– На пути сюда мы потеряли немало учеников из разных школ. Эти демоны осмелились покуситься на столпы мира совершенствующихся! – с неподражаемой горечью и гневом изрёк Шан Цинхуа. – Те, кто впустил сюда этих монстров, – воистину жестокие подлецы, не имеющие ни стыда, ни совести, потерявшие человеческий облик кровожадные твари!

От подобного бесстыдства Шэнь Цинцю попросту лишился дара речи.

«Разве не ты – тот самый подлец, что впустил сюда этих монстров? Это вообще нормально – клеймить себя такими словами? Заметь, тебя никто за язык не тянул…» – В этот момент его ворчание было прервано самым что ни на есть беспардонным образом: земля у него под ногами внезапно содрогнулась, вокруг зловеще покачнулись горы.

Перепуганные ученики едва держались на ногах, их панические вопросы слились в единый гул. Зрачки Шэнь Цинцю резко сузились: эта дрожь земли не предвещала ровным счётом ничего хорошего.

Такое землетрясение в добрых семь с половиной баллов не могло вызвать ничто иное, кроме…

…разверзнувшейся Бесконечной бездны!

Гордое звание Бесконечной бездны носила пограничная зона между мирами людей и демонов.

Как любая уважающая себя область перехода, она полнилась неизведанными опасностями, причудливыми искривлениями, завихрениями и разрывами пространства, а также потоками пышущей жаром лавы.

Большинство учеников, прорывавшихся сюда с боем, были истощены как физически, так и морально, а потому столь сильное землетрясение окончательно их подкосило. Кое-как держались на ногах лишь Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ и Шан Цинхуа.

Открытие Бесконечной бездны свидетельствовало о появлении в мире людей какого-то мощного демона. Трое мужчин замерли в ожидании, задержав дыхание.

И вот из сгустившейся тьмы медленно выступила мужская фигура.

Едва узрев отчуждённое, холодное, будто лёд и иней, лицо незнакомца, Шэнь Цинцю догадался, кто это.

Покосившись на побледневшего Шан Цинхуа, он едва не прыснул со смеху, хотя ситуация совсем к этому не располагала.

Однако веселье тут же выветрилось, сменившись судорожными соображениями: что этот демон, правая рука Ло Бинхэ, его верный пособник в убийствах, поджогах и прочих зверствах, делает в этом эпизоде?

Мобэй-цзюню[109], который принадлежал ко второму поколению древнего демонического рода со строгими устоями, предстояло унаследовать северные рубежи мира демонов. Целые дни напролёт он проводил в праздности, появляясь как дух и исчезая будто призрак, холодный и безучастный ко всему. Однако этому независимому персонажу предстояло быть побитым Ло Бинхэ на средней стадии раскрытия читерских способностей главного героя, после чего Мобэй-цзюнь непостижимым образом должен был склонить перед ним голову, подчинившись его воле. Так Ло Бинхэ и обзаведётся преданным мальчиком на побегушках, круче которого только яйца.

«Однако… постойте-ка, согласно оригинальному роману, от его появления нас отделяет по меньшей мере пять сотен глав. Куда ж ты лезешь раньше времени, а, почтеннейший?»

Шан Цинхуа поспешил выступить вперёд, резко вопрошая:

– Кто вы, ваша милость[110]? Зачем вы здесь?

«Можно подумать, это не твой непосредственный руководитель, – раздражённо подумал Шэнь Цинцю. – Разве не он приказал тебе выпустить всех этих опасных тварей на собрании Союза бессмертных? Впрочем, валяй, продолжай ломать комедию!»

Мобэй-цзюнь слегка склонил голову набок, причём половина его красивого лица скрылась во тьме – от этого зрелища поневоле бросало в дрожь. Стоило ему поднять палец, и невидимая мощь вздёрнула Шан Цинхуа в воздух, с силой швырнув о вековое дерево, отчего он тут же вырубился, извергнув такой фонтан крови, что Шэнь Цинцю не мог не восхититься про себя:

«Какое усердие, какая преданность! Братец, а ты и впрямь готов на всё ради карьеры!»

Однако восхищение тотчас сменилось унынием. Шэнь Цинцю так и знал, что ему в любом случае придётся брать всё в свои руки.

Заслонив дорогу Мобэй-цзюню, он простёр к нему меч и ровным голосом, лишённым как робости, так и высокомерия, произнёс:

– Ты демон?

На редкость дурацкий вопрос, учитывая, что только слепой мог не заметить окружавшее Мобэй-цзюня тёмное облако демонической энергии.

Мелькнула белая тень: это Ло Бинхэ без лишних слов заслонил собой учителя.

Только что он препирался с ним, но теперь, перед лицом могущественного врага, он бросился защищать своего наставника, не раздумывая. Сказав, что это нимало его не тронуло, Шэнь Цинцю изрядно покривил бы душой.

Вот только из-за этого он всё сильнее проникался чувством, что тому, что он собирается сделать с Ло Бинхэ, воистину нет никакого оправдания; уж лучше бы его ученик остался в стороне.

– Отойди, Бинхэ, – велел он.

Юноша не ответил, но и с места не сдвинулся, продолжая мерить взглядом Мобэй-цзюня: против всех ожиданий, величие и мощь демона ничуть его не устрашили.

– Ого, – вырвалось у Мобэй-цзюня, будто он обнаружил что-то, способное пробудить его интерес.

– С каких это пор ученик лезет вперёд учителя? – возвысил голос Шэнь Цинцю.

– Так ты ученик хребта Цанцюн? – подал голос Мобэй-цзюнь.

– Личный ученик главы пика Цинцзин хребта Цанцюн Ло Бинхэ, – холодно произнёс юноша. – Прошу вашу милость о наставлении.

– Тот, кто бессмертный, – не бессмертный, – ухмыльнулся Мобэй-цзюнь. – Тот, кто демон, – не демон. Занятно.

При этих словах Шэнь Цинцю почудилось, будто в кромешной тьме блеснул луч света.

Может ли такое быть, что… Мобэй-цзюнь появился здесь… чтобы занять место хэй юэ ман си – чёрного лунного носорога-питона, тем самым послужив необходимым для развития сюжета реквизитом?

Слова «тот, кто бессмертный», должно быть, относились к лежащему рядом Шан Цинхуа, который не забывал старательно харкать кровью, даже изображая потерю сознания: принадлежа к числу совершенствующихся, он в то же время старательно тянул лямку служения демонам, так что и впрямь едва ли был достоин звания бессмертного. Что же до «демона», то к кому ещё это могло относиться, как не к Ло Бинхэ?

Мысли Шэнь Цинцю завертелись с бешеной скоростью: он пытался понять, возможно ли, что Мобэй-цзюнь с первого же взгляда раскусил столь тщательно скрытую правду о происхождении его ученика? При виде напряжённо сведённых бровей учителя Ло Бинхэ решил, что причиной тому – его непослушание, и поспешил объясниться:

– Учитель, боюсь, он не даст уйти ни одному из нас. Лучше уж нам держаться вместе, чтобы объединить силы для битвы.

«Хоть ты и прав, толку с этого чуть», – подумал Шэнь Цинцю, вслух же сказал:

– Из-за своего непослушания ты лишь потеряешь жизнь без малейшего смысла.

– Умереть за учителя или умереть с учителем – высшее счастье для этого ученика, – отчеканил Ло Бинхэ.

– Собираешься сразиться со мной? – презрительно процедил Мобэй-цзюнь. К его