– Ты… – прошипела мать, но Мира успела развернуться.

– Вондерландцы, вы видели эту силу своими глазами! – проревела она по-медвежьи громко. – Этот юноша вам не врал! Он Проводник наследников. Таких, как я! Мира, дочь Владимира, великая княжна Берского Царства!

Голубой огонь Джанта, божественный свет Юстии, недюжинная сила Миры – народ больше не мог отрицать. Началась паника.

Волна за волной, толпа забушевала. Легионеры бросились сдерживать её, и вовремя – прямо перед тем, как люди стали разбегаться, кричать, давить друг друга. Наследники теперь взбудоражили всех. Кого-то напугал пожар от Джанта, кого-то – проявление силы Миры.

Но кто-то ликовал. Даже если их были единицы, я их слышал: «Мы спасены! Да здравствует Юстия! И наследники!».

Однако радость оборвалась одним криком, словно молнией и громом:

– Кесарь Флавия! Буря!

Я вместе с народом взметнул взгляд в сторону горизонта на западе. Песчаные облака. Как мы могли упустить?! Теперь счёт пошёл на минуты!

– Срочно прячьте народ! – скомандовала мать. – О нас не волнуйтесь, мы укроемся во дворце. Юстия, Феликс!

Я удивлённо встрепенулся:

– Я?..

– Будем судить тебя позже, – объяснила она. – За мной.

Подхватив Юстию, я поторопился к дверям. Легионеры всё же проследовали за нами, уводя следом Миру, Джанта, Захарию и Гили.

Казалось, первый ветерок песчаной бури коснулся сапог. Двери закрылись, и жуткий вой разнёсся по залам. Я крепче прижал к себе сестру. Она робко положила голову мне на грудь.

Как же я боялся за неё. Теперь она в безопасности. Теперь она наследница.

* * *

– Не ожидал подобного, да? – усмехнулся я в сторону Джанта.

– Наверное, ожидал, но не верил, – вздохнул тот. – Сам не понимаю, почему за века во мне не умерла вера в смертных.

– Даже не представляю, каково это.

– Лучше не представлять. Короткий век – это вовсе не проклятье.

– Почему-то я это и так понимаю.

Мы уселись неподалёку от окон, за которыми бушевала буря. Нам с остальными не разрешили помогать в обороне, поэтому оставалось только наблюдать.

Завывания снаружи перестали ужасать меня ещё в детстве, когда я узнал, что за стеной песка может лежать путь к Богине. В отличие от остальных вондерландцев я перестал воспринимать бедствия как кару или конец света.

Это просто испытание. И сейчас лучшее время, чтобы наконец-то его преодолеть. По сравнению с трудностями, которые предстоят мне сейчас, пройти сквозь бешеные ветра казалось не такой уж и сложной задачей.

– Удивительно, что ты не хочешь жить вечно, особенно учитывая то, что чуть не умер там, – саркастично отвесил Джант, кивая на улицу.

– Мне не впервой, – усмехнулся я в ответ. – Этот – один из самых безболезненных вариантов.

– А я бы так не сказал, – покачал головой Джант. – Они для тебя всё, а ты для них всего лишь призрак. Первый наследник, которого как будто и не было. А ведь на месте Юстии должен был быть ты…

– О, мои волосы не светлые, значит, я не часть этой семьи. Наверное, и вправду призрак. Я даже своего отца не знаю. Я просто ошибка прошлого моей матери.

– Правда не знаешь, кто твой отец? И не интересно было?

– Когда был маленький, мама не отвечала на мои вопросы. А когда подрос, стало неинтересно.

– Удивительно, что будущая жена кесаря так безответственно себя повела, закрутив интрижку с… кем-то, – не нашёл подходящих слов Джант, поглядывая мне за спину.

Мать с сестрой уже исчезли в глубине дворца. Вряд ли бы они долго «радовали» мой глаз. Хотя с Юстией я бы поговорил, хоть немного.

– Она и не должна была стать женой кесаря, – объяснил я. – Это… из-за меня. Она должна была быть свободной. Жить, как ей хочется. Видимо, она так и думала, когда родила меня.

Я сощурился от напряжения. Я и забыл, как всё сложно… Может, прошлое и заставило мать отдаться во власть эмоций. Поступать разумно в такой ситуации неразумно.

