Шрифт:
Закладка:
Они догадывались. В них закипали чувства.
– Кто-то управляет нами. Та, кто выше всех нас. Та, кто создала осколки, и смерть, и нас, смертных.
Молчание.
– Та, что может сделать с миром и с нами что захочет. И чьё простое желание уничтожило всё.
– Создательница, – мрачно выдохнула Мира.
Взрыв. Эмоции, голоса, чувства.
– Как можно так говорить о Ней?!
– Она любит нас!
– Она бы никогда не сделала такого!
Удивительно, но маги Академии сплотились как один народ. Эллиадцы, верящие в заботу Богини, беры, верящие в непредсказуемую волю Матушки-Природы, лонгцы, верящие в порядок Лонг-Му… И другие – все, все до единого говорили одно. То, что знали.
– Если Она хотела всего этого с самого начала, зачем оберегала нас?! – говорил эллиадец.
– Зачем вела нас в бой?! – говорил вондерландец.
– Зачем спасала от холода и гнева нимф?! – говорил северянин.
– Зачем дала нам свободу?! – говорил эдельгвирец.
– Зачем вдохновляла нас на подвиги?! – говорил бер.
– Зачем строила порядок?! – говорил лонгец.
– Зачем учила нас силе?! – говорил та-ааец.
– Зачем строила гармонию в мире?! – говорил усовец.
– Зачем рассказывала нам историю и позволила быть её частью?! – говорил ноакаваец.
– И зачем создала нас?!
Я не знал, кто задал этот вопрос. И ответа не знал.
– Видимо, таково её желание, – сказал я чуть громче них.
Мои слова только подстегнули их гнев. Я выпрямил плечи, надеясь, что сдержу их крики, но эти удары только сильнее придавливали меня к земле, заставляли в страхе сгорбиться.
Рядом появился Джант. Его огонь пылал так ярко, что я прищурился. Он поднял руку и провозгласил:
– Послушайте! Маги Академии! Неужели вы забыли?
После этого вопроса они окончательно притихли.
– Все мы с вами разные. И всех нас объединяет одно: мы стремимся к истине. Каждый из нас. Мы свободны мыслить. И отнять эту свободу – самое страшное преступление, какое мы можем совершить. – Он посмотрел на меня. – Проводник Феникс понял это так. Он узнал свою правду и увидел её такой. Все мы видим правду по-разному.
Жители Академии, замерев, вторили своему директору.
– Проводник Феникс лишь нашёл свою. И это сейчас самое важное.
Джант улыбался мне. Он достиг своей цели. Он научил меня свободе мысли. Самой главной ценности его Родины.
Но моя цель совсем иная. И он наконец-то позволил мне сказать.
– Нет, Джант. Самое важное – это то, что я нашёл тебя.
Тот вздрогнул и замер. Сейчас это и вправду прозвучало удивительно неожиданно. Золотая Ива лишь на мгновение вскинула уши и тут же улыбнулась, взявшись за подбородок. Мира улыбнулась следом, прижимая руки к груди. Её уверенность во мне придавала сил.
– Это очень… приятно, – неловко улыбнулся Джант. – Странно, что ты именно сейчас вспомнил об этом.
– Да нет. Как по мне, лучшего момента не найти. Сейчас я увидел достаточно, чтобы наконец сказать тебе, – улыбнулся я в ответ, гордо выпрямляясь и глядя ему в глаза. – За это время я многое о тебе узнал. И кое-что понял.
– Что же? – спросил он без былой растерянности.
– Ты, Джант, весёлый, добрый, у тебя острые ум и язык. Ты великодушен и терпелив. И ты даёшь другим свободу, даже если они не знают, что хотят её. Как я. Или как они.
Я провёл рукой перед толпой. Джант посмотрел следом, сталкиваясь взглядами с жителями общей Родины.
– Видишь, как они слушают тебя? И при этом ты говоришь на их языке. Ты говоришь им прислушиваться к их собственной правде. Позволяешь им злиться, радоваться, грустить. Ошибаться и достигать. Думаю, они благодарны тебе за это.
Маги, сконфуженные, слабо заулыбались. Джант слабо улыбнулся им в ответ.
– Ты подарил им свою доброту и свою свободу, – приблизился к нему я, прислушиваясь к пламенному сердцу. – Ты дал им свою собственную, свободную, счастливую жизнь. И давал тогда. И продолжаешь это делать. Делать всё, что можешь. Разве этого мало?
