Салон машины выглядел также стерильно, как и водитель. Он даже пах дорого. Энди чувствовал себя неуютно, если не сказать, что отвратительно.

— Остановите, пожалуйста, возле цветочного магазина, — парень старался говорить как можно более безразлично. — Мне надо купить для миссис Дженнифер цветок.

— Безусловно, — ответил водитель, а потом добавил: — У миссис Эдда свои оранжереи. Имейте ввиду, она разбирается в цветах и любит дорогие.

Он особо выделил слово «дорогие», словно старался унизить Энди. Мальчишка почувствовал себя половиком, о который только что вытерли ноги.

— Безусловно, — не заставил себя ждать парень.

Особняк утопал в изнеженной зелени. Все подчинялось законам выверенной гармонии, которая переходила в дом и продолжала царствовать там. Энди мялся в дверях с букетиком фиалок, и ему было страшно. Откровенно страшно. Он даже не понял, что появилась хозяйка, когда увидел в комнате малюсенькую женщину. Парень успел подумать, что она обладает скорее теловычитанием нежели телосложением. Она умиленно и растроганно приняла цветы и улыбнулась. Странно, но мальчишка почти утонул в этой улыбке. Ему стало приятно, словно его тела коснулись нежные пузырьки в джакузи. Он привык, что клиенты стараются извлечь выгоду из каждой оплаченной минуты и поэтому выжимают из него все, что могут, а госпожа Эдда неожиданно предложила поговорить за чашечкой… Энди краснея, выбрал кофе. Хозяйка тут же перечислила около десяти сортов кофе, и мальчишка остановился на эфиопском иргачифе. Как у Роя. Во-первых, он ничего другого не знал. Во-вторых, подумал, что если частичка воспоминаний будет греть его изнутри, это даже спасет. Поначалу мальчишка очень стеснялся. Он не знал, куда деть руки и засунуть ноги. Ему казалось, что у него необоснованно много лишних конечностей. Он боялся что-то разлить или совершить еще какую-нибудь оплошность, но Дженни лишь улыбалась, как бы не замечая. Через какое-то время Энди понял, что у нее не только дефицит веса, но еще и гонора, апломба и претензий, так свойственных подобному статусу. Прошел час, а они все еще сидели и разговаривали. Миссис Эдда умела вести беседу, и Энди потихоньку расслаблялся.

— Почему ты занимаешься этим? — вдруг спросила Дженни. — Мне кажется, что это не твое.

— Мне не приходится выбирать. Я ошибся в жизни, и теперь мне нужны деньги. Большие.

— А как-то по-другому нельзя?

— Можно, только на это уйдет жизнь.

— И много удается заработать?

— Хотите попробовать? — пошутил Энди и покраснел. — Вы же знаете, сколько платите.

— Ты молод и красив. Тебе никогда не хотелось обрести достойного покровителя?

— Стать мальчиком на содержании?

— Ну-у-у… Может быть, это выход?

— Я прожил с одним человеком год и только после этого случайно узнал, кем являлся. Нет. Лучше я буду чистить картошку.

— Расскажи мне.

— Нет. Это слишком личное, — произнес Энди с определенной жесткостью.

Сегодня он опять поедет к Джен. Так она просила себя называть. Сегодня уже не так страшно, как в первый раз. Непонятно только, когда она решится на близость. Энди уже интересно, но она его боится. Он это знает. С одной стороны хорошо, с другой как-то стыдно брать деньги за простые разговоры. Она одинока и просто покупает общение, но парню с ней комфортно. Уютно, наверное. И не противно. Миссис Эдда молодец, он уже так решил. Держится, как и он, хотя у них совершенно разные проблемы. У нее тоже болит душа. Нет, она не разорвана в клочья, как его собственная. Не убита и не развеяна по ветру. Наоборот. У Джен она сжата. Сдавлена что ли…

Том насвистывает какую-то мелодию, и Энди рад, что можно помолчать. Значит, сегодня Дженни, а завтра тренировка. Он уже видит результат. You became irresistible. I am almost ready to fuck you (2). Энди довольно произнес это вслух, разглядывая себя в зеркале. Теперь он благодарен Дину за то, что тот чуть не убил его занятиями. Он хоть и жесткий, зато знает, что делает. Завтра у парня выходной, но завтра у него первое занятие с тренером по стрип-пластике. Спасибо Дину. Опять же он договорился. Энди навязчиво и кругами обдумывает знаменитый танец Стива. Хорошая основа для собственного номера. Парень уверен, Шон не отказал бы, но вот одна проблема — хочу лучше. А как лучше, когда не хватает основного — харизматичного шарма? И где его взять? Он же не валяется просто так, черт возьми! Один лисий взгляд Стива чего стоит! Он может просто посмотреть, и все! Больше ничего не надо. О чем вообще говорить, когда нет элементарной уверенности в себе? Когда чувствуешь себя куском дерьма? И хотя Рой говорил о дерзком куске дерьма… это с ним появлялась дерзость, потому что по-другому никак. И со Стивом появлялась, потому что с ними обоими это легко. Они сами такие. А тут дерзость в ясный день с фонарем не найти. Нет ее, хоть ты тресни!

Опять что-то возится в груди. Опять что-то внутри не так. Вытянуло морду и собирается скулить. Грызет, откусывает, пропускает через себя и выдавливает холодными кусками.

Энди разглядывал водителя Джен и от скуки пытался представить себе этого хрустящего таракана голого в постели. Интересно, как такой зажатый и безэмоциональный мужчина может заниматься сексом? Не представлялось, потому что просто не хватало воображения. Должно быть, это страшно скучно и однообразно. И целуется он, наверное, так же как и разговаривает. Фу. Мальчишку передернуло. А если представить его на шесте? Нет. Невозможно. Пилон согнется от ужаса. Потом парень принялся рассуждать, что можно сделать, чтобы как-то разнообразить его. В голову не приходила ни одна мысль. Он даже машину ведет как заевший заезженный автопилот. То есть, никак. И привычки поглаживать ручку переключения скоростей у него нет. Если его бывший хозяин был таким же, как и он, то бедная Джен. Понятно, почему она никак не может решиться. Не верит, что кто-то может это делать по-другому, как он сам, например… Стоп! А сам-то он хоть что-то сможет? Энди озадачился. Это то же самое, что входить в холодную речную воду. Давно же известно, если это делать по чуть-чуть, становится трудно и неохота. И мурашки. Если уж решил окунуться, делай сразу или не делай вообще. Вот и Джен пока холодная, как эта самая вода. И течения никакого. Ну, Энди! И когда ты только стал философом? А еще собираешься управлять конем. Какой тебе мотоцикл, когда ты ситуацию жуешь, как вчерашнюю жвачку? Ходи пешком. Зря, выходит, оджибвей мучился, набивая татуировку. Не готов ты носить ее. Тоже мне сокол! Одно дело, если бы миссис Эдда вызывала неприязнь. Нет, не вызывает. В таком случае получается, что она просто платит деньги за то, чего он не заслуживает. Не на улице же она его подобрала. Он вроде бы как должен быть специалистом, а он и на дилетанта не сильно тянет. Ни дать ни взять нецелованный мальчик. Боже мой, как давно он не целовался! Ни с кем. Это его условие сделки. За ваши деньги все что угодно, кроме этого. Я не целуюсь в губы. Простите. Ни за какое вознаграждение! Это то единственное, что осталось в нем чистого. Это анклав его тела. Охраняемая территория без права доступа. И брелок всегда во рту. С одной стороны «Р», с другой «М». Энди до сих пор невыносимо видеть, как он раскачивается во время… словно стрелка маятника, отсчитывая секунды его падения. Мысли заплелись в хитрую головоломку. При любой попытке ее разобрать, она спутывалась еще сильнее. В общем, мероприятие выглядело обреченным.

Энди почувствовал, что Джен съежилась, как только он коснулся ее. Он даже перепугался. Это происходило с ним впервые. Чтобы получилось, нужно очень хотеть… Слова Стива всплыли спасательным кругом. Самое простое - быстро найти волшебные точки, и парень поцеловал ее в шею чуть ниже уха, а она, как музыкальный инструмент, откликнулась первыми нотами, и Энди вдруг подумал… так и есть. Он — настройщик. Она — тонкий инструмент, пылившийся в чехле. Нужна осторожность, чтобы эта скрипка или виолончель вспомнила, что создана для прекрасной музыки. Ничего, что корпус чуть потерт годами, лак потерял былой блеск, покрывшись сетью трещинок, а колки забыли, что некогда держали гармонию струн. Там, в глубине, внутри осталась память чудесных мелодий, которые сочились из-под рук юных рапсодов. Не нужно любить