– Я от них не отказываюсь. Но раненый должен находиться в стерильных условиях, а не в этом склепе! Ему нужна больничная палата, а не бетонный морг! Здесь же даже воздух отравлен!

– Занимайтесь своим делом, доктор! – Штютер отошел от раненого и переместился ко второй, более многочисленной группе. Поджидавший своего шефа Фрибус что-то негромко произнес, гомон тут же утих и люди расступились. Перед глазами Штютера предстали двое здоровенных мужчин. Их лица были красны, в глазах плескался коктейль из ярости, растерянности и страха. Акваланги с гигантов уже стащили, а сведенные за широкие спины руки заковали в наручники.

– Выяснили, что это за люди? – спросил Штютер у своего помощника.

– Пока нет. Ждем ваших распоряжений.

– Оставьте нас, – сказал глава экспедиции подчинённым и обратился к помощнику. —Спросите их, с какой целью они проникли в зал и кто их послал.

Фрибус перевел, затем выслушал своих бывших соотечественников и доложил патрону:

– Они утверждают, что вовсе не хотели причинять нам зла. Они ошиблись. Их начальник, московский бизнесмен, некий Задонский, сводит здесь счеты с мафией. Они обознались и по ошибке приняли нас за них.

При слове „мафия“ по лицу баварца проскользнула тень.

– Мафия? – переспросил он.

– Да. Похоже, мы стали невольными участниками мафиозной разборки, как принято тут говорить.

– Узнайте, чего они не поделили меж собой.

Фрибус опять обратился к пленным, а затем повернулся к боссу:

– Причиной раздора послужила Янтарная комната.

Выдержка не подвела Штютера. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он смотрел в округлившиеся глаза переводчика, и нельзя было понять, что творится у него в душе. Фри- бусу показалось, что его не расслышали, и он повторил:

– Они враждуют из-за Янтарной комнаты.

– Я понял вас, Александр. Спросите, где находится их лагерь и сколько у них всего человек. И пожалуйста, расспросите их поподробнее. Для нас важна каждая деталь.

Закончив допрос, Штютер отвел Фрибуса в сторону:

– Что вы обо всем этом думаете?

– Ясно одно. Кроме нас, здесь действуют еще два поисковых отряда с той же миссией, что и мы, – завладеть Янтарной комнатой.

– Значит, голова римского воина попала отсюда в Москву, а уж из нее в Лондон на „Кристиз“, – едва слышно произнес управляющий отделом „БМВ“.

– Что вы сказали?

– Ничего, это я сам с собой разговариваю. Как вы думаете, эти люди не состоят на государственной службе?

– На офицеров службы безопасности они не похожи. Если бы о нашей реальной деятельности было доподлинно известно здешним чекистам, то они бы попытались проникнуть сюда через подвал дома, а не под водой. К тому же ясно, что начальник дожидается их в условленном месте, и они даже сказали в каком.

– А вдруг это ловушка и они нас заманивают в нее?

– Не думаю, герр Штютер. Уж слишком все усложнено. Засада, нападение на наших людей с подводными ружьями, плен и выдача всей информации. Они бы покочевряжились для проформы, а уж потом развязали бы языки. Тут же они сказали все, что знали. К тому же они сами подверглись нападению, и их шеф послал догнать и ликвидировать конкурентов, что они и сделали, да ошиблись. Нет, это явно не спецслужба.

– Наши мнения совпадают, Александр. – Штютер погладил средним и указательным пальцами переносицу. – Поступим следующим образом. – Он убрал руку от лица. – Возьмите с собой самых сильных и ловких, переоденьте двух из них в костюмы этих стрелков и притащите сюда этого, как там его…

– Задонского.

– Да, Задонского, – с трудом произнес фамилию Штютер. – Пусть он составит компанию своим подчиненным. Он, надо полагать, знает гораздо больше. Уверен, что вы, Александр, как всегда, с честью справитесь и с этой сложной задачей.

– Сделаю все от меня зависящее.

– Тогда действуйте, а я пока подумаю, что нам предпринять против второй группы.

Через пятнадцать минут пять аквалангистов вошли в шлюзовой отсек и, когда камера наполнилась водой, открыли наружную дверь. Миновав изгиб коридора, акванавты поплыли по маршруту, описанному захваченными в плен „агрессорами“. Двое из пятерки были экипированы в конфискованные гидрокостюмы, акваланги, маски и ласты. Эта маскировка должна была ввести Задонского в заблуждение и усыпить его бдительность. Ведь он, как сказали его подручные, был вооружен и мог, в случае обнаружения подвоха, выстрелить. Замыкающий цепочку пловец держал в руке маленький баллончик с коротким шлангом и ярко-красным загубником и маску. Запасной комплект предназначался для того, за кем была отправлена группа.

Найдя нужный поворот, аквалангисты вплыли в искомый зал. Согласно разработанной схеме, Фрибус и пловец с дополнительным снаряжением остались на дне, а переодетые акванавты и приданный им в помощь товарищ всплыли на поверхность и стали выходить из воды. Двигались они к берегу спиной, волоча под мышками доказательство успешно выполненной акции.

Уловка сработала. Завидев, как „его охранники“ тянут за собой бездыханное тело, Задонский, не обнаружив каверзы, заметался по бетонному берегу и закричал, размахивая в воздухе пистолетом:

– Идиоты! Кретины! Безмозглые дебилы! – вопил он. – Кто вас просил тащить сюда труп? Зачем вы это сделали? Что я буду делать с этим мертвецом! Да я вас…

Николай Михайлович осекся. Труп резко дернулся и, подброшенный сильными руками своих носильщиков, торпедой вылетел из воды и всей своей массой уткнулся в оцепеневшего Задонского. Опрокидываясь на спину, столичный бизнесмен увидел, что представители его секьюрити обернулись вокруг своей оси и бросились к нему, и (о ужас!) за стеклами их масок он увидел незнакомые лица. Пистолет был выбит из руки, чье-то тяжелое колено вонзилось Задонскому в грудь, перехватив дыхание, а на ноги кто-то сел. На него напали второй раз за день. Потрясенный москвич даже закрыл глаза, чтобы не видеть этого кошмара. Он заткнул бы и уши, но неизвестные его крепко держали. От собственного бессилия и щемящего чувства безысходности захотелось плакать. Он почувствовал себя маленьким мальчиком в окружении „больших ребят“ из соседнего двора. Его подняли, поволокли в воду.

„Утопят“, – понял Задонский, обречённо покорился судьбе и стал ждать роковой минуты. На его голову принялись что-то натягивать, причиняя адскую боль коже и остаткам волос, часть которых ему все же вырвали. Вскрикнув, Николай Михайлович увидел перед собой еще двух мужчин, один из них натягивал на него маску, а другой, криво усмехаясь, держал наготове маленький баллончик. Задонскому вставили в рот загубник, как только лицо его обжало резиной.

– Будьте благоразумны, Задонский, – произнесли первые слова незнакомцы, точнее, один из них. Они знали его фамилию! – Без глупостей. Дышите кислородом и не сопротивляйтесь, иначе последствия