Силу ветра использовали и для дробления гречихи, но не в такой степени, как для шелушения ячменя. Если в Амстердаме в 1636 г. имелись шесть ветромеханических крупорушек, то к концу XVII в. не осталось ни одной[617]. О том, что в Заанстрике были ветряные мельницы, специализировавшиеся на дроблении гречихи, нигде не упоминается, но, если верить жалобам изготовителей круп из других мест Голландии в 1687 г., шелушильные мельницы в долине Зана иногда снабжались двумя-тремя парами специальных жерновов, перемалывавших очищенный ячмень в крупу. Эти ветромеханические мельницы в 6-7 раз превышали по производительности крупорушки с конным приводом и могли производить белую муку, которую в смеси нельзя было отличить от пшеничной муки. В ответ на жалобы производителей крупы Штаты Голландии быстро запретили такое использование ветряных мельниц и владение такими типами жерновов[618]. Для шелушения и дробления гречихи изготовители крупы после 1700 г. предпочитали конный (и местами водяной) привод использованию ветра. Причиной такого отношения могла быть уверенность в том, что лошадь обеспечивает более надежное равномерное движение, требующееся для деликатного процесса дробления крупы, нежели сильная, но менее предсказуемая энергия ветра[619].

Что касается дубления и обработки кожи, единственным существенным новшеством в технологии производства за весь ранний период Нового времени стало опять же использование энергии ветра[620]. В западной части Нидерландов размол дубовой коры, которая давала дубильную кислоту для дубления, все чаще осуществляли силой ветра, а не лошадей. Первые ветромеханические дубильные мельницы построили в Харлеме и Алкмаре в 1560-х и 1570-х гг.[621] В 1630 г. в Голландии имелись 11 дубильных мельниц, а около 1795 – 12[622]. В материковых провинциях основным источником энергии для дубильного производства оставались вода и лошади. Первые свидетельства о применении энергии ветра для обработки кожи относятся к 1590-м гг. Хендрик ван Зантен и Франс Ламбрехтсзон из Амстердама в 1592 г. запатентовали метод изготовления замши с использованием ветромеханического, а не конного привода. Две мастерские по обработке кожи с ветромеханическим приводом действовали в Амстердаме вплоть до начала XVIII в.[623]

Вторая группа новых обрабатывающих отраслей, возникших в Голландской республике примерно после 1590 г., основывалась в основном на импорте сырья из-за рубежа. В отличие от первой группы, продолжительность существования этих отраслей зависела от силы и жизнеспособности сети торговли и поставки. Даже при беглом взгляде будет заметно, что данное обстоятельство тяжко угнетало развитие технологии в этих отраслях. Как и маслобойный промысел и мягчение конопли, некоторые направления деятельности в этом секторе уже существовали в конце XVI в. Однако превращение этих направлений в весомый сектор промышленности началось лишь после 1590 г.

Наиболее заметная метаморфоза произошла, несомненно, в лесопильном деле. Еще с позднего Средневековья росла зависимость Северных Нидерландов от импорта древесины. Собственные запасы деловой древесины – в отличие от дров – были очень малы уже в первой половине XVI в. и практически сошли на нет к 1640 г. Первое документальное свидетельство импорта древесины из Рейнской области относится примерно к 1300 г. В XV в. область поставок расширилась, охватив верхнее течение Рейна и южные регионы Норвегии. Однако импорт лесоматериалов, особенно из Южной Норвегии, продемонстрировал резкий всплеск лишь в 1580-х и 90-х гг.[624] Примерно в середине XVII в., по оценочным данным, около 75 % из 172 000 ластов (или около 420 000 м3) леса, поступавших в порты Голландской республики за год, происходило из норвежских лесов. Доля долины Рейна составила около 6 % (9500 ластов), тогда как Прибалтика и Северо-Западная Германия, еще недавно лидировавшие в этом отношении, поставляли, предположительно, 16 % и 3 % (или 27 000 и 5500 ластов соответственно). Достигнув вершины примерно в 210 000 ластов около 1670 г., импорт древесины упал, видимо, до менее 100 000 ластов к 1700 г., но в первой половине XVIII в. стал медленно расти до уровня, лишь немного не дотягивавшего до расчетного показателя 1650 г., к 1800 г. он опять снизился до менее 100 000 ластов. Тем временем в географии поставок происходили разительные перемены. Если Норвегия к середине XVIII в. обеспечивала скромные 22 % от предположительной величины в 171 000 ластов импортного делового леса, то доля Северо-Западной Германии поднялась до 4 %, долины Рейна – до 27 % и доля Прибалтики – до 47 %! Бóльшую часть древесины, обрабатывавшейся в Нидерландах, теперь либо доставляли с другой стороны Зунда на кораблях, либо сплавляли громадными плотами по Рейну из таких дальних мест, как Майнский бассейн, Саарская область и Шварцвальд. В начале Нового времени транспортировку огромных объемов древесины в Голландию организовывали, как правило, нидерландские купцы[625].

Без этого широкомасштабного импорта древесины нидерландцы не смогли бы строить корабли, дома, водяные мельницы, водопропускные шлюзы, мосты, подъемные краны и другие предметы гражданского строительства, которые были важнейшими составляющими экономического развития Нидерландов. Основные запросы на лес шли от судостроительной промышленности и различных ответвлений строительной отрасли, от жилищного строительства до постройки дамб и возведения мельниц. Именно рост судостроения, рост городов и работы по совершенствованию и расширению инфраструктурной сети в Голландии и Зеландии наряду с увеличением торгового флота, ростом населения и развитием торговли стали причиной стабильно высокого спроса на древесину вплоть до 1670-х гг. Этот первоначальный рост утратил большую часть своего импульса после 1670 г., что привело к резкому падению импорта, но спрос на древесину частично восстановился в XVIII в. благодаря таким факторам, как спрос со стороны Ост-Индской компании, рост судоходства и судостроения в Фрисландии и Гронингене и рост населения и строительной деятельности во внешних провинциях[626]. Вплоть до примерно 1750 г. спрос на импортный лес также поддерживался потребностями экспортной промышленности пиломатериалов. В XVII в. и в начале XVIIII в. нидерландские лесопильщики сумели захватить часть европейского рынка пиленого леса, в частности в Южных Нидерландах, во Франции и на Иберийском полуострове[627].

Древесина становится по-настоящему нужной в пиленом виде. Основная проблема заключалась в повышении производительности пильщиков. Как-никак роспуск бревен на доски – очень трудоемкая операция. До 1590 г. в Северных Нидерландах бревна распускали в помощью рамных пил или пил с простыми рукоятками[628]. Механизация лесопильного процесса с помощью силы воды уже была признана возможной в других областях Европы, но не практиковалась в этих местах. Прорыв в этой области был достигнут благодаря тому же изобретателю, который положил начало росту выработки растительного масла, Корнелисзону Корнелису ван Ётгесту. Сутью изобретения Корнелиса Корнелисзона – защищенного патентами Штатов Голландии от 1593 и 1597 гг. – было изобретение способа механизации лесопильного процесса с помощью энергии ветра, а не воды. Основные детали водомеханической лесопильной установки – коленчатый вал, вертикально ориентированное пильное полотно, закрепленное в пильной раме, опора на колесиках для бревна –