Курьер и спутники мессира также молча ожидали его решений и даже Артур замер, с удивлением почувствовав себя частью этой группы – «спутники мессира Тайного Советника».

- Значит так, мессиры...

Безотчетно все придвинулись ближе.

- Я завтра утром возвращаюсь в Лагрейн. Тебя, Орест, я просил бы отправиться со мной. Что же касается вас, кавалер, - инквизитор строго посмотрел на Артура, - то я бы тоже хотел, чтоб Вы отправились со мной. Но с одним условием...

- Каким, мастер Питер?

- Вы и так, Артур, слишком много знаете. Значительно больше, чем следовало бы знать человеку без обязательств перед Короной. Но я вижу в Вас охотника. Вас манит тайна. Однако я вынужден, повторяю, кавалер, вынужден поставить Вас перед выбором - либо Вам придется принести обеты и клятву о неразглашении, либо я не могу допустить Вашего участия в дальнейшем расследовании. Неволить не буду. Время Вам на решение - до утра.

- Я предпочитаю принимать решения с открытыми глазами, мессир, - инквизитор в ответ кивнул, соглашаясь. - Какие обязательства и ограничения наложат на меня необходимые обеты, мастер Питер?

- Минимальные. Невозможность вслух или письменно изложить любые данные, касающиеся расследования.

- А если...?

- Никаких "если", Артур. Вы просто не сможете этого сделать, при всем желании. Ваш язык или ваша рука откажутся повиноваться.

- Но как я буду знать, что можно говорить, а чего нельзя?

- По предварительному условию. Я не могу объявить расследование в Лизоне «тайной Короны», потому что Вы участвовали в нем без всяких условий. Но если Вы решите принести обеты, то о расследовании в Лагрейне Вы не сможете никому рассказать, потому что я его объявляю секретным прямо сейчас.

- Все так просто?

- Конечно, нет. Но принцип именно таков.

- Мессир, давайте за ужином Вы расскажете мне подробнее. Мне действительно интересно, что произошло в Лагрейне и я действительно охотник. Азарт преследования мне дороже вина и женщин. Но подобные обеты меня настораживают. Я привык быть вольной птицей и подчиняться лишь данному мною слову. Необходимость довериться чужой магии мне не по душе.

- Я хорошо понимаю это, Артур. За ужином я отвечу на все вопросы, на которые мне позволят ответить все те же обеты...

***

Но долгая беседа за ужином так и не дала Артуру желаемой ясности.

Ворочаясь с непривычной бессонницей в постели, он и так и этак крутил в голове рассказанные Бирнфельдом «эффекты» обетов, призванных оберегать тайну Короны.

Больше всего смущало, что неизвестно, как эти эффекты отзовутся на его собственных магических способностях. А спросить инквизитора об этом прямо было абсолютно невозможно. Артур отлично понимал, что уж это надо скрывать как можно тщательнее.

Так же ясно он понимал, что азарт преследования, раскрытия тайны, возбуждают его так же как сильно, а может - и сильнее, чем битвы, женщины, вино. Этот азарт заставлял сердце биться чаще, мышцы наливаться силой, а мир становится ярче, громче и интереснее.

Так и не придя ни к какому решению, он погрузился в тот собственный внутренний мир, куда мог призвать Седого Волка. К его удивлению, Первый Предок откликнулся почти сразу.

***

- Приветствую тебя, Рифейну! Ты звал меня?

- Да, Великий, мне необходим твой совет.

- Спрашивай, Рифейну!

- Первый, мне кажется, что близость к инквизитору дает мне возможность подобраться к самому сердцу Империи. Но он поставил условие – чтобы я и дальше участвовал в расследованиях Инквизиции, мне необходимо принять обеты на сохранение тайны. А я опасаюсь этого.

- Почему?

- Вдруг при принятии обетов я утрачу способности, дарованные Тобой? А это – как лишиться рук и ослепнуть. Либо при прохождении ритуала моя магия станет очевидной и это погубит меня. Что делать мне, Великий? Отказаться? Уж очень велик соблазн войти в доверие у второго среди инквизиторов…

- Соглашайся. Инквизиторы не умеют видеть магию, которую я дарую детям своим. Иначе бы они давно научились находить разведчиков Степи. Соглашайся. Завтрашней ночью я сам приду к тебе и сниму эти обеты. Заодно и узнаем, как они устроены. Соглашайся…

- Я понял, Первый. Завтра я соглашусь и отправлюсь с инквизитором в Лагрейн. Думаю, что расследовать смерть пекаря…

Волк взвился и заполнил собой всю комнату, навис над Артуром.

- Пекарь умер?

- Да, Первый. Я нашел его прошлой ночью и взял память и отпечаток души…

- Рассказывай!

- Мне просто повезло, Первый. Я наткнулся на него в первой же таверне на главной улице. Он сидел в обеденном зале...

- Меня пока не интересует, как ты это сделал! Куда девались пропавшие души?!

- Пока не знаю, Великий, я еще не успел расспросить его отпечаток.

- Давай-ка его сюда!