была здесь последний раз. Стол завален ими, как тогда, но теперь их и на полу прибавилось, некоторые высотой мне по пояс. Комната до того забита «молескинами», что единственные свободные места – это узкая дорожка к столу мистера Гримторпа и еще одна, ведущая к его книжному шкафу.

– Ого! – восклицает Старк. – Просто с ума сойти. Гримторп был тот еще барахольщик?

– В каком-то смысле, – отвечаю я. – Повелитель всякого барахла, но только не полезных вещей.

Она берет «молескин», осторожно раскрывает его на случайной странице, заполненной нечитаемыми каракулями и рисунками.

– Не разобрать. Точно такой же продала Шерил, – резюмирует она и проверяет еще несколько блокнотов.

Я делаю то же самое, хотя мне не хочется пачкать руки. Всюду содержание точно такое же, как я запомнила: каракули и линии, это не почерк и даже не код, и уж точно не какой-либо роман, написанный в развернутом виде.

– Не пойму, что здесь можно было бы перепечатать, – качает головой Старк.

– Вот именно, – киваю я. – И потом, сам мистер Гримторп ничего не печатал. Всегда печатала его секретарь, там, где ее не видели, а блокноты тем временем множились, стояли нетронутыми.

Детектив замечает что-то у дальней стены на книжном шкафу мистера Гримторпа, и это еще одна бросающаяся в глаза книга, единственная чистая на всей полке. Второй Оксфордский словарь.

Она подходит и нажимает на него. Стена распахивается.

– Что?! – восклицаю я. – Я даже не замечала его там!

– Ну вот и я на что-то сгодилась, – улыбается Старк.

Она проходит сквозь узкий дверной проем в современный кабинет, безупречно чистый и сверкающий белизной. Фантастический контраст. Я следую за ней и вижу: в углу находится винтовая лестница, ведущая к боковой двери особняка. Модульные полки из ИКЕА занимают одну стену, и в каждом отсеке покоятся идеально организованные стопки печатных рукописей с эластичными переплетами. Для каждой из давних книг мистера Гримторпа есть отдельный отсек, названия аккуратно напечатаны над каждой стопкой, все рукописи упорядочены по годам публикации, от самой последней на хрусткой белой бумаге до пожелтевшей от времени «Горничной в поместье», его самого известного бестселлера.

– Похоже, это рукописи его книг, – говорит Старк и приседает, чтобы рассмотреть все поближе.

Когда она выпрямляется, то подходит к простому столу в конце комнаты. На нем лежит закрытый макбук в оттенке «розовое золото», сбоку стоит принтер, и больше ничего.

И тут я вижу ее – старую пишущую машинку в нише позади стола, под аркой. На стене над ней – единственная фотография в простой позолоченной рамке. И я подхожу рассмотреть ее поближе.

То, что я вижу, оказывается для меня полнейшим сюрпризом, но в некотором роде все обретает смысл. Женщина в синем платке и перчатках стоит, обняв молодую девушку, выглядящую как ее копия.

– Это она, – говорю я. – Леди в синем, его предыдущий личный секретарь. Когда я была ребенком, она каждый день приходила сюда через боковой вход. Я так и не сумела понять, где находится ее кабинет, но слышала, как она печатает.

Старк подходит и тоже смотрит на фотографию:

– А девушка рядом с ней?

И снова я осознаю кое-что раньше детектива Старк. Сложив два и два, я получаю вовсе не четыре, а кое-что невообразимо большее.

– Вы ее не узнаете? Взгляните внимательно.

Старк щурится:

– Господи… Это она?

– Да. Сходство поразительное, не так ли? Эта маленькая девочка – мисс Серена Шарп.

Глава 24

– Какое любезное вторжение, – слышу я. – Прошу, чувствуйте себя как дома, пока шныряете по моему кабинету.

Мы с детективом Старк подпрыгиваем и оборачиваемся. В дверях стоит Серена Шарп, в одной ее руке звенят ключи от машины.

– Нас пустил человек внизу, – объясняет Старк.

– Так он и сказал. Могу я поинтересоваться, какого черта вы забыли в моем офисе?

– Я знала вашу мать, – выпаливаю я. – Вернее, я не знала ее персонально, но я видела ее здесь, когда еще ребенком приходила на работу с бабушкой. Она была личным секретарем мистера Гримторпа. А вы, судя по фотографии, ее дочь. – Я указываю на стену.

Мисс Шарп вздыхает:

– Да. Это и вправду моя мать. Ну и что?

– Вы никогда раньше о ней не упоминали, – говорит детектив Старк.

– И еще вы не упоминали, что ваша мать – настоящий автор книг мистера Гримторпа, – добавляю я.

Мисс Шарп пристально смотрит на меня своим взглядом сфинкса. Затем она пересекает комнату и останавливается перед нишей, в которой стоит пишущая машинка ее матери. Кладет палец на букву Я. И спрашивает:

– Как вы догадались?

– «Молескины», – отвечаю я. – В них нет ничего, кроме каракулей, и все же – «клац-клац-клац-клац-клац»! – ваша мать постоянно что-то печатала. Каждый божий день.

Мисс Шарп медленно кивает:

– Миссис Гримторп выбрала для нее машинку, чтобы не допустить утечек, не говоря уже обо всем прочем. Моя мать умела вести себя сдержанно, а еще блестяще хранила секреты. – Она смотрит на фотографию на стене и размышляет. – Гримторп на самом-то деле никогда не был писателем. Раньше, еще до своего писательского кризиса, он измышлял возмутительные заговоры и интриги, которые передавал моей матери в длинных словесных тирадах. А она превращала его безумие во что-то здравое и ладно описанное, во что-то интригующее от первой страницы и до последней. Она была настолько хороша в этом, что сделала из Гримторпа автора бестселлеров. Но подлинным кудесником, стоящим за его книгами, всегда была она.

– А он молчал о ней, – говорю я.

– Да, – подтверждает мисс Шарп. – Одна миссис Гримторп знала правду, и больше никто.

– Почему вы ничего не рассказали мне раньше? – спрашивает Старк. – Когда вы пришли ко мне в участок, вы ничего не сказали о своей матери и отказались выдать хоть слово из той речи, которую готовил мистер Гримторп.

Мисс Шарп проходит за свой стол и устраивается в безупречно чистом кресле.

– Я не могла вам сказать, потому что подписала контракт. – Она указывает на два белых стула перед ней. – Пожалуйста, садитесь.

Детектив Старк подчиняется. Я сажусь рядом с ней. Мисс Шарп переплетает руки и кладет их на стол.

– Я уже не первый год знаю, что мама была его литературным негром. Я умоляла ее потребовать надлежащую компенсацию плюс долю гонорара Джей Ди, но она была матерью-одиночкой, которая боялась своего босса и потери стабильной работы. Она знала, что заслуживает большего, но не решалась выступить против него или его жены. Она не хотела почувствовать на себе их гнев. – Мисс Шарп замолкает, глядя через открытую дверь на хаос в кабинете мистера Гримторпа. – Такой грамотный человек,