– Это жестоко, – тихо ответила Мира.

– Я знаю, как ты относишься к Создательнице. Но Она правда дала мне цель, смысл жизни. Я приложил все усилия, чтобы подготовиться к Её миссии, целыми днями учился и постигал Её мудрость. Другие меня избегают и унижают просто потому, что не понимают меня – так мне казалось. Всего лишь казалось.

– Мама тоже?

– Она очень противоречивый человек. До сих пор понятия не имею, чего она от меня хотела и кого пыталась из меня сделать. Но явно не того, чем я занимался и кем рос.

– Конечно же, она тебе не верила…

– Ты начинаешь зрить в корень, – отшутился я.

Мы ненадолго замолчали. За окном гул стихал – но нарастал в помещении.

– Сейчас ты скажешь, что Богиня обрекла меня на страдания, – сказал я, но оказался ошарашен ответом.

– Какая разница? Что было, то было, – выдохнула мне в ухо Мира. – То, что все эти напыщенные индюки не разглядели твоего доброго сердца, – лишь их упущение. Они даже не представляют, кого потеряли.

Она обняла мою голову и прижала к груди. Я заворожённо закрыл глаза, вслушиваясь в громкое биение её сердца.

– Поверь мне, они ещё увидят, какой ты на самом деле молодец, и сто раз пожалеют о том, что не поняли раньше. К сожалению, я не могу взять на себя твои беды. Но ты их обязательно преодолеешь. Я клянусь тебе. А я помогу, чем смогу.

– Не нуж…

Я оборвал себя на полуслове. Я прошёл длинный путь. А она всегда была рядом. Она нужна мне.

– Спасибо. Просто будь рядом, – пролепетал я, обнимая её. – Это большее, чем ты можешь помочь.

– А я уже ждала, что ты будешь артачиться, – хихикнула она. – Конечно, я буду рядом, Феникс. Всегда. В болезни и здравии, в горе и радости…

– Эй! Рановато ещё для такого!

Пресекая её слова, я потянулся к подмышкам Миры и прошёлся по ним пальцами. Та захохотала на весь зал.

– П-прекрати! Я же пошутила!

– А вот не надо глупости говорить!

– Ну ты и дурачок!

Я отстранился, смотря ей в глаза. Она ответила мне широкой ослепительной улыбкой.

– Феликс Флавия Вондер!

После ласковых волн голоса Миры этот возглас пророкотал громом. Я обернулся, увидев в проходе ту, что хотела видеть меня не больше, чем я её.

– Надо поговорить.

Я окинул мать взглядом с головы до ног. Злая, как фурия, и взъерошенная, как побитая волчица.

Она не зовёт меня ни на суд, ни на казнь? Я облегчённо вздохнул и, отпустив Миру, вскочил на ноги. Интересно, какая схватка с матерью ожидает меня в этот раз?

2. Сестра

Красная, слегка усыпанная песком и пылью ковровая дорожка. Колонны, словно держащие сами небеса, и тусклый свет из окон, мало озаряющий зал. И белокаменный трон, изрисованный фениксами и Игнисом, с шёлковыми подушками.

Легионеры гордо обступили мать по кругу. Больше похожие на статуи, нежели на людей, они носили позолоченные доспехи и шлемы с красным гребнем – символом перьев феникса. Непобедимые воины, которые восстанут из пепла, чтобы защитить своего кесаря.

– Тебе повезло, что началась буря, иначе народного гнева было бы не избежать, – выдохнула мать, лениво перебирая пальцами стебли винограда. Слуги позади смотрели на ягоды, как голодные собаки на мясо. – А ещё хорошо, что тут нет моего мужа, который казнил бы тебя ещё на пороге Авема.

Я прикусил язык, удерживаясь от язвительного ответа. В конце концов, вряд ли бы кесарь принёс больше проблем, чем та, кому я больше всего неугоден.

– Почему я здесь? Не на суде и не на казни.

– А ты не рад? – насмешливо вскинула бровь мать.

– Я этого не говорил.

– Тебе стоит поблагодарить своего дорогого наследника. – Она обвела рукой Джанта, вежливо кланявшегося за моей спиной. – Директор убедил меня, что для тебя всё может закончиться не мгновенной смертью.

Я обернулся, вскинув бровь. Джант же пожал плечами.

– Почему? Я настолько жалок? – прошептал я.

Он вновь зачитал мне нотацию:

– Потому что твоя миссия – это наше общее дело. А теперь будь паинькой и послушай маму.

