Тропинка вилась под ногами между обшарпанных, но вполне реальных домов: каменные фундаменты и деревянные, толковые стены с глазами-окнами в рамах с наличниками. Глаза эти Нормана пугали – смотрели темно, выжидающе. Интерьера внутри было не разглядеть, но и снаружи хватало над чем подумать: деревня смахивала на крошечный вариант Кэрсинора, не отягощенный интернетом и городской канализацией. Типичная ирландская застройка, отставшая от времени.

– Здесь все такое… нормальное, – пробормотал Доу, прищуриваясь на пустые окна сквозь сигаретный дым.

Кэл с радостью с ним согласился:

– Именно это и подозрительно.

– Что, – хмыкнула Джемма, – размышляешь, не прикопали ли они где-то здесь Лору Палмер?

На улице, через которую они вошли в деревню, было пусто. В глубине, за ладным частоколом, разговаривали – слышна была ирландская речь, где-то скрипнула дверь, далеко разносился назойливый лай собаки. Из второго дома, мимо которого они прошли, выглянула вихрастая голова ребенка, удивленно вылупилась на них и скрылась в глубине ветхого застекленного крыльца.

– Ну же, – пробормотала Джемма. – Какая-то подозрительная шпана на ваших улицах, а вы последний раз гостей видели дай бог еще при королеве Виктории…

Норман не успел приятно удивиться, – Джемма не выглядела как человек, получавший отлично на уроках истории, – как ее желание исполнилось: хлопнула дверь и из соседнего дома на крыльцо вышла женщина – сутулая, в домашнем плаще. Она хмуро оглядела их и громко, почти возмущенно спросила что-то на ирландском. Норман застопорился, но Джемма дернула за локоть Блайта и вопросительно кивнула на женщину.

– Она спрашивает, кто мы. – Тот помедлил, а затем добавил: – И как здесь оказались.

– Ответь ей, что мы проездом из Кэрсинора и что у нас сломалась машина. Ищем помощи. Спроси, не будет ли у них телефона позвонить.

Блайт перевел, но женщина только нахмурилась еще сильнее, разглядывая их. Затем, не сказав ни слова, развернулась и скрылась в доме. Норман не стал даже надеяться, что она пошла за телефоном.

– Дружелюбие так и прет, – вздохнула ни капельки не удивленная Джемма. – Классика. Пошли дальше, когда-нибудь их заколебет наше праздное шатание и кто-то из них заговорит.

Норман в этом не сомневался: в этой желтой шапке и со своим ростом у Джеммы были все шансы завоевать внимание местных жителей. Любопытство уже начинало скапливаться на улице: кто-то выглядывал из окон, а за изгородями то и дело мелькали чьи-то лица. Джемма на пробу помахала им рукой, но, видимо, доверия никому не внушила.

Впрочем, долго ждать не пришлось: с другого конца улицы к ним спешил седоватый мужчина в потертом тулупе. Они остановились, дожидаясь его. Норману показалось, что выглядел мужчина приветливее, чем женщина, но рассматривал их с каким-то беспокойством.

Заговорил он на ирландском. Норман понял исключительно приветствие, и то только по интонации.

– Он говорит, что он староста деревни, – перевел Блайт. – Спрашивает, что у нас случилось.

– Ну, легенда у тебя есть. – Джемма приветливо улыбнулась старосте. Получилось сверху вниз – тот едва доставал ей до плеча. – Дерзай.

Они обменялись несколькими репликами, но беспокойство так и не ушло с широкого обветренного лица старосты: наоборот, он стал выглядеть еще более недоуменным. Норман закусил губу. Что-то не так?

– Мне кажется… – наконец медленно заговорил Блайт по-английски, – он меня плохо понимает.

Кэл озадаченно спросил:

– Он разве не на ирландском разговаривает?

– На ирландском. Но… – Блайт не стал договаривать и вместо этого вернулся к теме: – Он спросил, где мы сломались. Я сказал, что на дороге к северу отсюда. Говорит, что до темноты мы выбраться не успеем, но утром они могут помочь.

Джемма, казалось, только этого и ждала.

– Тогда спроси его, – она вновь улыбнулась старосте, на этот раз куда более жалостливо, – нет согласится ли кто-нибудь приютить несчастных уставших туристов на ночь.

Норман дернулся. Что?

– Джемма… – с сомнением в голосе произнес Кэл.

– Спрашивай, – проигнорировав его, надавила Джемма на Блайта. Тот, поглядев сначала на нее, затем на Кэла, повернулся к старосте. – Что? – Она сделала свое «а-что-такого»-лицо, повернувшись к Кэлу. Они обменялись взглядами, которые Норман при всем желании не смог бы расшифровать.

– Он сказал, что спросит, – перевел Блайт.

Староста выставил руки в останавливающем жесте, что-то произнес, а затем быстро направился обратно по улице.

– Попросил нас подождать здесь.

Лично Норман не имел ничего против того, чтобы подождать на улице, где были населенные людьми дома, а не в дремучем лесу, а Джемма ответить – судя по ее лицу, что-то насмешливое – не успела, потому что снова заговорил Кэл:

– Это плохая идея, детка. – В его голосе звучал легкий укор.

– Это отличная идея, малыш. – А в голосе Джеммы – непробиваемая уверенность.

Они всегда так разговаривали. Было в этом что-то… Как будто их собственный язык, спрятанный в интонациях. Может, даже их уменьшительно-ласкательные имели какой-то смысл; иногда Норману действительно так казалось. Не прямо сейчас, – прямо сейчас он сам пытался определиться, на чьей стороне ему быть.

Оставаться ночевать у кого-то в здешнем доме – довольно жутко, но если не здесь, то где?

Норман взволнованно оглянулся на Доу: тот крутил в руках сигарету и разглядывал дома. Кажется, он даже не слушал их. А судя по лицу, традиционно был чем-то недоволен, но трудно сказать, чем именно: Норман плохо его знал. Блайт же молча смотрел то на Джемму, то на Кэла; понять ход мыслей по его ничего не выражающему лицу – еще более трудная задача.

– Подумай о безопасности, – настоял Кэл. – Наверху мы в выгодной территориальной позиции.

– Нет, – возразила Джемма, и это прозвучало неожиданно резко. Она тут же исправилась: – Позиция? Окей, а здесь у нас выгодная стратегическая позиция. Мы узнаем гораздо больше информации, находясь среди них, а не… Я даже не знаю. Где ты вообще предлагаешь остаться?

– Вернуться в лагерь, – ответил Кэл. – Можно остаться там, можно забрать палатки и расположиться здесь, в лесу, наверху холма. Пока мы держимся от деревни на расстоянии, мы можем маневрировать.

При слове «лес» отторжение всколыхнулось в Нормане так сильно, что пальцы сами сжались на кочерге. Перед глазами тут же промелькнули черные стволы, голоса, удушающий ужас…

– Боже, нет!

– Нет. Никакого леса.

Они с Джеммой сказали это одновременно. Доу обернулся, разглядывая их так же, как до этого разглядывал дома на улице: с подозрением. Тем не менее ничего не сказал, а Кэл, вздохнув, выставил руки вперед.

– Посмотри. – Обращаясь к Джемме, он показал вокруг. – Эта низина зажата лесом и холмами, как яма-ловушка. Думаешь, это случайно?

– Вот именно, что нет. – Джемма согласно закивала. – В том-то и дело. Купер вел нас сюда. Абсолютно точно не случайно.

– Купер? – переспросил Норман. – При чем здесь Купер?

Джемма хотела что-то ему ответить, но передумала и вместо этого несколько раз щелкнула пальцами.

– Так. Так. Давайте проанализируем факты. – Хотя обращалась она ко всем, смотрела она на Кэла. – То паранормальное дерьмо, которое происходит, идет отсюда. Это очаг.

Кэл покачал головой:

– У тебя нет данных, чтобы это утверждать.

Норман, открывший было рот, придержал язык. Ему стало некомфортно. Обычно они не спорили: всегда был кто-то другой, споривший с Джеммой, отговаривавший ее, пререкающийся с ней. На этой миссии это был Доу, но всегда находился человек – иногда сам Норман, – которому не нравились ее решения. Кто-то другой, но не Кэл. Тем более два раза за одно утро. Норману это не нравилось.

– Если ты дослушаешь, то узнаешь мои данные. – Джемма закатила глаза. – Ты что, не видишь? Эта деревня. Нормальная, аж тошнит. Живые люди. Это око бури, Кэл. Норман, малыш, – она снова щелкнула пальцами, – быстренько, организуй какую-нибудь теоретическую выкладку.

– Я… Я не думаю, что…

Джемма посмотрела на него, подняв брови, и Норман сдался:

– Ладно, это может быть оком бури. Это объяснило бы, почему люди могут здесь жить. Нулевое воздействие в очаге при радиальном распространении, да, такое бывает, просто редко, и…

– Редко, – наконец подал голос Доу. Получилось язвительно, словно он издевался, хотя Норман ничего такого не сказал. Впрочем, Доу, кажется, всегда издевался. Повод ему был не нужен. – Необъяснимо. Странно. – Он поморщился, а затем