Важно приблизившись, старик остановился и произнёс усталым, ровным голосом человека, привыкшего повелевать:

– Я – виконт Транкавель, сенешаль графа Раймунда Тулузского. Кто вы, сударь, и что имеете мне сообщить?

Я представился.

Виконт едва скользнул взглядом по гербу, выбитому на моих доспехах, и произнёс так же монотонно:

– Я узнаю герб графа Рамона. Мне лично не доводилось встречаться с графом, но я наслышан о нём как о властителе разумном и справедливом. Мне также известно, что у графа есть сын, но прошу простить мне вопрос, если вы на самом деле тот, кем себя называете, что побудило вас, сеньор рыцарь, покинуть земли своего достойного родителя?

Я вспыхнул, почувствовав недоверие в его словах, но ответил сдержанно:

– Увы, господин виконт, я ещё не удостоился права называться рыцарем, но надеюсь заслужить эту высокую честь. Я намерен поступить на службу к вашему господину и мечтаю сопровождать его милость в походе на Святую землю. Именно это богоугодное дело и побудило меня оставить замок отца и сесть на коня. Кроме того, я получил благословение моего дяди Вифреда – епископа Жироны, Безалу и Каркасона…

При этих словах взгляд виконта потеплел.

– У меня с собой письмо от его преосвященства графу Тулузскому… – Желая полностью развеять все сомнения, я извлёк заветный свиток из своей сумки и протянул моему визави.

Виконт взял свиток и прежде всего внимательно оглядел печать, скрепляющую пергамент.

– Узнаю печать моего старого друга Вифреда, – с едва заметной улыбкой сказал он. – Этого славного боевого петуха, увенчанного короной, трудно спутать с кем-то другим… Так что вы имеете мне сообщить, господин граф?

Я со всеми подробностями, которых, увы, было немного, изложил виконту разговор незнакомцев.

Виконт слушал, не перебивая. По выражению его лица нельзя было определить, какое впечатление произвел мой рассказ.

– Благодарю вас, граф, – сказал он, когда я умолк. – То, что вы мне рассказали, вряд ли вызвало бы у меня тревогу в иное время. При наличии столь надёжного эскорта едва ли кто в здешних краях отважится напасть на нас. Но теперь, когда мой государь с войском уже выступил из Тулузы, рисковать я не имею права. Любое небрежение к возможной угрозе может оказаться фатальным… Тайные враги графа Раймунда и герцога Гийома вполне могут воспользоваться случаем и нанести удар в самое уязвимое место.

Он задумался. Я терпеливо ждал.

– Будет разумным отправить вперёд дозор, – после долгой паузы сказал виконт. – Мы не тронемся с места, пока не получим от него известий.

– Господин виконт, разрешите мне поехать с вашими воинами. Я желаю лично убедиться в правоте того, о чём вам только что поведал, – попросил я, страшась отказа.

Виконт посмотрел на меня понимающе:

– Узнаю себя в ваши лета, граф. Молодость – время героических порывов. Что ж, извольте поехать, если вам так не терпится испытать себя. Только будьте осторожны, памятуя, что я теперь отвечаю за вас перед моим другом-епископом. К тому же вам ещё надобно стать рыцарем…

Я пообещал не рисковать.

Мы с виконтом вышли на крыльцо. Виконт приказал Амару взять пару воинов и вместе со мной отправиться в разведку.

Пако подвел мне Вельянтифа, помог сесть в седло и, приготовившись сопровождать меня, доложил:

– Не беспокойтесь, сеньор. За мулом и поклажей присмотрит хозяин таверны…

Около часа мы скакали крупной рысью по безлюдной горной дороге без каких-либо приключений, но мне время от времени казалось, что за нами кто-то наблюдает.

Проехав длинное, сжатое с двух сторон отвесными скалами ущелье, подобное тому, где баски устроили засаду на храброго Роланда, мы выехали на плато, рассеченное глубоким каньоном. Через каньон пролегал мост – цель нашего путешествия.

Приблизившись, мы спешились. Один из воинов остался с лошадьми, а мы направились к каньону. Он казался бездонным: сорвёшься вниз и расшибёшься в прах.

Опытные Амару и Пако обвязались верёвками, закрепив их за перила моста, и повисли над бездной, исследуя опоры. Проделав этот рискованный маневр несколько раз, сообщили:

– Сеньор, все опоры целы. Никаких повреждений мы не обнаружили.

– Значит, тревога ложная? – покраснел я.

– Отчего же, сеньор? Если подпилов нет сейчас, то это вовсе не значит, что они не появятся, когда мы уедем… – заметил Амару. – К тому же впереди есть ещё один мост…

– Вам по дороге не показалось, что за нами следят? – осторожно спросил я.

– Так вы тоже заметили, сеньор? – подхватил Пако.

– Говори яснее!

– Яснее не скажешь, сеньор. Эта дорога опасна, даже если не думать о мостах. Вы же видели ущелье. Два валуна сверху: один – впереди, другой – сзади, и мы будем в западне. Нескольких лучников будет достаточно, чтобы перебить всех, как зайцев… Я знаю другой путь. Он, конечно, длиннее и займёт больше времени, но безопаснее уже хотя бы потому, что там нас никто не ждёт…

К таверне мы вернулись к полудню.

Виконт встретил нас на пороге. Я коротко рассказал ему о результатах разведки и высказал предложение ехать дальше вместе.

– Мой оруженосец Пако поведёт нас. Он хорошо знает окрестности, и Амару может это подтвердить. К тому же Пако много лет служил у графа Раймунда.

Виконт взял меня под локоть и негромко сказал:

– Я что-то такого воина не припомню… А вы уверены в этом Пако?

– Совершенно уверен, – поторопился заверить я, мгновенно забыв, что ещё совсем недавно точно так же вопрошал дядюшку-епископа.

Виконт покачал головой:

– Как говорят у вас, испанцев, la confianza mata al hombre – доверчивость убивает человека. Быть совершенно уверенным нельзя даже в самом себе…

– Вы правы, господин виконт, – потупился я. – Но тогда нам остаётся довериться Провидению…

Виконт сдержанно улыбнулся:

– Да, это всё, что нам осталось. Извольте, молодой граф, следовать за мной. Пора представить вас сиятельным сеньорам.

Сердце в моей груди громыхнуло, как колокол на главной звоннице в Риполе во дни монастырских торжеств.

4

Две юные девы поднялись из-за стола, едва мы с виконтом вошли. Я поклонился им по всем правилам церемониала, приняв их за благородных сеньор.

Но это оказались всего лишь служанки. И обе были прехорошенькими.

Достаточно было юным прелестницам взмахнуть в мою сторону своими густыми ресницами, улыбнуться, и душа вмиг утратила покой, кровь прилила к моему лицу…

Ещё день назад мне казалось, что история с Бибиэной научила меня распознавать женские уловки. Я поклялся себе, что больше никогда не попаду в их хитроумные сети. Но не зря заповедовал Спаситель не клясться вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёю, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом,