Шрифт:
Закладка:
– Сухорукий! – позвал он, делая знаки своему приятелю, увлеченному пылкой тирадой. – Пойдем отсюда!
– Погодь! – отозвался инвалид. – Я еще не выполнил программу-минимум!
– Пойдем, я тебе говорю! – настаивал Г рызунов.
– Давай, давай! Выметайся! – Женщина стала красноречиво жестикулировать. – Собутыльник заждался! А денег я тебе все равно не дам!
– Я этого так не оставлю, Лида! – Сухорукий ударил кулаком по столу.
– Не стучи, а то вторая рука отсохнет!
– Ах ты! – Бездомный замахнулся на острячку.
– Но-но! – Представительница слабой половины человечества сжала кулаки, демонстрируя свою силу. – Получишь сдачи, попадешь в реанимацию!
– Сухорукий! Пошли! – опять позвал Грызунов.
– Ладно, дорогуша! – просипел инвалид, медленно поднимаясь из-за стола. – Аукнется тебе твоя ласка.
– Проваливай, проваливай! Для меня твои угрозы – пшик!
– Ну-ну.
– Забирай своего дружка и скатертью дорожка!
Женщина выпроводила опустившихся мужчин за порог и заперла за ними дверь.
– Видал? – скрипя зубами, спросил Сухорукий.
– Видал.
– Совсем испортилась баба! Но если б не ты, Степаныч, я бы ее дожал и выколотил из нее гроши! А так у меня фиаско вышло.
– А кто у нее постояльцы? – спросил Иннокентий Степанович.
– Молодежь какая-то. Студенты, видать.
– А… – протянул старик и облегченно вздохнул.
– A–а! А-а! – передразнил собрата по ущербной жизни Сухорукий. – Зачем в разговор встревал? Кто тебя просил? Авось бы и обломилось!
– Если бы да кабы!.. – Ветеран похлопал приятеля по плечу. – Смотри, что я раздобыл. – Он вытащил из-за пазухи плеер. – Видал?
– Вот это да! – Лицо калеки озарила улыбка. – Ай да Степаныч! Ай да шельма! Спер!
– Взял, – поправил старик.
– Ну да! Как же иначе! Плохо лежало, пришлось взять на более надежное хранение!
– Хранить его, конечно, мы не будем, а вот обменять на пару бутылок обменяем.
– Организуем бартер! – Сухорукий окончательно воспрял духом.
– А еще я на рублики наткнулся.
– Отлично! Степаныч, тебе цены нет! Когда ты только умудрился?
– Да пока ты на кухне со своей бывшей зазнобушкой лаялся, я и успел.
– Денежка нам ой, как кстати!Какая нынче молодежь пошла, а, Степаныч?
– А что молодежь?
– Деньгами сорит, разбрасывается ими где попало! Ну и пусть сорит, пусть разбрасывается, нам это на руку! Сейчас найдем клиента на этот магнитофончик, купим беленькой, закусон и отметим по-человечески нашу встречу.
Сухорукий обнял за плечи Грызунова – тот совершил удачный рейд по тылам его бывшей квартиры и собрал недурной урожай трофеев. А Иннокентий Степанович, похвастав приглянувшейся ему рубашкой, ни словом не обмолвился о лежащем у него за пазухой предмете, завернутом во фланелевую тряпицу. Казалось, от этой „картинки“ исходило приятное тепло, согревавшее его остывшую душу.
Глава тридцать пятая. Везёт сильнейшему
Решетникова и Лосеву захватила хорошо обученная команда аквалангистов, внезапное появление и слаженность действий которых говорили о классной выучке. Новички так не работают. Почерк был профессиональным. Заставив пленников одеть маски и дыхательные аппараты, неизвестные проконвоировали их по подводному лабиринту, после чего отряд вплыл в шлюзовую камеру и затем очутился в просторном помещении с искусственным освещением. Здесь их уже ждали.
