еще отчетливее звучит в «Салюте-7», самом остросюжетном из современных российских художественных фильмов о космических полетах, который также стал первым фильмом о советской космической программе после Королева. В «Салюте-7» на первый план выдвинута тема героизма советских космонавтов, однако это сделано совсем не так, как во «Времени первых». Как и во многих других российских фильмах о космонавтах, во «Времени первых» героизм высококлассных специалистов показан как сугубо национальная черта. Способность космонавтов выдерживать колоссальные нагрузки и справляться с безвыходными ситуациями кинематографическими средствами соотнесена с российской историей, благодаря которой, как считает в фильме Королев, народ и научился противостоять всевозможным ужасам.

Как и Королев, Леонов, чей образ создавался на основе бесед с реальным прототипом персонажа космонавтом Алексеем Леоновым, обладает патриотизмом и чувством долга, которые глубоко укоренены в интеллектуальном и историческом наследии советского государства. Кажется, что в первой части фильма весь характер персонажа состоит из космической подготовки и отсылок к босоногому детству в советской деревне. Столкнувшись с неожиданными препятствиями во время выхода в открытый космос, Леонов вспоминает о победе Советского Союза в Великой Отечественной войне: он представляет себе борьбу с нацистами как судьбоносную битву, куда более серьезную, чем его собственная борьба с неисправной техникой и перспектива не вернуться из полета живым. В «Салюте-7» об исторических корнях героизма не говорилось открытым текстом; центральные персонажи фильма, героические космонавты, служили скорее внеисторическим воплощением исключительных национальных особенностей.

Главным героям «Салюта-7» космонавтам Федорову и Алехину не страшны никакие неожиданные препятствия и неодолимые трудности. Это коммунистические «новые люди» до мозга костей; они всецело преданы своей миссии и способны выполнить ее с помощью любых подручных инструментов. Владимир и Виктор понимают, что должны добраться до «Салюта-7» первыми, не дожидаясь, пока американский шаттл-конкурент под видом спасательной операции начнет выведывать секреты советской космической программы. Космонавтам даже не требуются руководящие указания из ЦУПа. А по правде говоря, они сознательно и преднамеренно игнорируют некоторые команды с Земли, если чувствуют, что у них самих есть решения получше: например, прихватить с собой в космос кувалду и попытаться «раздолбать» корпус бездействующего «Салюта-7».

Этот утопический образ космонавта как совершенно независимого «работника космоса», техника и стратега в одном лице был для постсоветских киноверсий истории освоения космоса относительно новым явлением. «Салют-7» положил начало традиции, в которой на первый план выводилась фигура космонавта, – во многом за счет Центра управления полетами, представавшего вялым, не очень компетентным и как будто оторванным от космической реальности. В то же время отметим, что после того, как технические решения в «Салюте-7» были полностью предоставлены космонавтам, ЦУП взял на себя роль морального компаса, пытаясь выработать самые разумные в критических ситуациях решения. Тем не менее в этом фильме космонавты сняты так, что визуально оказываются выше ЦУПа и во время своей миссии смотрят на Землю сверху вниз, тогда как в фильмах «Время первых» и «Гагарин. Первый в космосе» на них смотрят из ЦУПа снизу вверх. Однако в их превосходстве есть что-то беспомощное. Показательно, что в конце фильма в смотровых стеклах их шлемов назойливо отражается луна: она висит у них над головами так, словно преследует их. Луна ни разу не показана как непосредственный объект их пристального взгляда, но тем не менее она тут как тут, близкая и недоступная, как локоток из пословицы.

Рис. 8.2. «Салют-7». Алехин и Федоров пытаются проникнуть на неисправную космическую станцию

Культурная горизонталь и орбита как пространство постпамяти

«Салют-7», безусловно, был продолжением и экстраполяцией мифа о советском превосходстве в космосе, возникшего в основном вокруг фигуры первого космонавта Юрия Гагарина. Советское и постсоветское жанровое кино о космосе создавало и развивало этот миф в совершенно статичном, внеисторическом мире. Фильмы о хрущевском периоде истории советской космической программы задали систему символических координат, посредством которой советская космическая эра была сведена к набору ценностей и устремлений, предположительно сыгравших определяющую роль в ранней истории космических полетов. «Салют-7», действие которого происходит более двух десятилетий спустя, просто воспользовался этой системой координат, не добавив к ней ничего нового. Космонавт Федоров описывает свою жизнь в СССР одной емкой фразой: «Дочь, жена, футбол и строительство коммунизма», подразумевая, что именно это он любит больше всего на свете. При этом он говорит примерно о том же мире, который изображен во «Времени первых» и «Гагарине». Беллетризованная история советской космической программы, «основанная на реальных событиях», развертывалась в мире, изобилующем символами СССР 1960-х годов, ставшими уже неотразимо стильным ретро: прическами и платьями, телевизорами и пунктами управления космическими аппаратами, а также интерьерами советских квартир, где семьи космонавтов с надеждой ждали последних новостей об успехе миссии.

В то же время нельзя сказать, что вымышленные миры трех фильмов полностью совпадают. Мир «Салюта-7» незатейлив: в его основе лежит исключительно сиюминутно-политическая логика нации «в разгар холодной, но серьезной войны», если перефразировать жаркую дискуссию, которую в фильме ведут сотрудники ЦУПа. В этом мире космонавты свободны в выборе своих ценностей. Притом что у них есть семьи, гораздо большую ответственность они чувствуют друг перед другом, а их тяга к космосу перевешивает заботу о близких. Так, жена Федорова Нина (Мария Миронова) обижается на него за то, что он «променял» ее и их дочь Олю на космос. Нина – полная противоположность молчаливой жене Леонова Светлане (Александра Урсуляк) или супруге Гагарина Валентине, даже не пытавшейся отговорить своего мужа, отца их новорожденной дочери, от опасного, судьбоносного задания.

Можно, конечно, предположить, что различия в поведении женщин обусловлены особенностями их характера и психологическим складом. Однако фильмы содержат достаточно указаний на то, что дело скорее в культурном контексте. «Гагарин. Первый в космосе» и «Время первых» – фильмы, создатели которых очень постарались изобразить четырехмерные миры, в которых многовековая история проявилась как культурный феномен. Например, бескрайние равнины сельской России укрепили в героях терпение и стойкость. Да, Гагарин и Леонов были крестьянскими сыновьями, но частые флешбэки, отсылающие к их деревенскому детству, наводят на мысль, что именно тогда в них и начала вырабатываться выносливость, необходимая для покорения космоса. Еще одним ориентиром служила не так давно окончившаяся Великая Отечественная война: как для космонавтов, так и главного конструктора Королева она служила постоянным напоминанием о величии, стойкости и моральном превосходстве советского народа. Освоение космоса было бы невозможным без «кандалов», о которых говорят Леонов и Королев: лишения, субординация и дисциплина – необходимые условия для великих достижений.

Это убеждение разделялось и мужчинами, и женщинами, участвовавшими в космической программе. Женщины, с одной стороны, представлены в рамках существующих стереотипов: это жены и матери космонавтов либо медицинские работники; они постоянно беспокоятся о своих мужьях, сыновьях и пациентах и упорно игнорируются Королевым, который думает только о том, чтобы отправить своих «ореликов» как можно дальше в космос. С другой стороны, они олицетворяют уравновешенный, полный покоя и любви коллективизм. Например, когда сестра Гагарина Зоя (Дарья Мельникова) сообщает их матери Анне, что «Юра на ракете в космосе летает», та выбегает из дома в тапках, готовая немедленно мчаться в Москву, чтобы помогать «Валентине и деткам». Валентина, как и жена Леонова Светлана, воплощает молчаливый идеал «жены военного», излучая при этом нежную, добрую и консервативную женственность домохозяйки и матери. В гораздо меньшей степени это относится к Нине, жене Владимира Федорова из «Салюта-7», позволившей себе усомниться в том, что космическая программа важнее семьи. Лилия, беременная жена Виктора, напарника