И упала в мои объятия. Пространство будто хлопнуло и расширилось, краски стянулись в привычные цвета. В узнаваемый мир.

Но главное – это что я узнавал Миру в своих руках. Чувствовал её тяжесть. Узнавал её тепло.

– Я так скучала, Феникс, – прошептала она, зарываясь носом в мою рубашку.

– Я тоже, Мира, – прижал её поплотнее я и поцеловал в ушко. Мех на нём защекотал мне щёки.

Радость народа наполнила воздух шумом. Он казался таким далёким в объятиях Миры. Рядом Золотая Ива обняла за шею Джанта и закружилась, а тот, улыбаясь в ответ, затанцевал с ней. Кажется, судя по ухмылке, он пошутил про её беременный живот, и Ива, схватившись за него, отпустила какую-то колкость. Они засмеялись.

Будем ли мы с Мирой когда-нибудь такими же счастливыми? Чтобы ничто и никто нам не препятствовали.

Я перевёл взгляд за балкон. А там – теплота заката и бесконечные золотые пески. Бесконечное море утопало в рыжине, омывая берег большими пенными волнами. Даже не разглядывая деталей, я почувствовал, куда отправила нас черепаха.

– А знаешь, где мы, Мира? – спросил я, улыбаясь.

– Где? – посмотрела она на меня.

– На моей Родине. В Вондерландии.

Мира молча отпрянула и обеспокоенно приложила руку к моему сердцу. Я же, успокаивая её, усмехнулся.

– Остался последний, самый сложный шаг. Но разве мы когда-то боялись трудностей?

Глава третья

Вондерландия

С отни веков назад эти земли нарекли Страной чудес. Страной чудес – света голубых берегов Эдельгвирского моря, в искрах которого тонут белые колонны дворцов и храмов. Пестроты пышных садов, о цветах которых пели тысячи поэтов. Златокожести и героизма людей, поклоняющихся блистательному кесарю. И жаркой пустыни – Игнисовой Могилы, названной так в честь беспощадного светила.

Возможно, Вондерландия, Страна чудес, отчасти и напоминала олицетворение диковинной заморской сказки. Однако, увидев её зарождение и её будущее, мало кто согласился бы с этим. В глубокой древности Вондерландию разрывали тысячи племён, кровожадных и беспощадных, как сама Игнисова Могила. Они поглощали и уничтожали друг друга, не оставляя и памяти о тех, кого порабощали. Милосердия тогда не существовало. А его подобие казалось древним вождям исключительно слабостью. Лишь безумие – вечная истина.

Но так не могло больше продолжаться. Дикари не способны понять: без единства их потомкам конец. Нужен был тот, кто наконец разорвёт порочный круг. Таким и стал первый Кесарь – воплощение Огня, спрятанное в теле смертного юноши. Сама Богиня посылала ему идеи, которые не мог помыслить иной предводитель. В конце концов молодой Кесарь получил от неё силу пламени и отправился в поход – поход не разрушительный, но объединительный.

Карающая рука Кесаря знала и милосердие, и жестокость. Огонь, текущий по его венам, знал и созидание, и разрушение. Одних он возвышал, других – хоронил. Сила и хитроумие Кесаря захватили умы безумных вождей и сделали их преданными слугами. Патрициями, чьи потомки пройдут бок о бок с потомками Кесаря вплоть до самого печального будущего.

Однако горячим сердцам вождей нужна была цель. Они не могли оставаться на месте: спокойствие для них – мука. Кесари долго удовлетворяли желания патрициев, посылая их за море в грандиозные походы. Останавливать мировое зло, защищать страну, исследовать неизведанные земли. Даже грязный плебей, совершив достойный подвиг, мог превратиться в прославленного героя и гордого патриция. В мирное время вондерландцы не могли найти покоя: ни опыт жизни других стран, ни восстания и бунты, ни вера не вторили их нуждам.

Мировая война. Она нужна была вондерландцам, хоть те её не ждали и не хотели. Когда Вондерландия открыла далёкий Та-Ааи, кесарь немедленно отправил туда свои легионы. Пока просто помочь местному фараону завоевать Та-Ааи, чтобы потом отсечь голову та-аайскому правителю. Фараон оказался неглуп: нетрудно понять, что «союзники» искали в сотрудничестве выгоду.

