Я тяжело рухнул в песок рядом с ним, перекатился, снова поднялся. Его меч лежал совсем близко. Я поднял его, занёс над плечом и обернулся к врагу. Помедлил – и услышал его голос, доносившийся из глубины шлема. Слова едва можно было разобрать из-за кашля и плача.

– Пожалуйста… кха… пожалуйста, нет… Я сдаюсь… Я… кха… сдаюсь! Оставь… мне жизнь!

Я замешкался, отчаянно соображая. Смею ли я позволить ему сдаться? Мне говорили, что мы сражаемся до смерти, и всё же…

– Я могу позволить ему сдаться? – спросил я так громко, как мог. – Теперь он не может со мной сражаться.

Последовала пауза, после которой комментатор ответил:

– Какие условия вы выставите, юный потомок дома Сангвис? – в его голосе слышалось любопытство.

– Он поклянётся никогда больше не поднимать на меня оружие, а в случае моей ссоры с его домом останется в стороне. И отдаст мне любой магический предмет из тех, что взял бы с собой в Подземирье! – торопливо добавил я, вдруг сообразив, что так мне может и вовсе никакой добычи не достаться. – Пусть поклянётся, тогда я согласен.

– Я сог… кха… согласен! Я согласен! – послышался слабый голос из-под доспеха, сочащегося кровью на песке арены.

Услышав это, комментатор снова заговорил:

– Господа и дамы, у нас есть победитель! Джек Сангвис позволил Вильгельму Гранту почётно сдаться, и теперь он наш новый чемпион!

С трибун донеслись вежливые поздравления, аплодисменты отдались эхом. Я медленно оглядывался, пытаясь перевести дух. Выбежали помощники. Хелена начала обыскивать труп Оры, слуги той ошеломлённо на это смотрели. Йохан подошёл ко мне и протянул стакан воды, который я с жадностью выпил.

– Вы готовы, мой лорд? – спросил он, поднимая руку.

– О господи, да! Лечи меня… – прошептал я и замер, пока он не израсходовал остатки своей маны, чтобы исцелить меня, насколько это было возможно. Когда я снова смог вздохнуть, то похлопал его по плечу и поблагодарил, потому что боль наконец-то хоть немного отступила.

Затем я обернулся к Вильгельму. Двое его помощников кастовали на него исцеляющее заклятие, к ним подбежали ещё двое, и вместе они попытались поднять его на ноги, хотя он продолжал кричать от боли. Я велел Йохану идти с ними и принести мою нагинату и все магические предметы, что у него обнаружатся.

В одной из лож довольно ухмылялся незнакомому аристократу барон, а тот протягивал ему что-то. Этот козёл даже не смотрел на меня. Сразу поспешил забрать выигрыш.

Я покачал головой и, оглядевшись, обнаружил, что и остальные заняты примерно тем же, пока не заметил Фалько. Он внимательно смотрел на меня и лишь убедившись, что я его вижу, передал что-то своей дочери. Та ожгла меня взглядом и удалилась. А Фалько прижал правую руку к груди, приветствуя меня, а затем вышел через заднюю дверь и растворился во тьме.

Секунду спустя меня окружили стражи: хлопали по спине и смеялись. Двое схватили за ноги, и я почувствовал, как меня подняли и понесли вокруг арены на плечах. Я не смог не рассмеяться. Несмотря на их магически усиленную преданность барону, я-то знал, что они на самом деле меня любят.

– Красавчик! Ты просто красавчик! – кричал один из них. – Я на тебя поставил и выиграл дом! Настоящий дом в Италии!

А другие вопили:

– Десять тысяч!

– Машина!

– Я получил яхту!

Они упивались своими выигрышами, а у двери стоял Вест и поджидал меня, широко ухмыляясь. Я спрыгнул наземь и получил следующую порцию синяков от похлопывания по спине, едва ли не больше, чем в бою. В конце концов мне удалось заставить их расступиться. Повинуясь команде капитана, парни построились, но продолжали ухмыляться так, что аж светились.

– Ну а ты, Вест? Удачно поставил? – спросил я, когда он зашагал со мной рядом, провожая до комнаты.

– Я тебе скажу, что все мы, тренеры, поставили удачно. Мы решили скинуться и вскладчину поспорить с одним из благородных домов, а не с другими стражами. Теперь во Флориде у нас есть недвижимость, куда все мы сможем переселиться на пенсии. Наши семьи много лет будут на тебя молиться, когда узнают.

– У тебя есть семья? – спросил я в притворном изумлении. – Какой-то женщине настолько понравилась твоя уродливая морда, что она решила остаться? Слепая она, не иначе.

– Издеваешься, засранец. Хоть родителей-то моих не трогай! – ответил Вест с ухмылкой. Однако тут же нахмурился, явно вспомнив женщину, которую я, по его мнению, только что оскорбил.

– У меня две дочки, и жена всё время жалуется, что слишком редко меня видит. Я тебе и раньше об этом говорил, но ты не слушал. Вот уж они порадуются моему внезапному отпуску! Если, конечно, благоверная не узнает, что это результат азартных игр. А так… У всех нас есть семьи. И барон хорошо о них заботится. Говорит, наши дети смогут в свою очередь послужить ему. Это великая честь.

Я не знал, что на это ответить, так что просто сказал, что рад за него и надеюсь, что его семья будет довольна.

Глава 8

Дойдя до комнаты, мы обнаружили, что дверь открыта и барон уже сидит внутри, перебирая собранные мной в предыдущих боях трофеи.

– Ну, как поставили? Остались в выигрыше? – спросил я, пытаясь его отвлечь.

– Ещё бы! Несколько очень симпатичных поместий и винодельня! – Он потёр руки, вид у него был довольный донельзя. – А теперь отдавай назад брошь. Ты же не думал, что я о ней забуду?

Я опустил артефакт в его протянутую ладонь. Сказать по правде, надеялся сохранить её, хоть и понимал, что шансы невелики.

В дверь постучали. Я крикнул, что можно, и в комнату вошли Хелена и Йохан в сопровождении ещё нескольких слуг, гружённых снаряжением моего противника.

Я жестом велел им сложить всё на пол – на столах оно бы просто не поместилось, они взяли даже Вильгельмов доспех. Эта чёртова штука весила, наверное, добрую тонну, потому что его слуги несли втроём! Я попросил Хелену и Йохана составить список и отметить в нём все магическое и ценное, а затем обернулся к барону.

Тот быстро заговорил, жадно оглядывая добычу:

– Я позабочусь о нашем выигрыше, не волнуйся. В конце концов, ты не можешь всё забрать с собой. Возьми, пожалуй, несколько предметов отсюда, а я прослежу, чтобы остальное почистили и оставили на хранение…

Я нахмурился, прекрасно понимая, что барон хочет что-то урвать себе, но понятия не имея, что именно. А сейчас слишком устал, чтобы с этим разбираться.

– Я сам возьму то, что