Джант приложил ладонь к лицу, пряча глаза.
– Ты никогда никому не желал зла. И тем более смерти. Твой отец умер не из-за тебя. Он защитил тебя, потому любил тебя, своего сына. Но это вовсе не значит, что ты виноват. Ты тоже любил его. И не мог повлиять на его решение. – Я мягко улыбнулся, надеясь вернуть Джанту его доброту. – Не нужно стыдиться того, чего ты не делал. Просто помни о его любви. Это единственное, что важно. И истинно. – Я протянул ему руку. – И я хочу помочь тебе вспомнить об этом. В благодарность за то, что ты сделал для меня.
Джант убрал ладонь с лица и вскинул на меня взгляд. Я ошеломлённо застыл: из уголков его глаз посыпались искры. Зато в них был тот детский блеск – совсем как в том сне.
– Я догадывался, что ты такое можешь, – прошептал он, взяв мою руку. – Я на это надеялся. Как бы я хотел увидеть его… в последний раз. Попрощаться.
– Ты увидишь. Я помогу тебе.
Я пожал его руку. Огонь засочился по ней, переливаясь то красным, то синим. Мы с Джантом совсем разные, но зато вместе.
Огонь достиг сердца. И Джант глубоко вдохнул. Будто, тонущий, наконец вынырнул из воды.
Свет. Невидимая сила подхватывает нас в воздух. Мира вскидывает взгляд, в её глазах отражаются нити волшебства. Золотая Ива, держась рукой за круглый живот, глубоко вздыхает и проводит по этим нитям тонкими пальцами.
Я же просто смотрел. Смотрел и чувствовал своего наследника – директора Черепаховой Академии, Джанта. Незабываемое зрелище, которое может повториться снаружи, но внутри всегда будет ощущаться по-новому внутри.
Перед Джантом проносились картины прошлого – картины, многие из которых он видел и помнил. Каково ему узнавать? Каково жалеть?
Но он не жалел. Я чувствовал лишь его сладкую меланхолию, как та, которая возникает, когда встречаешься со старым другом.
И сквозь времена и земли стал вырисовываться портрет. Не совсем лицо – лишь очертания. Маска, которая растворялась в зелёном тумане, сменялась тем, что скрывалось под маской. Джант знал, ведь отец не мог не открыться сыну, самому дорогому человеку в жизни.
Улыбка Джанта дрогнула. Искры, пляшущие у уголков его глаз, сменились особыми слезами – голубыми язычками пламени. Его тело – тело бессмертного взрослого мужчины, директора Академии лучших магов всех времён – содрогалось в рыданиях. Столько веков утекло…
– Прощай, папа.
Лицо его отца, великого первого директора, исчезло. Дымкой просочилось сквозь реликвию Смерти, которая тут же изошлась зелёным дымом. Только на этот раз его зелень была не мёртвой, а по-настоящему живой.
Джант опустился на каменный пол. Вокруг закружился туман, и огромная черепаха вторила ему вздохом, сотрясшим всю Академию.
Тут же Золотая Ива взмыла в воздух, возвещая:
– Путевые! Приготовьтесь!
Неужели?..
– Держитесь! – бойко воскликнула Золотая Ива. – Наконец-то Черепаховая Академия вновь переместится!
Я огляделся: маги были в такой же растерянности, как и я. И на глаза мне попалась Мира, шагнувшая к краю балкона.
Не успел я к ней сорваться, как всё закрыло пеленой. Краски вокруг заплясали и завертелись, превращаясь в быстрейший водоворот. Нас захватило диковинным чувством, которого я прежде не испытывал и не представлял даже во снах.
Мир исказился. Проносился мимо со скоростью, уносящей саму душу. Я видел всё и вместе с тем ничего: цветной водоворот рассеялся и радужными искрами заплясал точно на белом небосводе. А впереди лишь воронка.
А перед ней – Мира. Её силуэт, который я узнал бы везде. Её тонкие руки, маленькая фигура, пушистые ушки. Я почувствовал, как она обернулась ко мне и взглянула на меня, хоть лицо её и исчезло в водовороте. Она рассеивалась, в точности как и я, её частички летели мне за спину. Я так хотел её коснуться, так хотел узнать, что эти частички – просто иллюзия перемещения черепахи.
Я поднял руку. Мира склонила голову, наблюдая. На пальцах заплясала
