Привяжем к шее камни – и на дно. Тогда они никогда не всплывут.

– Ты этого не сделаешь, – тихо, но настойчиво сказал Веригин.

– Ты, что ли, мне помешаешь? – с вызовом спросил Валентин.

– Я, – коротко ответил Веригин. От него повеяло такой стальной решимостью, что сомнений не было – он не отступится.

Возникшее напряжение между двумя парнями было столь велико, что казалось, меж сверлящих друг друга зрачков вот-вот проскочит дуга электрического разряда.

– Хорошо, – едва слышно сказал Решетников, не выдержав взгляда товарища. – Но ты пожалеешь об этом, Макс.

– Я о своих поступках никогда не жалею, – чеканя каждое слово, произнес Веригин.

– Как ты не понимаешь, что…

– Хватит об этом! – оборвал друга Максим и направился к лысоватому мужчине. Тот конвульсивно задергался при приближении бородача, извиваясь червем и дергая головой. Животный страх парализовал его речь, из горла вылетали хрипы и стоны, а глаза безумно вращались. Схватив и оторвав связанного от земли, Веригин потащил его в вагончик.

– Посиди-ка здесь, кладоискатель, – Максим прислонил мужчину к дощатой стене, – а то на бетоне почки себе застудишь.

Затем, заставив Решетникова помочь ему, он вынес лежащего бревном здоровяка из сырого зала и уложил его рядом с его сотоварищем.

– Запомните, – распрямляя спину, сказал Веригин, – никакой Янтарной комнаты здесь нет! Валите отсюда подобру-поздорову, не будите лихо! Понятно? И чтоб ни вас, ни вашей бытовки здесь завтра, крайний срок – послезавтра не было! Даешь слово, дядя? – Он коснулся носком кроссовки ботинка крючконосого плешивца.

– Да, да! Я обещаю вам, молодые люди! – затряс тот головой. – Нас здесь не будет!

– Ну а если обманешь… – Максим угрожающе замолчал.

– Нет! Ну что вы! Я готов поклясться на чем угодно!

– А ты? – Веригин перевел взгляд на глыбу из костей и мяса, которая была лет на пять старше его самого. – Ты что скажешь?

– Я как шеф, – произнес первую за все это время фразу гигант.

– Куда иголка, туда и нитка, – усмехнулся Максим. – Что ж. Развязывать мы вас не станем, сами как-нибудь распутаетесь. Но эта встреча должна стать для вас первой и последней. Прощайте! – Веригин покинул вагончик. Решетников, испепелив взглядом бессильных врагов и беззвучно выругавшись, последовал вслед за своим спасителем. Напоследок он громко хлопнул дверью.

Всю обратную дорогу ребята шли, не проронив ни единого слова. Переодевшись в гидрокостюмы, молодые люди полезли в лодку.

– И все же это была непоправимая ошибка, – устраиваясь поудобнее, пробурчал Решетников. – Теперь у нас все может пойти насмарку.

– Непоправимой ошибкой было бы нарушить первую заповедь Божью, – глядя куда- то поверх головы друга, сказал Веригин.

– Ты верующий? – удивился Валентин.

– Просто я не убийца.

Ребята вновь погрузились в молчание. После случившегося между ними пролегла невидимая черта отчуждения, заставившая их смотреть друг на друга глазами пограничников враждебно настроенных государств. Когда до площадки оставалось совсем немного, Валентин попытался объясниться.

– Макс, ты меня превратно понял, – начал он. – Я вовсе не собирался сделать ничего дурного, я…

– Забудем этот разговор, – оборвал товарища Максим. – Не хочу к этому возвращаться. – Веригин был хмур и играл желваками.

После этого никто уже в разговор не вступал.

– Куда вы подевались? – спросила Лосева ребят, лишь лодка коснулась бортиком плота. – Вас так долго не было! – В ее голосе звучала тревога. – Что-то случилось? Что-ни- будь серьезное? Почему вы молчите? – сыпала девушка вопросами. – Скажите же что-нибудь! – Она вглядывалась в мрачные лица парней, которые, словно не замечая ее, принялись осматривать каждый свой акваланг. – Да что, в конце концов, стряслось?! Может мне это кто-нибудь объяснить?

Решетников приподнял голову и посмотрел на девушку.

– Маленькая неприятность, – сказал он. – Мы наткнулись на смежников.

– Каких еще смежников?

– Да те двое, что вот тут всплывали и пощекотали тебе нервы.

– Вы их видели?

– Даже поговорили, – недобро усмехнулся Валентин.

– И что же?

– Максим заключил с ними дружеский пакт о ненападении.

– Как это? – Марина перевела взгляд на Веригина, который по-прежнему тщательно проверял свой дыхательный аппарат.

– Спроси у него. Теперь, судя по всему, мы по соседству с ними будем вести параллельную добычу янтаря.

– Это правда, Максим?

– Они дали мне честное слово, что уйдут отсюда.

– Нашел благородных! – покривил губы в улыбке Решетников. – Поверил на слово.

– Их только двое было?

– Мы видели только двоих, – ответил Валентин. – А сколько их там на самом деле, нам неизвестно. А в пылу разборки забыли их спросить об этом. Прокол с нашей стороны. Хотя основной провал не в этом.

– А в чем же?

Вопрос любознательной москвички остался без ответа.

– Макс, – обратился Решетников к Веригину.

– Ну?

– Ты мою сумку спортивную не видел?

– Нет.

– А в первую ходку ты ее сюда не привозил?

– Нет.

– Черт! Значит, она там!

– Никуда она не денется. Потом заберем.

– Не забывай, что те ребятки могут прочесать район. И если они обнаружат принадлежащие нам вещи, то им будет легко вычислить нашу отправную точку. Под водой у нас дверь на замке, а вход в этот склеп железным занавесом не завесишь.

Веригин без слов перебрался в резиновое суденышко и оттолкнулся от подготовительной площадки.

– Максим, я с тобой! – рванулась к нему Лосева.

– Жди меня здесь, – приказал ей парень. – Я мигом. Возьму только вещички Маши-растеряши и обратно.

Решетников молча проглотил обиду.

– Вы поссорились? – спросила Марина Валентина, когда Максим поплыл к входу в катакомбы.

– Так, мелкие разногласия.

– По вашему поведению не скажешь, что эти разногласия несущественные.

– Да ты не смотри, что мы друг на друга дуемся. – Решетников попробовал рассмеяться, но у него это не получилось, пришлось сделать вид, что он специально прокашлялся, дабы прочистить запершившее горло. – Сама понимаешь, наступила решительная фаза работ, а это требует особой сосредоточенности. – Валентин посмотрел на Марину долгим взглядом.

Девушке вдруг стало неприятно от этого рыбьего взгляда зеленовато-серых глаз. А когда Решетников стал приближаться к ней, она внутренне сжалась и, будь плот чуточку пошире, непременно бы отодвинулась в сторону. Но она сидела на краю площадки у самой воды, и ей только и оставалось, что наблюдать за движением молодого человека.

Последние дни она жила под гнетом недобрых предчувствий. Ей казалось, что в баллонах кончится кислород, причем у всех трех разом, и они утонут в этом ужасном водоеме, то ей мерещились на стенах подземелья тени страшных существ, то ей чудилось, что потолок должен рухнуть и похоронить их под своими обломками. Постепенно мужество покидало ее, и она не могла дождаться того дня, когда отправится в Москву, к себе домой. Она чувствовала, что где-то совсем рядом бродит беда, и каждый раз радовалась, когда ее опасения