class="a">[572]. Наблюдатель из Флоренции отметил в 1698 г., что голлендеры перемалывают тряпье в пульпу почти в семь раз быстрее, чем колотушки[573]. Никола Демаре утверждал, что два голлендера могли выполнять работу 80 колотушек. Ла Ланд считал, что станок с цилиндрическим валом может работать втрое быстрее, чем устройство с колотушками[574]. Голлендеры были впервые опробованы в Заанстрике на изготовлении синей бумаги в 1650-х гг. и с 1670-х гг. стали использоваться и для изготовления высококачественной белой бумаги[575]. С их помощью занские бумагоделы могли быстро измельчать тряпье до любой требуемой однородной консистенции. Скопировать их было не так просто, как казалось на первый взгляд. Демаре отметил, что голлендеры, установленные на бумажных фабриках Заанстрика, куда лучше, чем те, что были построены во Франции[576]. На нидерландских ветромеханических устройствах измельчение тряпья в крохотные волокна было почти полностью механизировано. От обычной во Франции старой практики сгнаивания тряпья перед измельчением в Заанстрике практически полностью отказались[577].

Даже не считая того, что голлендеры в Заанстрике крошили тряпье куда быстрее, чем их копии, собранные во Франции, процедуры производственного процесса массой деталей отличались от тех, что были приняты во Франции и других европейских странах[578]. К примеру, на занских фабриках регулярное снабжение водой для баков и чанов обеспечивалось несколькими мелкими самодействующими ветромеханическими устройствами, которые выкачивали подземную воду с 10-метровой глубины в резервуары на поверхности, откуда она текла по трубопроводам и фильтровалась при помощи песка, ракушек, одеял и матов. Мульды, погружаемые в чан, были почти вдвое больше тех, что применяли во Франции. В отличие от французских мастеров, бумагоделы Заанстрика не имели привычки нагревать чан – разве что в зимнее время. Бумажные листы просушивали в специально сконструированных постройках, в которых можно было регулировать внутреннюю температуру более-менее независимо от наружной и т. д. Подобные специфические факторы, имевшие отношение почти к каждому этапу производства бумаги, наряду с голлендерами и другими новыми механическими устройствами и были теми слагаемыми, которые обеспечивали высочайшее качество бумажной продукции Заанстрика с конца XVII в.

Однако, выйдя на этот наивысший уровень, нидерландские бумажники погрузились в застой вместо того, чтобы продолжать развитие технологии. Интерес к техническому совершенствованию определенно не был утрачен. Так, в начале 1800-х гг. бумажники Зана вскладчину наняли консультанта по техническим вопросам и поделились вновь полученной информацией об иностранном изобретении нового способа изготовления клея[579]. Но основная стратегия была оборонительной. Бумажники заключали взаимные соглашения о разделе долей рынка, об утверждении стандартов качества и о страховке предприятий. Как пиво– и мыловары и изготовители делфтского фаянса, они пытались поддерживать цены ограничением общего объема производства путем временных остановок или скупки заводов и полного вывода их из производства. Генеральные штаты в 1719 г. поддержали бумажников, наложив запрет на экспорт тряпья, и повторяли этот запрет шесть раз до 1769 г., он сохранял силу до 1877 г. Экспорт голлендеров, чанов, прессов и другого оборудования для бумажной промышленности был запрещен в 1781 г.[580] Однако остановить распространение знаний и умений в Германию, Англию, Францию и другие страны было невозможно.

Одним из главных стимулов подъема изготовления белой бумаги в Голландской республике было развитие собственной книгопечатной индустрии. Производство и продажа книг и других печатных материалов показали быстрый и массовый рост в Соединенных провинциях примерно после 1600 г. Естественно, типографии и книжные магазины появились раньше. Печатные прессы действовали во многих городах северной части Нидерландов до 1500 г. В Утрехте печатная мастерская появилась еще в 1473 г., в Делфте, Гауде и Девентере – в 1477 г., Зволле – в 1478 г., Неймегене – в 1479 г., все остальные заметные города последовали их примеру в период с 1500 г. до середины 1580-х гг. Но масштаб отрасли на этом раннем этапе был очень скромен. В редком городе бывало больше одной печатни. В северной части Нидерландов было напечатано всего лишь около 7000 наименований книг за 1540 – 1600 гг., общий тираж продукции печатной индустрии тоже был довольно низким[581]. После 1580 г. положение стало быстро меняться. Количество действующих книгопечатников и книгопродавцов в Соединенных провинциях подскочило с менее 60 в 1570-х гг. до почти 800 в 1660-х гг., а выпуск книг вырос с примерно 100 000 названий в XVII в. до примерно 200 000 в 1700 – 1800 гг.![582] Нидерланды сделались ведущим экспортером книг во всей Европе. Лидером в этой области был Амстердам. Свыше 40 % всех печатных материалов и половина всех книг, публиковавшихся в Голландской республике в середине XVII в., создавались в Амстердаме[583].

Быстрый рост книгопечатания и книготорговли в первой половине XVII в. сопровождался периодом снижения и концентрации в 1670 – 1720 гг. Количество печатных предприятий сократилось до менее 450. И все же в XVIII в. производство и продажа печатных материалов чудесным образом взмыли вверх. Количество предприятий и объем выпуска продукции в 1720 – 1780-х гг. достигли уровня 1660-х гг.[584] Тем временем рынок сбыта отрасли претерпел фундаментальные изменения. Нидерландские печатники и книготорговцы лишились плацдармов на зарубежных рынках. Во второй половине XVIII в. Англия уже не импортировала более половины новых книг от нидерландских предпринимателей, как это было около 1700 г. Нидерландские фирмы лишились контроля над рынком книг и периодических изданий на французском языке для продажи во Франции. Более того, Нидерланды даже стали нетто-импортером печатной продукции на французском языке. Нидерландские печатники и книготорговцы все сильнее зависели от внутреннего рынка и, очевидно, не без успеха. И лишь в самом конце XVIII в. книгопечатная и книготорговая отрасль снова вошли в период временного спада[585].

«Чудо», происшедшее около 1600 г., лучше объяснить «по Солоу», «по Смиту» или даже с культурологической или политической точек зрения, нежели по «шумпетерской» схеме. Внезапный и мощный прорыв нидерландского книгопечатания в лидеры среди множества европейских конкурентов был результатом не прорыва технологических обновлений, но, скорее, массового перемещения знатоков этого ремесла после 1580-х гг. из традиционных центров отрасли в Нижние земли, Антверпен, на Север, плюс легкий доступ к финансированию, наличие весьма широких кругов образованной, читающей публики, обладавшей к тому же деньгами на это занятие, космополитичный характер интеллектуальной и культурной жизни в Амстердаме и относительная терпимость нидерландских властей к содержанию печатных изданий[586]. Уникальное стечение обстоятельств сохранялось долго.

Технологический фактор вышел на передний план в этой отрасли промышленности и торговли только после того, как закончилась начальная фаза стремительного роста. В конце XVII и в XVIII в. было принято несколько усовершенствований в технологии, результатом чего стало повышение качества продукции. Благодаря преобразованиям в занской бумажной промышленности в 1660 – 1670-х гг. (рассмотренным выше) нидерландские печатники были обеспечены практически неограниченным количеством бумаги