И когда лгать друг другу они уже не могли, разразилась бойня. Начатие Алого Рассвета – так его назвали в Та-Ааи. Легионы и фараоновы войска, вонзив кинжалы в спины врага, перебили друг друга, залив кровью Нехен, столицу Та-Ааи. После их война распалилась пламенем – теперь она шла не на жизнь, а на смерть. А дальше история всего мира затихла.

Только итог деяний Вондерландии известен. Создательница прокляла их, как и прочих. И удар оказался невыносим не только для Вондерландии, но и для гордыни её жителей. Природа восстала против народа: песчаные бури и морские штормы заперли его на маленьком клочке земли. Теперь никаких походов и никаких войн. Лишь трусливое ожидание конца.

Или же есть сила, способная сломать любые стены?..

Есть и другое название Вондерландии, правда не из уст зазеркальцев, а в мыслях одного смертного. «Дом». Так нарёк эту страну Проводник. Дом, в который не хочется возвращаться. Дом, где всё началось и где всё закончится. Последний шаг. Последнее испытание – самое сложное. Испытание прошлого.

Проводник бежал в будущее. Вскоре его жизнь преобразилась и оказалась неузнаваема даже для него самого. Однако круг замкнулся. Нужно возвращаться. Нужно взглянуть в глаза живым воспоминаниям. Только окончив свой путь, Проводник сможет указать его другим. Только тогда он сможет исполнить предназначение – проводить наследников и попрощаться с ними навсегда, попрощаться со смыслом собственной жизни.

Порой, однако, окончание пути непредсказуемо. Цели меняются. Мечты претворяются в жизнь совсем не так, как ты представлял во снах. Порой окончание пути совсем не там, куда направляешься. И в тот миг придётся сделать выбор: исчезнуть, не смирившись, или шагнуть в пропасть, откуда нет пути назад.

Предсказания – всего лишь слова. Путь – всего лишь реальность. Выбор – вот что на самом деле…

1. Дом

Каменные дороги, обрамлённые охровыми песчаными песками и серыми, надломленными, когда-то белоснежными акведуками. Эдельгвирское море обманчиво поглаживало берег, скрывая томным фасадом бури и горести.

Копыта наших ездовых животных цокали в негромком шелесте волн. Джант предлагал выделить нам ездовых драконов, но ни я, ни Мира не могли ими управлять, да и столь опасные существа могли бы смутить легионеров… чего лучше было избежать.

Поэтому мы сошлись на баранцах. Удивительные фамильяры из Берского Царства, они растут прямо из земли крохотными комочками пуха, а потом «отпочковываются» в настоящих баранов, оплетённых цветами, листьями и стебельками. И проходит совсем немного времени, как они становятся крупными – прямо как те, на которых мы и передвигались. Огромные пушистые комки шерсти с миролюбивыми, не обременёнными мыслью мордашками и цветами по телу – такие уж точно никого не напугают.

А ещё от них в восторге Мира. Она даже умудрялась дремать на спине одного из них, поглаживая шёрстку и приговаривая что-то безумно сладкое.

– Так значит, тебя ищут, верно? – негромко переспросил Джант. – И насколько всё плохо?

– Ну, могут и казнить, если кесарю приспичит, – усмехнувшись, ответил я.

– Ты говоришь об этом слишком легко, – вскинул бровь немолодой наследник. – Побольше ответственности: вся твоя миссия зависит от решения кесаря…

– И так далее и тому подобное. Я уже слишком свыкся с этой мыслью, Джант. Меня нотациями не удивишь!..

Я отмахнулся. У Джанта же слегка заискрилось пламя волос, но тот поторопился их пригладить.

– Как тебе вообще пришла в голову идея просто взять и сбежать? Ты о последствиях совсем не подумал?

– Подумал… Не очень долго, – признался я с дрогнувшей улыбкой. – Я всю жизнь готовился, чтобы в любой момент отправиться в путь. Мне в голову приходили разные мысли…

– И, судя по всему, они не успели тебя догнать, – усмехнулся Джант, – до того как ты решил просто сорваться без оглядки.

– Знаешь, Джант, мне было не до шуток, когда Богиня напомнила мне о моих обязанностях. Это были слова, которые она сказала мне тогда. – Я набрал в грудь воздуха и на выдохе проговорил: – «Каждый день твоего промедления смертные будут умирать. Сотнями, тысячами. И чем больше ты медлишь, тем быстрее мир вымрет».

Я медленно сморгнул, и линия горизонта сама привлекла мой