Никто его не услышит. Связи между ним и Лазарией больше нет, но всё равно он панически боялся находиться так близко к страшной женщине. Что будет, если она узнает, что крыс-шпион обманул её?

Дик замер в укромном уголке. Ждал, ждал, ждал.

И только когда чары удалились, рискнул приблизиться к таинственным решёткам и заглянуть внутрь. Рискнул увидеть то, что они называли удачным экспериментом. Он подозревал, что именно в тёмных клетках кроется ответ на один из его многочисленных вопросов.

Дик всмотрелся во тьму.

Сначала не поверил своим глазам. Сморгнул. Его накрыло ужасом, как и раньше, когда он сбежал с Живых Садов.

Нет. Не может