внешний вид обманчив: самолёт был изготовлен по тому же образцу, что и бомбардировщики с пропеллерами. В конце 1940-х годов конструкторы всё ещё знали мало о том, каким образом можно реконструировать самолёт, чтобы его скорость преодолела звуковой барьер (1235 км/ч). Они понимали, что передняя часть должна быть немного острее, но не более того. Единственным новшеством были четыре мощных реактивных двигателя производства «Дженерал электрик». Они обеспечивали максимальную скорость чуть более 900 км/ч и способность перевозить бомбы, включая ядерные, большего размера, чем «В-29 Суперкрепость». Улучшенная герметичная кабина также помогла достичь показателя практического потолка в почти 50 000 футов (15 240 м){401}.

С другой стороны, теперь требовалось огромное количество топлива, дальность полёта же была небольшой. Нагрузки, которым подвергался самолёт, приводили к скорым поломкам частей и механизмов. Управлять им тоже было непросто, особенно находить правильный угол для посадки, чтобы не разбиться. Каждый раз самолёт при посадке сопровождала пожарная машина.

Мужчина 1950-х годов должен был быть мужественным и храбрым, зарабатывать достаточно денег, любить бейсбол и «поддерживать США не пикнув»{402} — таков твёрдый стереотип. Однако пилоты «Торнадо» не скрывали, что чувствовали себя небезопасно. «Никогда не знаешь, чтó может случиться, — говорит второй пилот сержант Дэвид Уэйд. — Я часто думал о том, чтобы бросить всё это, но так и не решился»{403}. К тому же нагрузки, связанные с высокой скоростью полёта, вызывали постоянные судороги в мышцах и обмороки, даже после того как авиаторы начали использовать специальные надувные нейлоновые костюмы.

Несмотря на все недостатки, самолёт прошёл боевое крещение осенью 1950 года в Корее. Страна была японской колонией с 1910 года, но корейцы рассчитывали, что снова смогут создать независимое государство после мирного договора 1945 года. Вместо этого полуостров был разделён на советскую и американскую оккупационные зоны к северу и югу от 38-го градуса северной широты. Обе части славятся плодородными равнинами в районе Жёлтого моря на западе, на северо-востоке же преобладают горные цепи, разделённые глубокими речными долинами, которые переходят в практически недоступные высокогорные плато возле границы с китайской Маньчжурией. Вскоре оккупационные силы доверили руководство регионами наместникам: Ким Ир Сену на севере и постоянно сменяющим друг друга правительствам на юге.

Ночью 25 июня 1950 года северокорейская армия без объявления войны пересекла границу Южной Кореи с целью вновь объединить две страны на коммунистических условиях. Ещё прежде чем Сеул был захвачен на третий день войны, США экстренно созвали Совет Безопасности ООН, который единогласно — хотя и в отсутствие представителя СССР — осудил нападение и призвал членов организации оказать военную помощь.

Уже днём 30 июня американские бомбардировщики нанесли удар по Северной Корее. Они должны были разрушить аэропорты, порты, мосты, нефтеперерабатывающие заводы и другие индустриальные объекты, которые поставляли продовольствие военным. В то же время в Южную Корею были направлены сухопутные войска, по большей части американские, но также и из других пятнадцати стран — членов ООН. (Южная Корея имела в ООН статус постоянного наблюдателя с 1949 года, Северная Корея добилась его намного позже, в 1973 году. В качестве полноправных членов обе страны были раздельно приняты в ООН после многочисленных ходатайств только в 1991 году) Северокорейские подразделения были быстро выбиты из Сеула и отброшены обратно в гористые районы севера. Когда в ноябре Китай выступил на стороне Северной Кореи, соотношение сил вновь изменилось. Страны ООН несли большие потери, и было решено увеличить потенциал и боевую мощь бомбардировщиков. Из своей штаб-квартиры в Токио верховный главнокомандующий оккупационными войсками США Дуглас Макартур отдал приказ, чтобы бомбовой атаке теперь подвергались и населённые пункты: «Бомбардировка начнётся на границе с Маньчжурией и продолжится на юг»{404}. Вернувшись в США, Кёртис Лемей сказал следующие слова: «Сожжём пять крупнейших городов в Северной Корее — не такие уж они большие; это должно их остановить»{405}.

В мире вновь заговорили о тотальной войне и теории давно покойного Билли Митчелла, а точнее, нескольких стратегов: Джулио Дуэ, Хью Тренчарда и Петера Штрассера. Массированные бомбардировочные атаки разрушали моральный дух жителей Северной Кореи и подрывали поддержку коммунистического режима{406}. Неудивительно, что советники Макартура из ВВС — все как один ветераны Второй мировой войны — казалось, забыли неутешительные отчёты об эффективности стратегии бомбардировок 1947 года. Поразительно, что даже среди политиков и конгрессменов распространилась так называемая лихорадка Митчелла. Через короткое время стало невозможно найти книгу о Билле Митчелле ни в библиотеке Конгресса, ни в магазинах антиквариата Вашингтона. Журнал «Авиэйшн уик» в апреле 1951 года сообщал, что все книги, касающиеся Билла Митчелла, раскуплены{407}. Наверное, можно сказать, что они стали классикой милитаризма.

Вскоре столица Северной Кореи Пхеньян была так разрушена, что бомбардировщики не могли найти место, куда можно было бы сбросить бомбу. Было разрушено 90 процентов городов Манпожин, Хверён, Намси и Коиндонг, 85 процентов Чхосана, 75 процентов Сакчу и Хыйчхона, согласно оценке ущерба военно-воздушных сил США. Постепенно 18 из 22 крупнейших городов Северной Кореи наполовину опустели, включая прилегающие поселения, где соломенные крыши загорались от напалма{408}. Жители искали укрытия в туннелях и пещерах.

Несмотря на то что «Торнадо» участвовали в атаках, большинство задач выполняли «В-29 Суперкрепость». После того как у Северной Кореи практически не осталось военно-воздушных сил, бомбардировщики могли спокойно передвигаться вдоль линии фронта, при этом увеличив бомбовую нагрузку и дальность полёта за счёт отказа от пулемётов, как во времена колониальных войн.

Так продолжалось до тех пор, пока их неожиданно не встретили современные реактивные истребители МиГ-15. Они прилетали строем до ста единиц и управлялись хорошо обученными советскими пилотами, которые все до одного были добровольцами — никто не желал спровоцировать дипломатический скандал. Понеся серьёзные потери, В-29 перешли к ночным бомбардировкам в сопровождении собственных истребителей, а «Торнадо» были отозваны, за исключением нескольких самолётов, которые были покрашены в чёрный цвет и проводили разведывательные полеты на большой высоте. Но и их впоследствии почти не использовали, как по причине проблем с двигателями, так и потому, что они были не способны совершить вынужденную посадку.

Между периодами перемирия В-29 продолжали кампанию. Пилоты получали приказы не возвращаться с бомбами, и когда от городов оставались руины, они взрывали оросительные пруды и поджигали рисовые поля{409}. «Они атаковали всё, что двигалось, включая скот», — писал австралийский журналист Гарри Гордон, принявший участие в нескольких рейсах{410}.

К 17 июля 1953 года, когда наконец был подписан договор о прекращении огня, американцы сбросили на Северную Корею 700 000 тонн бомб — больше, чем