– Когда я был ребёнком, кесарь умер, – продолжил я, сам смутно помнивший те события. – Реликвия Огня почему-то передалась мне. Поэтому мать и выдали замуж за наследного кесаря – племянника того, который умер. Погрустила немного, а потом ей понравилось править. Когда родилась Юстия, было решено передать реликвию Огня ей, только вот единственный способ сделать это…

– Я знаю, – приглушённо ответил Джант. – Скорее всего, ты просто был достаточно молод и достаточно близок по линии родства. Такое случается. Это большая проблема бастардов. В древности их убивали, не дав вырасти.

– Я… привык думать по-другому.

– Что это провидение? Что Богиня дала тебе пламенное сердце? Что она уберегла тебя от казни? Может, это тоже правда.

– Разве ты не считаешь её злодейкой? – вскинул бровь я.

– Я считаю, что у неё свои мотивы. Вот и всё, – повёл плечом Джант. – Ты ей нравишься. А вот чем ты обязан такой чести и что за это должен отдать – это тебе предстоит узнать. И не забывай об этом.

Джант поднялся, потягиваясь так, что его огненные волосы вспыхнули волной. Легионеры едва схватились за оружие, но расслабились, стоило причёске «прилечь».

– Думаю, ты услышала достаточно, – куда-то в сторону проговорил Джант.

Мира! Показалась из-за колонны вдалеке. Конечно же, со звериными ушами ей легко услышать нас с такого расстояния.

– Предатель, – пробурчал я.

– Не мог больше смотреть на это, сердечко разрывалось, – театрально шмыгнул носом тот. – А теперь мне пора. Удачи!

Он и впрямь покинул нас, направившись в сторону Захарии и Гили.

Легонько пробежавшись, Мира быстро оказалась рядом. Стоя надо мной, она, чуть щурясь и навострив уши, взглянула на меня.

– Ты напоминаешь мою мать в те моменты, когда я шкодил в детстве, – улыбнулся я.

– Никогда, никогда так не говори, – твёрдо сказала Мира.

– Ладно, – неловко почесал затылок я. – Кажется, я даже понимаю почему.

Она расположилась напротив – там, где до этого сидел Джант. В её взгляде, направленном на бурю, я пытался разглядеть чувство, пытался уловить пламенным сердцем, но что-то всё время меня отвлекало. То ли я не смог сосредоточиться, то ли боялся заблудиться в лабиринте мыслей любимой зверицы.

– Вот оно, значит, как, – проговорила она негромко.

– Да… – не нашёлся с ответом я.

– Это просто… кошмар, – сказала она, и я удивлённо встрепенулся. – Как же, чем же ты жил всё это время?..

– П-постой… Ты не будешь меня ругать? Ты не злишься?

– Злилась. Но теперь как можно? После всего, что ты вытерпел.

Она протянула мне руку. Маленькую и тоненькую. Но отчего-то она казалась сильнее моей, слегка трясущейся. Я взял её ладонь крепко, как утопающий в болоте.

– Мне очень не хотелось тебя в это втягивать, – пролепетал я. – И я не знал, как рассказать…

– Всё хорошо. Я понимаю. О таком и впрямь сложно говорить, – покачала головой она. – Я бы, наверное, умерла…

– Не говори так, – перебил я, ещё крепче сжав её руку. – Я не могу это слышать!

От моего восклицания Мира встрепенула уши, мех на них распушился. Но спустя мгновение она отстранилась и улыбнулась.

– Спасибо… Я горжусь тем, что ты меня любишь.

Стало жарко, и я опустил взгляд на наши с Мирой ладони. Даже её нежная рука в шрамах. Путешествие далось нам нелегко.

– Жаль, что твоя мама не видит того, что вижу я.

– Она не обязана, – ни с чего усмехнулся я. – Мне было бы достаточно, если бы она просто услышала меня сейчас, перед походом к Богине.

– Ты не обязан сейчас улыбаться, – погладила мои пальцы Мира, – и изображать из себя сильного. Со мной ты можешь быть любым.

Она подняла на меня взгляд и грустно улыбнулась. Хотелось поддаться. И… может, и впрямь хотя бы разок позволить себе?..

Я потянулся к Мире и уткнулся ей в плечо. По-медвежьи тёплое, даже для такой жары. От её по-детски нежной кожи по-прежнему пахло шёрсткой баранца. Тёмные локоны защекотали лоб. Заметив это, Мира убрала волосы за уши, второй рукой обнимая мою голову.

– Как же ты пережил весь этот ужас? – снова спросила она.

– Богиня, – прошептал я, чувствуя мурашки на шее Миры. – Её слова воодушевляли меня. Ведь Она не даёт нам испытания, которые