Он усмехнулся. На мгновение захотелось стереть улыбочку с его лица, но…

– Без него у тебя не было бы и шанса, Феликс. Будь повежливее, а то оскорбление чести директора лишь ужесточит твой приговор. И, возможно, даже поставит под сомнение веру директора Джанта в тебя.

Я опустил взгляд в пол. Это слишком много. Риск собой. Нет, риск будущим Академии. Зачем так стараться?

Пламенное сердце отдалось ответом. Голубой огонь будто прошептал: «Потому что мы друзья». Я встрепенулся, оторвавшись от разглядывания мраморной плитки.

Чувство… странное, незнакомое. Помощь, бескорыстная и чистая. Мне помогали прежде, но впервые спасительная рука друга сияла так ярко, что я, ослеплённый, отворачивался.

– Прошу прощения, директор Джант, – поклонился я.

Тот лишь помотал головой.

– Полно разговоров, – оборвала нас мать. – Слушай меня, Феликс.

Я покорно взглянул на неё исподлобья.

– Директор Джант, пожалуй, лучше всех нас разбирается в магии – возможно, он лучший знаток во всём мире.

– Не льстите мне, кесарь Флавия, – проворковал Джант.

– Никакой лести – лишь чистая истина, – польщённо улыбнулась мать. – Так вот, директор поведал мне, что мои методы передачи реликвии Юстии были отчасти… устаревшими. Есть и иные способы. И ты их, видимо, узнал.

Я сглотнул. Какой рискованный блеф… Да я и половины этих маго-научных словечек не знаю! М-да, и теперь не понять, Джант меня спас или подставил ещё сильнее.

– Но я не могу о них рассказать, – подыграл я.

– Не так важно. Мы с директором Джантом договоримся о том, чтобы Академия поделилась с Вондерландией этим знанием, – непрозрачно намекнула мать. – А пока… Директор, что нужно Феликсу для этого способа? Напомните, пожалуйста.

– Алхимическая лаборатория с достаточно обширным набором ингредиентов. Думаю, с этим проблем не будет, – доброжелательно ответил тот, точно не заметил наглости матери.

– Безусловно, – кивнула та. – Не будем терять время. Легионеры! Проводите Феликса. Мы с директором пока обсудим будущее сотрудничество Вондерландии и Черепаховой Академии.

Джант искривился в улыбке, и яд в его сердце оказался настолько сильным, что коснулся и меня. Но я лишь улыбнулся ему: боюсь, Джант не избежал бы политиканства, не с моей матерью.

Тем временем я обернулся и едва не оступился. Юстия! Как незаметно она появилась в дверях. Взгляд сестры заметался между мной и матерью, после чего опустился на ноги.

– Я рад тебя видеть, – улыбнулся я.

Она подняла взгляд. Я слишком хорошо её знал: увидел ответную улыбку, пусть она и промелькнула на долю секунды.

– Пойдём уже.

И я двинулся за ней. Мы окунулись в молчание, но даже оно меня радовало в присутствии Юстии. Хотелось столько ей рассказать!.. Может быть, Джант всё-таки прав: чем ближе смерть, тем сильнее ценишь то, чего в жизни недоставало.

Во время бури дворец опустел: ни знати, ни слуг, ни воинов. Потолки коридоров, уходившие во тьму, разносили эхо меж колонн, словно подслушивающих сплетни всех патрициев Авема. В лучах тусклого света плясала пыль ковров.

Юстия вдруг остановилась: видимо, песок всё же попал ей в горло, и она закашлялась. Как всегда, так, будто хотела вывернуть наружу всё своё нутро. Я испуганно дёрнулся к ней, опустившись на колено, и легионеры хотели было меня остановить, но маленькая Юстия подняла ладошку.

– О, какая ты важная! Тебя теперь все слушаются, – улыбнулся я.

– Ну… Я же наследница, ты сам сказал, – отозвалась она, кажется, шутливо.

Я выудил платочек из её наряда и принялся вытирать ей сопли и слёзы. Она пыталась помотать головой, но я настоял. Пара месяцев моего отсутствия не изменит того, что я всегда ей помогал!

– Но вот здоровье у тебя не изменилось. – Моя улыбка стала печальнее без моего желания.

– Мама говорит, что мне придётся с этим жить, – грустно опустила нос Юстия.

– Это всё из-за бурь. Пройдут – и не будет больше кашля.

– Не успокаивай меня, – важно вскинула нос сестра. – Я сильная! Мне нипочём любые болезни.

Из её ноздри поползла сопля,