– Извини, пришлось тебя погонять. – Я всё-таки выступил из толпы. – Но сама понимаешь, иначе я бы не вызволил Юстию из твоей тюрьмы.

– Сохраняй молчание, иначе этот рот, изрыгающий ложь, будет закрыт.

Я чертыхнулся от смеха, едва сдерживая его в груди. Но руки поднял, направляясь к легионерам. Зачем спорить и что-то доказывать? Дело скажет за меня.

– Ф-Феликс!..

Но пришлось остановиться. Одними глазами я обернулся, глядя на Юстию, схватившую меня за край плаща. Я потянулся было к ней в ответ, но легионеры показательно вскинули копья, и я не стал подвергать опасности хотя бы сестру.

– Мама! Всё не так, послушай!..

– Юстия Флавия Вондер, – проговорила та, отчеканивая каждый слог, – я разочарована в тебе. Я думала, ты примерная дочь Вондерландии.

Сестра опешила. Наверное, впервые мать так жёстко с ней обращалась. Но я достаточно привык, чтобы ответить:

– Это не её вина. Я сам её похитил. Виноват тут только я, и это наше с тобой дело. Не её.

Я, конечно, лукавил, понимая, что о путешествии Юстии к Богине мы ещё поговорим. Но конкретно в этой ситуации сестра и впрямь не могла…

– Неправда, – проговорила она негромко. – Я сама пошла за тобой. Это мой выбор.

Юстия! Не порти всё, ты должна выйти сухой из воды…

Но я не мог даже подумать о том, чтобы по-настоящему разозлиться на неё. Впервые она встала на мою сторону. Возможно, это был бы один из лучших моментов в моей жизни, если бы мы не отвечали за свои поступки перед матерью.

– Мы все совершаем ошибки, Юстия, – неожиданно мягко ответила та. – Я готова дать тебе ещё один шанс. Пойдём со мной, и я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать о плебеях и внешнем мире. Клянусь честью кесаря.

Мать протянула руку дочери, моей сестре, которой предстояло наконец-то выйти из золотой клетки и стать сильнее. Либо остаться в ней навсегда.

Но у Юстии, похоже, были иные планы, о которых не догадывался даже я. Она опустила мою руку, вскинутую в сдающемся жесте, даже не глядя на грозных легионеров. К моему удивлению, мать махнула им, чтобы те не рвались ко мне.

– Нам нужно идти, Феликс, – тихо произнесла Юстия, почти одними губами.

– Раз ты приглашаешь, – улыбнулся я и обратился к матери: – Клянёшься кесарской честью, хотя ты всего лишь его жена? Удобно.

Та не стала отвечать – лишь недобро сощурилась. Похоже, ей расхотелось проявлять свою дьявольскую сторону перед Юстией.

Тем временем сестра поднялась и провела меня к матери сквозь оробевший народ. Малышка взяла тонкую, идеально чистую, румяную руку мамы и посмотрела на неё и на меня по очереди.

– Мы готовы идти, – негромко, но твёрдо проговорила Юстия.

– Я рада, что хотя бы с этим мы справились, – выдохнула мать, притягивая к себе дочь. – Воины! Взять преступника!

Конечно же, меня обступили и скрутили. Я даже боли не испытывал, как будто успел к ней привыкнуть. Наши с Юстией руки разомкнулись, но где-то внутри мы всё ещё держались одной семьёй.

И даже мать в ней оказалась. Почему-то. Юстия что-то задумала? Мне оставалось только идти за ней, надеясь на гениальный ум избранной малышки.

3. Кесарь

После бури песочный Игнис изливал тусклый свет на Авемский дворец, создавая ореол святости. Будто спустя множество испытаний на страждущих снизошло божественное благословение. Мягкая сладкая боль окончания, только вот впереди ждёт не долгая спокойная жизнь, а облегчающая смерть.

На самом деле, даже если я здесь умру, я почти исполнил свой долг. Мне есть на кого оставить свою миссию. Юстия вознесётся и без меня, когда сама получит реликвию Огня. А Джант созовёт наследников. Дальше Создательница сама их призовёт.

Одна мысль. Одно лицо всплыло в памяти, заставив новый план рухнуть. Мира. После всего, что мы с ней прошли, остаётся слишком много вопросов о её дальнейшей судьбе. Как она будет идти дальше? Найдёт ли в себе силы? Нет, она стойкая, она сможет, но…

Я не увижу её расцвета? Я не увижу её бегущей по зелёным лугам родного берского царства? Больше не станцую с ней, никогда?