Парня и девушку подвели к высокому белокурому и голубоглазому мужчине, лет сорока пяти – сорока шести. Он внимательно, но без видимого интереса рассмотрел их. К нему подошел человек лет на десять помоложе, в мокром, поблескивающем гидрокостюме и, указывая на захваченных людей, стал что-то говорить на иностранном языке.
Решетников удивился и прислушался.
„Немцы! – определил он. Хоть немецкий был ему незнаком, но его нельзя было спутать ни с каким иным языком. Отрывистая речь распознавалась сразу и безошибочно. – Но что они тут делают?“
Человек, руководивший операцией, доложил о ее успешном проведении и, внимательно выслушав своего начальника, обратился с вопросом к пленникам, по сторонам которых стояли мужчины в синих комбинезонах и придерживали их за руки предусмотрительно перехваченные наручниками.
– Мы хотим знать, – на чистом русском языке без малейшего акцента произнес он, – сколько человек в вашем подразделении?
Валентин молчал и волком смотрел то на переводчика, то на его шефа.
– Повторяю вопрос. Сколько человек в вашем подразделении.
Решетников плотно сжал губы. Лосева, пережившая цепь потрясений, находилась в прострации и не понимала, что происходит вокруг.
Белокурый и старший по возрасту что-то сказал по-немецки. Переводчик кивнул:
– Молчать бессмысленно. Вы вредите сами себе. У нас есть люди, способные заставить говорить даже немого. Поверьте мне. Было бы высшей степенью неблагоразумия запираться. Мы не желаем вам зла.
Ответа вновь не последовало.
Высокий и голубоглазый бросил толмачу короткую фразу и ушел, предоставив тому свободу действий.
– Что ж, молодые люди, – человек в гидрокостюме вытер с лица ладонью капельки воды, – значит, по-хорошему не желаете.
„Где этот немец так насобачился брехать по-русски? – думал Решетников. Он уже начал сомневаться в собственных выводах относительно национальной принадлежности этих людей. – Или он все-таки русский? А тот белобрысый? Он не понимает по-нашему или только делает вид? Если он тоже русский, то какой смысл им разыгрывать весь этот спектакль?“
– Вам слово „Штази“ знакомо? – Переводчик подошел поближе.
„Спецслужба ГДР“, – выдал Валентину справку его мозг.
– Если вам эта организация незнакома, то, думаю, аббревиатура СС вам хорошо известна. И если принять во внимание, что „Штази“ в какой-то мере является преемницей СС, общение с представителями этого ведомства будет для вас не очень приятным. Но вы сами определяете себе собеседников. Выбор за вами.
Профильтровав услышанное в своем сознании, Решетников решил потянуть еще немного. Возможно, этот тип еще сильней раскроется и подбросит побольше пищи его уму.
– Мне крайне не хочется, чтобы у вас сложилось о нас неверное впечатление как о каких-то извергах, но… вы толкаете нас на это. Я полагаю, что корчащаяся от ужасной боли ваша прелестная спутница не доставит вам эстетического наслаждения.
– Можете делать с ней все, что вам взбредет в голову. Из нее выйдет отличная Зоя Космодемьянская.
– Вы… – ведущий допрос в растерянности не мог подобрать нужного слова, – вы садист?
– Но не мазохист. Это определенно.
– Хорошо, – после непродолжительного молчания заговорил человек, руководивший операцией захвата, – раз уж вы открыли рот и сказали А, то логично было бы сказать и Б. Не так ли?
Валентин в ответ только хмыкнул.
– Так вы будете говорить?
– Да! – скорее гавкнул, чем сказал парень.
– Отлично, – потер руки немец.
– Ваши имя и фамилия, а также вашей подруги.
– Решетников, Валентин Решетников. Ее, – молодой человек повел подбородком в сторону девушки, – Марина Лосева.
Услышав свое имя, Марина вздрогнула. Ее взгляд стал более осмысленным.
– Количественный состав вашей
