Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1 - Борис Яковлевич Алексин

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 92
Перейти на страницу:
в полудрёме от приятно разогревшего их солнца подняли головы, они увидели, что чужой уже переступил ту, мысленно проведённую ими черту, за которой на прохожих они внимания не обращали. Псы сразу вскочили на ноги, ощетинились, оскалили пасти и зарычали.

Повара это не испугало, он продолжал приближаться к крыльцу и бросил собакам колбасу. Даже не взглянув на угощение, верные сторожа молнией соскочили с крыльца и спустя несколько секунд Джек уже стоял лапами на поваре, догадавшемся не сопротивляться, а Сильва, загородив товарища своим телом, повернула оскаленную морду к зрителям и продолжала угрожающе рычать. Те, перепугавшись, стали громко звать Игнатьича, который, не торопясь, вышел, усмехнулся и спокойно сказал лежавшему на земле спорщику:

— Так, значит, недельная порция «наркомовского пайка» моя?

— Твоя, твоя, — пробормотал перепуганный повар. — Убери ты этого зверя!

Игнатьич подошёл ближе, взял Джека за ошейник, таким же образом ухватил и Сильву, затем сказал:

— Теперь вставай, не тронет.

Когда повар поднимался, Джек сделал было попытку броситься на него вновь. Игнатьич, удерживая пса, крикнул на Джека:

— Нельзя! Стоять смирно!

А убегавшему парню вслед крикнул:

— Теперь смотри, к нашему домику не подходи, они тебя долго помнить будут!

Как раз в этот момент Борис и Шуйская возвращались с работы. Увидев Игнатьича, державшего за ошейники собак, Алёшкин захотел узнать, что произошло. Он, между прочим, беспокоился, как бы эти верные защитники когда-нибудь кого-нибудь не покусали. Но в его присутствии опасения были напрасны: шествуя с ними по территории госпиталя, ни одному человеку ничего не угрожало. Обычно собаки шли, почти прижавшись к ногам хозяина, и, хотя с любопытством и поглядывали на встречавшихся людей, но никогда даже не ворчали. Сейчас же, глядя на Игнатьича, держащего возбуждённых псов за ошейники и узнав от него о только что происшедшей истории, Борис был очень недоволен и строго выговорил ординарцу за подобные развлечения. Однако не удержался и сфотографировал его вместе с собаками. Правда, те успокоились и на снимке выглядели уже довольно мирно.

Войдя на крыльцо, Катя увидела два порядочных куска колбасы и спросила:

— Игнатьич, это кто же колбасу раскидал?

— А это повар их приманить хотел.

— Не вышло! — воскликнул довольный Борис. — Ну, значит, они эту колбасу честно заработали. Отпусти собак.

Игнатьич отпустил ошейники, и обе собаки с радостным визгом подскочили к Борису. Заметив колбасу, каждая остановилась против своего куска и умоляюще смотрела на хозяина. Без его команды ни Джек, ни Сильва взять лежавшую перед их мордами соблазнительную еду не решались.

Несколько секунд Алёшкин выдержал, затем, рассмеявшись, сказал:

— Можно! Возьмите!

Повторять команду не пришлось: почти мгновенно раздалось громкое довольное чавканье из травы, в которую Джек и Сильва утащили колбасу.

На следующий день Борис зашёл в землянку к Тынчерову, который только что закончил завтракать. Завтрак сопровождался, видимо, порядочной порцией коньяку, наполовину опорожнённая бутылка стояла на столе. У раненого было отличное настроение.

Борис вошёл, не постучавшись и не спросив разрешения, а заметив изумлённый взгляд сидевшего на одной из табуреток начальника связи армии полковника Звягинцева и адъютанта Васи, стоявшего недалеко от двери, решил показать свою власть. Он повернулся к медсестре, высокой немолодой женщине с ласковым, но удивительно не красивым лицом, обычно работавшей в шоковой палатке и отличавшейся большой аккуратностью и хорошей медицинской грамотностью, и строго спросил:

— Почему в палате посторонние? Кто разрешил?

Та смешалась. Желая выручить медсестру, Тынчеров немного смущённо заметил:

— Борис Яковлевич (после операции он к Алёшкину иначе не обращался), это я их вызвал, они мне нужны были…

— Ну вот что, товарищ генерал, вы сейчас для меня не член Военного совета армии, а раненый военнослужащий. Пока вы здесь, я вам никакими делами заниматься не разрешаю. И адъютанту вашему делать здесь тоже нечего. Связь вам провели, вот по телефону и распоряжайтесь. И сидеть вам долго нельзя, надо несколько дней вылежать. Мы ведь не знаем, сколько и какой инфекции занёс вам осколок. Так что, товарищи, прошу вас покинуть палату. Когда можно будет посещать генерала, я скажу.

— Ну, а мне-то можно его увидеть, хоть на несколько минут? — услышал Борис за своей спиной негромкий басок.

Обернувшись, он увидел командующего армией и сказал:

— Можно, товарищ генерал-лейтенант, только недолго.

— Ну, вот и хорошо! Не беспокойтесь, я долго не буду, да и при вас. А то, что вы так строго за ранеными следите, это прекрасно. Надеюсь, что за всеми. Ничего у тебя народ-то, оказывается, — обернулся командующий к стоявшему за его спиной начсанарму, полковнику медслужбы Склярову. Тот в это время руками подавал знаки Алёшкину, означавшие необходимость отдачи рапорта командующему армией.

Генерал заметил эти знаки и понял их. Он нетерпеливо махнул рукой и сказал:

— Да оставь ты, полковник, формальности, не в них дело. Вот как себя раненый-то чувствует? Что вы, майор, о его ранении думаете?

Борис коротко доложил о характере ранения, произведённой операции и закончил свой доклад так:

— Если товарищ генерал будет меня слушаться, с неделю вылежит в постели, отложив все дела, так, я думаю, что дней через десять он сможет уже вернуться к своим обязанностям.

— Что ж, это хорошо! Ну, как ты? — повернулся Старков к Тынчерову.

— Отлично! Он молодец, так меня резал, что я и не заметил. Вот он, осколок-то, — и Тынчеров положил на стол, развернув из бумажки, блестящий кусочек металла толщиной в полсантиметра с неровными зазубренными краями. — Доктор-то вот говорит, мол, моё счастье, что у меня живот толстый: осколок, пока жир пробивал, так убойную силу потерял. Будь я потоньше, вроде тебя, дело хуже бы было!

А командующий, действительно, был невысоким сухопарым мужчиной, с седоватыми волосами на голове и рыженькими усиками. Генеральская форма на нём сидела как влитая. Успев сбросить, видно, мешавшую ему шинель на руки Васи, он подошёл к столу и, поздоровавшись с раненым за руку, сказал:

— Это хорошо, что ты шутишь, значит, на самом деле всё не так страшно. А то мне, как сказали, что ты в живот ранен, я прямо загрустил: ну, думаю, опять я без члена Военного совета останусь, ведь ты всего третий месяц у нас, а нам с Зубовым здорово досталось. А что здесь начальник связи делает? Другого времени не нашёл?

— Это я потребовал, чтобы он мне связь провёл, вот он приехал проверить, да и приёмник мне привёз, а то они тут без связи живут.

— Без связи — это плохо! Товарищ полковник, сегодня же поставьте телефон у начальника госпиталя и сообщите мне позывные. А к члену Военного совета и сами не ездите, и других

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 92
Перейти на страницу: