Она протянула их Фалько. Несколько секунд он почти благоговейно держал их на весу, а затем велел дочери отдать мне книгу и, сдерживая слёзы, повернулся и пошёл прочь.

Я опустил книгу в сумку, а потом хлопнул в ладоши. На книгу можно будет взглянуть и позже.

– Итак, кто следующий?

Иногда барон пытался вмешаться, но мне всякий раз удавалось заткнуть его и как можно скорее совершить сделку.

В обмен на различные трофейные предметы, принесённые слугами, мне удалось получить несколько инструментов куда лучше, чем у меня были. А также заменить несколько стандартных предметов из тех, что уже были собраны, на вещи более высокого качества. Так в сумку упаковалась магически обновляющаяся карта (я был уверен, что сумею связать её с жемчужиной), три исцеляющих и два восстанавливающих ману зелья, сорок золотых монет, семьдесят серебряных и сорок медяков.

Также мне достались ещё две книги заклинаний, «Хамелеон» и «Падение пера», и памятный камень способности ночного зрения, который, будучи соединён с жемчужиной, улучшит мою способность видеть в темноте.

Ещё три книги – эти фолианты должны были обучить меня следующим базовым навыкам: «Алхимия», «Травоведение» и «Изготовление ловушек». Я знал, что и близко не набрал настоящей стоимости раздаваемых вещей – даже с учётом того, что некоторые дома то и дело принимались полушутя торговаться между собой за тот или иной лот.

Но больше всего удовольствия мне доставило созерцание лица барона. Сначала из красного оно стало белым, потом посинело, потом покраснело снова. Одно это уже стоило месяцев боли, сражений и вообще всего, что было. Я с трудом сдержался, но понял, что дразнить его и дальше всё-таки чревато. Я прекрасно сознавал, что он видит меня в гробу, и не убил прямо сейчас только потому, что другие аристократы в зале этого не поймут.

Когда всё было роздано, даже доспехи и оружие, которое я отнёс к категории «мусор» и отдавал по медной монетке, аристократов заставил вернуться на свои места человек, которого я раньше никогда не видел.

Он был стар; то есть совсем-совсем стар. Двигался он, опираясь на посох, и был одет в долгополую фиолетовую мантию, достающую ему до пят. Он был лыс, если не считать окаймлявших лысину седых волос, спадавших на плечи.

Старик заворчал на всех кругом, поминутно кашляя и походя сплёвывая какие-то вялые ошмётки на пол, и поднялся по ступенькам к порталу в центре комнаты. Стоило ему занять это место, как случайные зрители и стража немедленно удалились, остались только аристократы, занявшие десятки возвышений вокруг портала.

Когда все заняли свои места, он начал колдовать. Слабый голос поначалу едва слышался, но с окончанием каждой фразы старик ударял посохом об пол, и с каждым ударом посох оживал, превращаясь из обыкновенной деревяшки в шедевр переплетённых символов и мерцающих линий, причём с каждым ударом свечение длилось всё дольше и дольше.

Краем глаза я заметил движение и увидел, что барон поднял руки на уровень плеч, а на каждой ладони у него появился светящийся шар энергии. Я дёрнулся, решив, что он собирается меня атаковать, но потом увидел, что эти действия повторяют десятки аристократов вокруг. Глаза его были закрыты, по лицу бежали струйки пота от тех усилий, которые он предпринимал.

Сначала я подумал, что мне мерещится, но через минуту разглядел, что от каждого шара исходят тонкие разноцветные нити, как цветной дым. Только устремились они не к потолку, а к старику в центре.

Собравшись вокруг него, свет стал извиваться и закручиваться, словно движимый невидимыми вихрями в стылом воздухе. Нити медленно сформировали круг, потом – хоть это и казалось невозможным – квадрат. Линии вились из углов, пересекаясь в центре, формируя многочисленные треугольники, которые отделялись друг от друга и постепенно всё быстрее начинали сами по себе вращаться в воздухе. По мере того, как они набирали скорость, свет снова растянулся в круг, а вращающиеся треугольники развернулись, сцепились длинными сторонами и замерли. Теперь скованные треугольники образовывали квадрат в центре, обратившись углами вовне.

На их концах свет запульсировал в унисон, словно втянув свет из поблекших, уже едва заметных линий, сверкающие точки потянулись одна за другой, сформировав круг по внешнему периметру, а вокруг виднелись ещё десятки точек поменьше, пульсирующих и искрящихся магией.

Я стоял, ошеломлённый, а старик обернулся к порталу. Наружное кольцо света вспыхнуло ещё раз, затем свет заструился прочь, соединяясь с маленькими точками, которых я раньше не замечал, в изогнутом дверном проёме впереди. Медленно-медленно портал начал формироваться. Свет словно обрёл плотность и потёк внутрь рамки – потянулся, заструился и смешался в центре.

Будто струи воды стекали с краёв, чтобы встретиться в середине, только это был свет; красивейший калейдоскоп из тысяч цветов, подобных которым я раньше никогда не видал. И не было слов, чтобы их описать.

Когда дверь полностью сформировалась, старик сделал ещё один, последний, шаг вперёд и швырнул бушующую магию в озеро света перед ним. Она исчезла, пустив лёгкую рябь по поверхности, а затем портал, видимо, заработал в полную силу.

Я уже с трудом видел старика, который отчаянно мне жестикулировал. Какую-то долю секунды я колебался, но понимал, что погибну, если растрачу их силу впустую. И кинулся вперёд так быстро, как только мог. Нагината будто подгоняла меня, хлопая по бедру. Я едва успел жестом послать барона куда подальше, затем преодолел последние несколько ступенек и прыгнул вперёд, в свет, чувствуя, как он окутывает меня, унося из того мира, который я всю жизнь знал, в Подземирье.

Глава 9

Я провалился в светящуюся рамку и полетел наземь по ту сторону портала. Показалось, что всё вокруг соткано из великолепного цветного света, но прежде, чем я успел это осознать, ноги коснулись земли… и сразу же прошли сквозь неё. Я рухнул на землю столь же нематериальную, как туман в солнечный летний денёк, и уходил всё глубже и глубже. Со всё возрастающей скоростью я падал сквозь мир света. Мимо проносились скопления красного, синего, зелёного и многих других цветов – и я догадался, что это минералы и драгоценные камни. Но я пронёсся мимо, и они размылись, смешались так, что ничего уже было не разобрать кроме сияния, которое исходило снизу и становилось всё ярче.

По мере приближения я осознал, что падаю в гигантское море света. Оно завивалось вокруг меня спиралями водоворота, силясь коснуться поверхности, но красно-чёрные потоки сдерживали его, поглощая его свет. Мир снова взорвался светом, и больше я ничего не понимал. Я вдруг узрел десятки миров,