(Рассказ сенатора А.И. Казначеева, который знал лично в Крыму обоих друзей).

* * *

Поэт Дельвиг, незадолго до смерти, сидел вечером у своих хорошо знакомых – какого-то богатого помещика, охотника до цветов, и его жены. Разговорились о видениях, о явлениях с того света. «Хотите, я к вам приду?» – сказал Дельвиг. «Придите!» – отвечали ему…

Разговор этот был забыт. Ему не придали никакого значения. Когда умер Дельвиг, спустя некоторое время, помещик, приятель поэта, сидел с женою вечером, и разговаривал о том, как недавно, чуть ли не на том же стуле беседовал с ними Дельвиг. Говоря об этом, помещик вставал, прохаживался по комнате и заглядывал в залу, где был балкон, куда в известное время выставлялись цветы. Ему показалось, что перед дверьми стоит большой куст роз как бы забытый. Была темная пора вечера, когда еще не зажигают огня, и предмета, который стоял перед дверьми балкона, разобрать хорошо было нельзя. Когда разговор несколько умолк, помещик пошел к воображаемому кусту цветов, дабы его осмотреть; и увидел перед собою фигуру Дельвига в сюртуке, со сложенными на груди руками. Он бросился к жене, проговорив быстро: «Воды! воды!» – Она заметила его бледность, заглянула в залу и также увидела Дельвига. Потом призрак пропал.

* * *

«Слышано, – пишет мне Н.В. Берг, – в начале пятидесятых годов от М.А. Дмитриева, у него в доме. Многие из присутствовавших были знакомы с упоминаемым лицом».

Этот случай, с некоторыми вариантами, но в главном сходно, описан в воспоминаниях прошедшего, И.В. Селиванова, слышавшего о нем от самой К.Г. Левашовой, жены Л.Н. Левашова, лица, слишком известного в Москве.

* * *

Княгиня N. N., похоронив своего мужа, питала желание увидеть его во сне. На девятый день, легши спать, она вдруг почувствовала, что над нею кто-то как будто носится, и ей понималось внутренне, что это был дух покойного.

(Рассказано мне ею самой).

* * *

У Александры Николаевны Левашовой, близкой моей знакомой, скончался муж, Никита Федорович Левашов, страстно ее любивший. Он командовал Иркутским гусарским полком, стоявшим в Царстве Польском. Она отправилась туда, и, приближаясь к городу или селению, где он скончался, вышла из кареты, и пошла пешком по придорожной аллее вместе со своей спутницей, кажется, дочерью. Вдруг ей послышалось, что перед нею что-то пронеслось, как будто вихрем, и прошепталось имя «Аlexandrine!» Ей могло почудиться, но она уверила меня, что спутница ее слышала тот же звук.

* * *

«Что касается до явлений из того мира, – пишет ко мне М.М. Евреинов, сообщая нижеследующее письмо к нему, – то покойный митрополит Филарет не отвергал их. Как-то, разговаривая со мною о подобных явлениях, он рассказал мне слышанное им от одного с весьма хорошей стороны известного ему офицера, который, по службе своей часто был принужден ездить из одной местности в другую, и имел обыкновение на половине дороги останавливаться ночевать у знакомых ему хозяев. Однажды, по прошествии ночи, хозяин с женою вошли к нему, чтобы спросить его, покойно ли он почивал; он отвечал им, что всю ночь не мог заснуть:

видел, как их невестка приходила, и как кормила своего ребенка. Хозяева смутились и принуждены были ему рассказать, что ее несколько уже времени нет в живых, и что они ее также видали приходящею. Не помню настоящих слов митрополита в объяснение такового явления, помню только, что он сказал: видно она очень горячо любила свое дитя, что не могла так скоро отторгнуться от сего мира и возвращалась к нему».

* * *

Подобное явление было с принадлежавшею нам женщиною, очень хорошею и нелживою. Она лишилась своего мужа, которого горячо любила, и в продолжение довольно долгого времени муж, после кончины своей, являлся к ней. Стоит передо мною, рассказывала она, и все глядит на меня, а я на него.

Из письма гр. М.В. Толстого к М.М. Евреинову

Вы так много любили нашего милого Володю при жизни его, и сохранили эту любовь к нему после ранней его кончины; вы были свидетелем и участником нашей общей скорби при погребении ненаглядного нашего отрока в обители преп. чудотворца Сергия. Теперь вам прежде всех спешу сообщить замечательный сон, который послужил для меня и вероятно послужит для вас большим утешением. В прошедшую ночь (с 28 на 29 сентября) снилось мне, будто я стою у себя в зале, близ двери в гостиную. Слышу из гостиной голоса детей; они проходят мимо меня в залу и между ними Володя. Я с радостью кинулся к нему; он улыбается мне своей прежней ангельской улыбкой. Я протянул к нему руки: «Володя, это ты?» Он кинулся мне на шею, и крепко, крепко обнял меня. «Где ты моя радость, ты у Бога? – Нет, я еще не у Бога; я скоро буду у Бога. – Хорошо ли тебе? – Хорошо, лучше, чем у вас. А у вас я часто, около вас. Я все почти один, только Мария Магдалина со мною бывает. Иногда мне скучно. – Когда тебе скучно? – Особенно, когда плачут обо мне. А меня утешает, когда обо мне молятся, когда дают бедным за меня. Я все молюсь, молюсь за мамашу, за вас, за братьев, за Пашу (сестру), за всех, кто меня любит. Вот Сереже спасибо за приятеля. Милую мою мамашу обнимите за меня, вот так, крепко… – Ты бы с ней повидался, моя радость. – И повидаюсь, и повидаюсь. – Когда же? – Когда плакать перестанет». Тут послышался мне голос жены моей из коридора; я обернулся туда к ней, потом взглянул назад, на то место, где стоял Володя: его уже нет…

Я проснулся с усиленным биением сердца, в таком волнении, что не мог удержать громких рыданий, которыми разбудил жену мою. В ту же минуту я набросал на бумагу виденное во сне, слово в слово так, как теперь пишу для вас.

Явления умирающих в минуту смерти

Вскоре по выпуске в офицеры, дядя мой Логин Иванович Греч, отправился к армии, действовавшей против турок, был в сражениях при Ларге и Кагуле, и в 1772 году умер от моровой язвы в Яссах. Он был любимцем своей матери, и, как говорит семейное предание, явился ей в минуту своей смерти. Бабушка однажды, после обеда, легла отдохнуть; вскоре выбежала она из своей спальни, встревоженная, и спрашивала у домашних: «Где ж он? Что ж он не вошел ко мне? Я еще не