Мира… сделала из меня эгоиста. Я больше не хочу умирать.

– Феникс?..

Я вскинул взгляд, понимая, насколько провалился в свои мысли. Передо мной на лестнице возвысился обеспокоенный Джант. Его фигура на мгновение показалась спасительной.

– Мы ведём его на суд, директор, – прервала его моя мать. – Мне очень жаль, что у вас появилась столь сильная привязанность к этому маленькому лжецу. Он поплатится за предательство.

Её слова меня уже не трогали. Я ждал лишь реакции Джанта.

– Ясно, госпожа кесарь, – кивнул он и медленно спустился ко мне, шепча: – Помощь?

Почему я ожидал чего-то другого? Почему что-то будто оборвалось внутри? Маленькое, но отравляющее.

– Нет. Тебе нужны хорошие отношения с ней. Справлюсь.

Полуправда… Нет, ложь. Настоящая ложь. Я справлюсь со своей задачей, но не с надеждами Джанта на моё спасение.

Но он продолжил спускаться по ступеням. Он мне поверил. Я заставил его поверить. Хотелось дёрнуться, вскрикнуть, позвать его на помощь. Я же хочу жить!..

Я прикусил язык. Я готов к этому, готов. Я просто боюсь, все боятся… У меня есть право бояться? Или я должен идти несмотря на страх? Я вообще должен идти?

Ноздри ширились от тяжёлого дыхания. Паника? Это что, паника? Я чувствовал такое сильное биение сердца когда-нибудь?!

Меня завели в тронный зал. Я оказался точно в тёмном лесу: за колоннами – высокими, как многовековые деревья, – прятались фигуры в белых туниках и золотых украшениях и будто с горящими глазами. Я не первый раз сталкивался с патрициями и прекрасно знал, чего хотел от меня каждый из них. Я стоял с ними над марширующими армиями и пытался изображать хорошего мальчика. Достойного члена кесарского семейства. И ничего не поменялось. Такие же хищники, не готовые принять чужого в свою стаю. Так же, как тогда, смотрят свысока, втаптывая меня в землю одними взглядами.

Роскошный трон с красными подушками – его обступали великолепные статуи, детальные и белокаменные, как берский снег. Как настоящие: с изгибами тел героев, точно мягкой кожей младенцев и девушек в беде. Воины с острейшими наконечниками копий и пронзительными взглядами. Панно обступали мозаичные пейзажи и длинные цифры, обращающиеся ко временам зарождения Вондерландии.

Но когда сквозь зал проходили кесари, случалось настоящее чудо. Статуи двигались, оживляя сюжеты и истории. Взмах богатого плаща матери – и изваяния медленно бросались друг на друга в героическом выпаде, блестели золотые венки, выложенные мозаикой. Трон оказывался центром великолепия.

И вместе с тем это чудо давило лишь сильнее. Перед властью я ничто. Даже будучи так близко к ней.

Меня окружили легионеры, из-за их спин выступили люди в робах с рунами: наконец-то прибыли священники. Единственные, кто в самом деле могут сдержать мою силу.

Уж теперь мать смогла сесть на трон, и её маленькая фигура дополнила его, как драгоценный камень дополняет корону.

Похлопав по коленям, мать пригласила на них Юстию. Я бросил на сестру взгляд, уже было прощаясь, но…

Та не сошла с места. Замерла, сжимая кулачки и уставившись в глаза матери. Секунда промедления. Ещё одна.

– Юстия? Не медли, нас ждут. – Мать окинула рукой ряды колонн.

– Я не собираюсь никуда идти, мама.

– Юстия?..

– Я никуда не пойду, пока вы с Феликсом наконец не помиритесь!

В зале зашептались. Готов поспорить, думают: «Что эта девчонка себе позволяет?».

Я, пожалуй, тоже бы так думал, если бы не был братом лучшей девочки на свете. И, возможно, самой безумной.

– Юстия, я не совсем понимаю, о чём ты, – сказала мать даже слишком спокойно. – Мы уже всё решили, глупышка. Я знаю, тебе его жалко, но…

– Я. Никуда. Не. Пойду! – Юстия топнула ногой, и по залу разнёсся хлопок. Тихий обычно, но сейчас, в эту секунду, очень громкий.

– Юстия, что ты делаешь?.. – негромко спросил я, когда остальные