– Просто время нашей беседы подходит к концу. Сперва мы хотели избавиться от тебя и твоей надоедливой подружки. Но теперь у нас есть к тебе деловое предложение – присоединяйся к нам, дабы вместе грохнуть этих мудаков и самим возглавить город!

– Нет, спасибо, я лучше просто избавлюсь от каждого из вас.

– У тебя просто нет выбора.

Сергей Иванович откинулся на спинку стула, и Андрей увидел сотни серебряных нитей, расходящиеся в разные стороны от сверкающей короны, обхватывающей голову Хозяина улья. Эти нити просачивались сквозь пол и стены, две из них утекали за дверь. Андрей услышал знакомый щелкающий шепот, затем крик. Он вскочил со стула.

– Что ты с ней сделал, сволочь?

– Сейчас сам все увидишь, – челюсть директора завода двигалась как-то неестественно, на манер куклы марионетки. Голос тоже мало напоминал человеческий, скорее, это был тихий хор, составленный из шепота и скрежетания тысяч существ, исходящий из одной гортани.

Массивные дубовые двери распахнулись, и в кабинет ввели Риту. Двое держали руки девушки за спиной – главный инженер, чей кабинет находился по-соседству, и та самая искусственная секретарша. К голове каждого из них тянулась серебряная нить, неземной свет струился из их глазниц, будто в черепную коробку им обоим засунули некий мистический фонарик. Еще одна нить уже подползла к ногам Риты и на манер змеи поднималась напротив ее головы, готовясь совершить бросок.

– Если ты откажешься, твоей подружке несдобровать, решай скорее.

«Ты знаешь, что нужно делать, не паникуй».

Андрей развернулся к Хозяину улья, взглянул в нечеловеческое уже лицо и протянул правую руку.

– Я согласен, по рукам.

Несколько обескураженное чудовище протянуло свою марионеточную ладонь и цепко сжало руку Андрея. Тот свободной левой рукой выхватил из наплечной сумки кинжал и полоснул тварь по тому месту, где у людей расположены вены. Раздался страшный вопль, сначала ему показалось, что кричат сотни, тысячи невообразимых существ, но затем он услышал вполне человеческий крик Сергея Ивановича, обхватившего окровавленное запястье. Серебряные нити растаяли в воздухе, двое державших Риту рухнули на багровый ковер. Сверкающая корона не исчезла, а покатилась по полу, как вполне себе реальный предмет, стоило прежнему обладателю ее затихнуть и с пустым мертвенным взглядом свалиться под свой роскошный стол. Рита ловко подхватила корону но не спешила водружать ее на собственную голову.

– Спасибо тебе. Я уже думала, что дело мое— табак.

– Считай, квиты, ты мне тоже жизнь спасла тогда, в переулке, – Андрей подошел ближе и заглянул в глаза девушке: они все еще сохраняли кокаиновый блеск.

– Что теперь?

– Я думаю, мне нужно ее надеть и взять улей под свой контроль.

– Ты превратишься в нечто подобное? – перед глазами еще стоял образ немыслимой твари.

– Типа того. Не переживай – это моя судьба. К тому же, такой облик необходим лишь для ручного, так сказать, управления. Я не хочу, чтобы ты видел меня такой, поэтому сейчас тебе лучше уйти.

– И бросить тебя с ульем один на один?

– Я стану полноправной Хозяйкой и исполню свое предназначение. Не волнуйся так, дядя хорошо меня подготовил. Возвращайся к квадре, я дам знать, когда все приведу в порядок. Надеюсь, сегодня вечером мы уже сможем увидеться вновь.

Она поцеловала его, не выпуская корону из рук, затем кивком показала на дверь. Он послушно вышел, сначала из кабинета, затем минуя пустые коридоры и лестницы, через вертушку и стеклянные двери. Машинально бросив взгляд на КПП, увидел лежащего без сознания охранника прямо перед монитором. У проходной уже стоял белый инфинити, Джек и Химик молча курили чуть поодаль. Увидев Андрея, Джек приветственно замахал ему рукой, Химик же продолжал напряженно вглядываться.

– Как все прошло?

– Все по плану, я порезал его клинком, Рита стала Хозяйкой. Даже кое-что интересное про Триумвират вызнал, только давайте не здесь.

Несмотря на победу в сражении, сердце Андрея предательски ныло, а в голове образовался гулкий вакуум. Он чувствовал что-то, чему никак не мог подобрать верную формулировку, но это чувство заполняло его изнутри.

«Еще и Хромой, мерзавец, со своими предостережениями».

Андрей знал, что им предстоит сражаться с остальным Триумвиратом, но не это его так тяготило. Он предчувствовал другую, не поддающуюся словесному описанию опасность, нависшую над его головой. Сообщать об этом квадре он не решился.

Андрей ограничился пересказом событий, происходивших в кабинете директора завода, пока они ехали домой к Джеку. Химик их подвез и отправился проведать «Грех», еще он собирался вернуть Исповедника в город. На прощанье он попросил Джека заказать «маргариту» к своему возвращению.

Андрей молча курил на балконе, вглядываясь в унылый октябрьский пейзаж за окном, давно уже лишенный мистического тумана, пока хозяин квартиры заказывал пиццу по телефону. Серые дома, серый асфальт, даже влажная земля с зеркалами луж – и та серая. Дверь открылась, на балкон зашел Джек. В зеленых глазах его радость смешивалась с озабоченностью.

– Все прошло более чем удачно, разве нет?

– Наверное, ты прав. Просто мне что-то не дает покоя, сам пока не разобрался, что именно.

– Тебе нужно немножко отвлечься. Столько переживаний для одного утра – это, пожалуй, перебор. Пиццу привезут примерно через час, так что время хотя бы на одну у тебя найдется.

С улыбкой он протянул Андрею потертый зеленый томик, пахнущий горьким шоколадом. – Ты остался жив и здоров, поэтому пусть пока побудет у тебя. В конце концов, это же твое наследство.

Сердечно поблагодарив Джека за такую предусмотрительность, он решил воспользоваться добрым советом и, заняв отведенный ему диван, погрузился в чтение.

Двойник из Йола

Пасмурный сегодня выдался денек, ничего не скажешь. Самое время посидеть с кружечкой чего-нибудь погорячее, а может и покрепче, у камина, да пуститься в свои стариковские россказни. А вы и рады, как я погляжу. Ну, тогда подбросьте дровишек, а я уж расстараюсь. Есть у меня одна история, которая случилась как раз в канун дня всех святых.

На самой окраине Йола жила одинокая девушка Мэри в хижине, доставшейся от покойных родителей. Домик ее стоял на отшибе, почти у кромки знаменитого тисового леса. Девушка была собой недурна, да и хозяйство свое сызмальства сама вела, а потому от женихов отбоя не знала. Каждую неделю к ней свататься бегали, а она о замужестве и не помышляла вовсе. Поначалу посмеивалась над ухажерами да выпроваживала незваных гостей, но назойливые парни из Йола и не думали сдаваться. Тогда она придумала такую штуку: всякому, кто предлагал ей руку и сердце, она говорила:

– Пойди один ночью в тисовый лес, зайди в самое его сердце, а когда увидишь самое старое дерево – из-под корней его должен бить родник, не ошибешься, сорви мне цветок лунной повилики, что обвивает ствол, и возвращайся. Принесешь цветок – стану твоей суженой.