Шрифт:
Закладка:
— Нашлялась?! Я как раз размышлял на тему, не оставить ли тебя ночевать в коридоре! Ты не угадала, если думаешь, что я буду нестись к двери по первому твоему стуку!
— И я тебя тоже, Рой.
Маккену парализовало. Тысяча чертей, но это точно не муза! На него ливнем обрушилось секундное протрезвление, и он даже попытался мысленно что-то к чему-то прикинуть.
— Стив?
— Если не веришь глазам, могу предъявить документы.
— Чудесное преобразование! Я подозревал, что пью много, но что столько… Ты как-то совсем не муза.
— Как-то да, — согласился Шон.
— Либо я сошел с ума, либо этого не может быть.
— Этого может быть, хотя и не отменяет того, что ты сошел с ума.
— Если я все еще в Мексике, то стесняюсь спросить, что ты тут делаешь?
— А я как-то стесняюсь ответить, что намереваюсь разыскать здесь одного сбежавшего переростка.
— Стив, что тебя сюда принесло?
— Сказать, что соскучился, будет неправдой…
— А правдой? В газетах появился некролог на меня? Ты ведь говорил, что явишься только к моему трупу.
— А я к нему и явился, - Шон, наконец, закрыл дверь и прошел вовнутрь. — Судя по твоим финансовым делам, тебе осталось резвиться не так долго. После, наверное, выходом будет вскрыть себе вены.
— А зачем мертвому финансовые дела?
— Чтобы у живых не болела голова, на какие пожертвования его хоронить.
— А что уже пора?
— Это я у тебя как раз и хотел спросить.
— Продай все картины…
— Какие?! Все давно продано, или ты забыл? Может, новые наляпаешь?!
— А я как раз этим и занимаюсь. Видишь ли, принесло музу, и она вполне успешно объедает мне мозг. На этой дороге…
— Да, ладно?! А что, еще что-то осталось? Мне казалось, ты пропил его до последней клетки.
— Он регенерировался. Стив, — Рой подступил к другу, — я только сейчас понял, что соскучился. Ну, хочешь, я все брошу и вернусь с тобой домой?
— А, то есть, если бы я не приехал, ты бы даже не планировал. Так что ли?
— Если честно, я был бы рад сдохнуть здесь, чтобы разом все прекратить…
— А что, собственно говоря, ты хотел прекратить?
— Мучения.
— Позволь поинтересоваться, чьи?
Маккена задумался. А, действительно, чьи? Энди? Так ему без разницы. Он где-то далеко. Один. И на его жизнь никакие телодвижения Роя повлиять не смогут. Стива? Смешно думать, что со смертью друга Шону станет легче. Карреля с Диком? Они как-нибудь утешатся друг другом. Еще чьи? Тут Маккену словно обдало потоком ледяной воды. А больше вокруг него никого и нет. Только пресловутая свобода, но она вряд ли заметит исчезновение одного из своих воздыхателей.
— Стив, — тихо произнес Рой. — Я нашел старуху.
— И?
— Я видел его смерть.
— И поэтому ты спиваешься?
Маккена словно не слышал.
— Он умирал один. На мокром асфальте посреди пустой площади. Я видел, как он сделал последний вдох, потом выдохнул… спокойно так… и все.
Стив чувствовал, как тяжело Рою говорить. К горлу подступил спазм, и голос стал глухим.
— Вокруг врачи. Один разряд… другой, а он не возвращается. Они возятся, а его нет, потому что я вижу, как уходит его душа. Тело вскидывается, голова отклоняется на бок, и рука… как в том кошмарном сне… соскальзывает с носилок и… просто безжизненно висит. Вы все не можете меня понять! Не представляете, что я чувствую… Не ты виноват, Стив! Не он! Только я! Я один! Он бросился за мной в реку, хотя я был для него никем, а я… я даже не приоткрыл дверь, чтобы посмотреть… просто посмотреть. Понимаешь, даже не взглянул, упиваясь своей правотой. А теперь ты говоришь, что я пью. Да, я пью! Потому что становится не так больно. Я ничего не могу сделать! Я бессилен! Я не могу не видеть этот мокрый асфальт! Не могу не видеть этот выдох. Знаешь, когда я открываю глаза, это стоит передо мной! Весь мир я вижу теперь через этот прозрачный слайд.
Шон молча слушал, тяжело глядя из-под бровей. Он не смел проронить ни единого звука, потому что боль Роя заглушила бы его.
— Знаешь, почему я здесь? — продолжил Рой. — Потому что здесь я убил своего ангела. Здесь он разбился о воду, и я пытаюсь понять, когда наступил тот миг, что это стало его судьбой. Я столько раз ходил на этот проклятый причал, столько раз спрашивал себя, мог ли я изменить что-нибудь, и столько же раз не знаю, что сказать. Я забыл, как жить. Не могу работать. Я ничего не могу. Только пить. Но даже тогда эта связь тянется за мной. Она - как резинка длиною в мою жизнь. Может быть, если я разорву ее, судьба Энди изменится…
Рой не смог окончить фразу, потерявшись в накатившемся волнении.
— Идем, — вдруг сказал Стив.
— Куда?
— На причал.
— Зачем?
— Хочу посмотреть, где ты убил ангела.
— Ты же видел на снимках.
— Хочу в реале.
— Нет, Стив. Пожалуйста, давай, не надо, — взмолился Маккена. — Я не готов.
— Идем.
Они шли по пирсу. Сто метров, тянувшиеся над водой, казались бесконечностью. Рой вдруг подумал о другом причале. С выбеленными досками. На заливе. Энди, закидывающий колено, чтобы вылезти из воды покрытый россыпью жемчужных капель и ореолом чаек. Ресницы, слипшиеся острыми пиками. Он казался нимфой, из изумрудной глубины входящей в жизнь Роя. Смеющийся. С посиневшими губами, но лучащийся изнутри счастьем. Перед ним на раскрытой ладони весь мир. Такой же манящий, как россыпь на плечах. Человек. Человечек… И этот причал. Откуда спиной о водную твердь. Чтобы после безвольно лежать на песке с ободранной кожей. Только россыпь мерцающих капель не на плечах, а выше. Надо поднять голову, чтобы увидеть, как легко и тихо опускается душа. Почти сто дней. Где она? Нашла ли приют в измученном теле? Ладонь сомкнута, и в ней раздавленный мир. Сквозь пальцы выдавливается обезвоженный жмых. Человек. Человечек…
Стив смотрел на плещущуюся воду. Голодная. Лижет сваи. Трется. Здесь, наверное, падения метра три. Не как на мосту. Там не менее десяти.
— Здесь? — вдруг спрашивает Шон.
— Здесь.
— Жить, говоришь, не хочешь? Может, самое место прервать ее? А, что? Давай! Пара минут, и все кончится. По крайней мере, для тебя. Здесь не глубоко. Не как на реке. Выловят сразу. Даже распухнуть не успеешь. Подумай, Рой.
Маккена посмотрел на воду. Точно голодная. Слизнет, и отрыжки не будет.
— Ну, что стоишь? Давай! Второй раз проще будет. Ты же уже делал это. Зачем топиться в алкоголе? Долгий процесс. Да, и трудный. Здесь - наверняка. Одно движение и все. Ни страданий. Ни боли. Так ведь, Рой?
— Чего ты хочешь, Стив?
— Я шепну тебе. Может быть, позже. На ушко. А пока…
Шон с силой пихнул Маккену в спину. Рой сорвался с причала и полетел вниз. Так неожиданно. Он перепугался, когда вода сомкнулась над головой. Плотная такая. Тяжелая и шумная. Внезапный приступ паники выбросил в кровь избыточные дозы адреналина, а тот разбудил немыслимые резервные силы, которые вытолкнули Маккену на поверхность. Он барахтался в воде, к своему ужасу отметив, что Стив спокойно достает сигарету и прикуривает.
— Помоги! — крикнул Маккена, захлебываясь большими глотками приторной воды. — Я сейчас утону!
— Я буду плакать! Обещаю! — ответил Шон, так и не двинувшись с места.
Рою чувствовал, как ботинки превращались в гири. Рубашка вздымалась пузырем, сковывая движения. Резь с носу и глазах выстреливала с мозг горстями острых камней.
— Стив! — собрав остатки сил, крикнул Рой.
— Я тебя внимательно слушаю, — спокойно произнес Шон, делая глубокую затяжку. — У тебя мало времени изложить последнее желание. Поторопись.
— Помоги, Стив! У меня больше нет сил!
Шон присел на корточки, чуть свесившись с причала.
— Знаешь, Рой, у меня их тоже больше нет. Я ничем не могу тебе помочь. Ты ведь хотел избавиться от страданий. Валяй. Думаю, — он взглянул на часы, — где-то через минуту все закончится.
— Ты не можешь!
— С чего ты взял? Я тоже устал от страданий, глядя на тебя. Давай удовлетворим друг друга. Я произнесу трогательную надгробную речь. Обещаю. Я уже даже знаю что сказать. Ты останешься доволен.
— Иди к черту!
— Я ходил и дальше. Только это не помогло.
— Стив!
Вода поглотила Роя. Собрав последние силы, он взглянул наверх. Сквозь алюминиевое зеркало поверхности еще было видна искаженная линия причала и размытая фигура друга. Шон все еще сидел, не двигаясь. Мозг Маккены быстро впитывал воду, мысли размывались, и последнее,
