– Кто?

– Сестры! Увидеться хотели. Этот мерзкий город, я не могу тут! Еще немного, и отнесешь меня к болотам, пусть лоси доедают.

– Тут вроде не водятся лоси. – Даня не спорил, просто сказал и сказал, он уже ничего не понимал, голова гудела.

– Да тут никто не водится, нормальные люди вообще тут не живут!

– Так, я понял. Понял. Я же сказал, что поговорю.

– Главное, чтобы всё нормально вышло! Если совсем прижмет, плевать на компромисс, делай что скажет. Сначала уехать – а потом уже, из Флориды, открытку Игнатьеву пришлем, с картинкой жопы и пожеланиями туда же.

– Да, да, – Даня говорил тихо, уже будто почти и не говорил. – Аня, можешь успокоиться уже? Пожалуйста. Надо подумать.

– Я просто говорю. – Она вернула виски мужу, а ее стакан был уже снова пустой.

* * *

Это здание было получше здания школы, которую Дима оканчивал в этом году: жизнь слабоумного, говорят, часто короче, вот даже и в школе учиться меньше – девять лет. Хотя сейчас вроде бы появились и другие школы, где учат все одиннадцать. Что, их жизнь стала длиннее? Даня с Аней про это слышали так, мельком, не узнавали, им было ни к чему. Как хотя бы немного отошли от терок с Игнатьевым, вернулись к теме интерната, и вот, приехали, можно даже сказать, докатились.

Это здание было получше здания школы (хоть и место – они это понимали – было похуже). Поновее. Но что-то у них было общее. Вообще казенные учреждения всегда похожи – а уж коррекционные школы с интернатами для слабоумных практически были родственниками или как минимум одного семейства/отряда.

Зашли в интернат. За ними волочился Дима.

Стены наваливаются темным, голубым, темным голубым. Иногда там рисунки. Жирафы, слоны, (не)веселые змеи. Разноцветные.

Они поднимаются на второй этаж. Проходит женщина в вязаной юбке и скомканном шарфе. И родители спрашивают про кабинет директора. К директору заходят втроем. Мужчина лет пятидесяти или шестидесяти. Поправляет круглые очки, за столом. Предлагает сесть напротив стола.

Дима знает, что его решили отправить в место как школа. Или садик, как когда он еще ничего не помнил. Как сюда. Но не следит. Не следит, что и как идет. Ему не интересно, где он окажется. С кем и что. И что там будет. Ему даже не особо интересно, что это за место. Куда его привезли. Но из разговора Дима понимает, что родители с директором звонили.

Мужчина – Александр Генрихович. Александр Генрихович рассказывает о школе-садике. Не знает, на кого ему смотреть, на Диму или на родителей. Смотрит по очереди на всех. Сообщает набор уроков (почти как в школе). Сообщает, что коллектив дружный;

● воспитатели отличные, профессионалы;

● есть спортзал;

● и даже небольшой бассейн;

● а в хорошую погоду гуляют;

● сейчас, где-то была брошюра;

● вот, держите, там есть список всего.

– Спасибо, мы видели на сайте.

– Н-да… А иногда нам выделяют деньги на поездки!..

Закончив рассказ, он молчит и тупит взгляд. Спустя несколько тихих секунд родители просят Диму подождать в коридоре. Он выходит из кабинета. Садится на скамейку с ободранными углами. С них сходит пленка, и скамейка перестает быть деревянной.

– Что ж, как видите, нам есть чем похвастаться, – делано смущенно улыбнулся директор и ненадолго замолчал, опустив увеличенные диоптриями глаза. – По телефону вы сказали, что для вас… что вы готовы на всё. И вот у нас с вами есть загвоздка…

– Ну? – Аня не выдержала заискивающего молчания. Директор вообще говорил раздражающе медленно, с ужасными, как проплешины на старых мужиках, паузами.

– Какая? – просто не выдержал Даня.

– Вы уверены, что хотите именно в наш интернат?

– А что такое? Да, нам посоветовали именно ваш.

– Видите ли, не во всякий интернат легко попасть. В некоторые – очередь, там еще куча формальностей… У нас тоже нет мест…

– Слушайте, сейчас вообще нигде нет мест. Совсем нигде. Мы всю область обзвонили, со всеми уже разговаривали.

– Да-да, я понимаю.

– Везде говорят, чтобы звонили ближе к осени, – Даня. – А у нас нет времени до осени. У нас вообще его, считайте, нет. … Уверен, мы договоримся. Нам вас рекомендовали. Мой коллега…

– Да-да, конечно. Семен Сергеевич – большой друг моей семьи. Очень тепло о вас отзывался.

– Так проблема решаема? – За почти двадцатилетнюю карьеру Даня вел переговоры с разными людьми, и какой-то жмущийся директор интерната для него не был проблемой.

– Да, но проблема… она есть. То, что вы, так сказать, живы… то, что мы принимаем только сирот, мы обойдем. У нас уже была парочка похожих случаев.

– Так, и? – Аню нервировала манера директора растягивать смысл по предложениям. Что ты как старый еврей, блин.

– Но мы берем детей с тяжелой степенью. В смысле это так прописано, это наш профиль. У нас всё заточено под тяжелую умственную отсталость. Ваш же мальчик…

Даня с Аней одновременно откинулись на спинки стульев и посмотрели друг на друга.

– Я, конечно, его не диагностировал, но даже по разговору понятно…

– Ну?

– Выход есть, – сказал директор, успокаивающе вытянув перед собой ладони. – Мы возьмем э-э…

– Диму.

– Диму, если у вас будут документы, подтверждающие, что у него – тяжелая степень. Возможно, у вас получится договориться с… некоторыми людьми.

Аня сидела нахмурившись. Даня соображал:

– А не можем мы обойтись без этого? Сделать по-другому: с вашей стороны подправить пару документов, уверен, это не так сложно. В долгу не останемся.

– Нет-нет, тут уж извините, тут я совсем-совсем никак.

– Тогда если мы… принесем нужные справки, то вы сможете зачислить его к вам?

– Да. Прямо летом, как и обсуждали. Нам понадобится неделя-другая. Там тоже надо будет обсудить некоторые… кхм, ну, вы понимаете…

– Да.

– С некоторыми…

– Да.

– И они, скорее всего, в общем, даже, скорее, точно потребуют небольших вложений…

– Там скажете сколько.

– Да, конечно. Ну, а с вас тогда нужные заключения. Там, в брошюрке, есть перечень нужных…

– Короче, от нас нужен пакет документов? И всё?

– Совершенно верно.

– Что ж, думаю, это мы решим, – кивнул Даня, вставая. – Тогда я вас наберу?

– Да, разумеется. – Директор тоже встал. – И тогда уже мы с вами будем договариваться. У нас, конечно, не элитный пан-си-онэт, но, думаю, здесь мальчику будет замечательно.

– Да-да, мы тоже, – бросила Аня, направляясь к двери.

Директор вышел вслед за Спиридоновыми. Попрощавшись с ними, он крикнул Диме:

– Ждем тебя, приезжай скорее, – и улыбнулся.

Диме