но порой все же делала исключение. Как теперь понимала Морриган, лишь для того, чтобы завлечь их обеих. Чтобы привить интерес к магии как таковой и дождаться, когда время забав пройдет.

И им, повзрослевшим, захочется большего.

К горлу на миг подкатила тошнота, но Морриган не позволила эмоциям снова взять вверх. Вместо этого, сконцентрировавшись на чарах, внимательно и осторожно «промотала» весь пройденный путь – от трюков до полноценных ритуалов. И, наконец, нашла то, что так упорно искала.

Смотреть на Бадо́ как на свою наставницу было по меньшей мере странно. И все же Морриган, несмотря на внутренний протест, смотрела. Тщательно запоминала все детали – от жестов до брошенных слов. И, с облегчением сбросив покров магии истины, повторила обряд. К счастью, ничего, кроме свечей, для этого не потребовалось.

Сперва в зеркале после брошенного «Issia kreme Tir na nÓg» (что означало: «Прояви сокрытый от глаз Тир на Ног») заколыхался туман. Морриган взрезала его, словно меч – мягкую землю, очередным заклинанием. Пропорола тонкую, с волосок, брешь в том, что, по-видимому, и было завесой, защищающей царство фэйри от людей. Туман в этом месте чуть разошелся, но сквозь него Морриган, как ни старалась, ничего не сумела разглядеть.

Она разочарованно покусала щеку. Других заклинаний в ее арсенале не было. Что же тогда она делает не так? Впрочем… С Бадо́ станется о чем-то умолчать, чтобы в очередной раз показать свою значимость. Чтобы заставить дочерей снова и снова просить их направить.

«Если не выходит достучаться до Мэйв напрямую, пойдем иным путем».

Сжав амулет зова в ладони, Морриган воскресила в памяти порядком поистершийся образ. МакМурри ответил мгновенно, словно все эти недели только и ждал их новой встречи.

– Какие люди! – Спиритуалист сверкнул белозубой улыбкой, выделяющейся на загорелом лице.

– Мне нужна ваша помощь.

Морриган назначила МакМурри встречу в этом же самом доме, пообещав заплатить вдвойне. Конечно, она рисковала, даже встречаясь с ним за пределами «стеклянного сердца» Кенгьюбери. А потому очередным заклинанием магии истины, которая с каждым часом все охотнее ей поддавалась, Морриган сделала прозрачным одну из стен. Она видела, как к дому приближается спиритуалист в нелепом ковбойском наряде – даже шляпа при нем имелась, спасибо, хоть обошлось без сапог со шпорами.

Убедившись, что МакМурри пришел один, Морриган отперла дверь. Без лишних предисловий объяснила, что именно ей требовалось. Только не стала говорить, что девушка, которую она искала, жила на полумифическом (из-за своей недосягаемости для людей) острове Тир на Ног.

Пока МакМурри водружал на стол круглую сферу, наполненную странной энергией фиолетового цвета, Морриган вынула из сумочки спектрографию Мэйв и отданный Дэмьеном кулон, очевидно, когда-то ей принадлежащий – крылья, но не ангела, а бабочки.

Наверное, Мэйв, как и Клио, любила бабочек. А может, это была некая шутка, известная только им двоим. Что-то насчет убеждений древних ирландцев в том, что все фэйри обладали чудесными прозрачными крылышками и были размером с человеческую ладонь.

Морриган раздраженно повела плечом и протянула спектрографию с кулоном спиритуалисту.

Несмотря на противоречивые эмоции, которые бушевали внутри, ей правда хотелось, чтобы все получилось. Но удача оказалась не на ее стороне. Или не на стороне Дэмьена. Все, что смог «расслышать» МакМурри, держа в одной руке вещицу Мэйв, а другую положив на сферу, – лишь слабое эхо.

– Что это значит? – требовательно спросила Морриган.

– Я чувствую, будто что-то ее заслоняет. Как некий отражающий щит. Я просто не могу достучаться до нее.

Больше ничего толкового узнать от МакМурри не удалось. И ведьма пути – та, что обнаружила для Камарильи местоположение исследовательского центра – в этот раз помочь Морриган не сумела. Сказала, что почти не ощущает энергию Мэйв, а потому не может ее обнаружить. А значит, и проложить путь к ней.

Морриган пришлось прийти к Дэмьену ни с чем.

– Есть два варианта, – подытожив, негромко сказала она. – Либо кто-то насильно вплел в ее энергию чары, которые МакМурри назвал щитом. Возможно, этот кто-то знал о тебе и не хотел, чтобы ты отыскал Мэйв на Тир-на-Ног.

– Тогда она может быть в опасности!

Морриган вздохнула.

– Либо она не желает, чтобы ее нашли.

Помрачневший, Дэмьен молчал.

Медленно поднял голову и взглянул ей в глаза.

– Спасибо за то, что пыталась. Правда спасибо.

Воцарилось неловкое молчание. Оба не знали, что еще сказать. В конце концов Дэмьен ушел, оставив Морриган пребывать в хмурой задумчивости.

Он не найдет Мэйв, возможно, никогда не воссоединится с ней, а значит, у Морриган есть шанс однажды завоевать его сердце.

Но вместе с тем Дэмьен может однажды потерять самого себя. Раствориться в иссушающей ненависти, превратившись в человекоподобного зверя – как дикие существа древней крови, которые не могут жить рядом с людьми.

От тяжелых мыслей ее отвлек стук в дверь. Морриган удивилась, увидев Ганджу на пороге своей спальни.

Почти все время бокор проводил в своем подвале. Иногда (по правде говоря, гораздо реже, чем раньше) к нему присоединялась Саманья. Прежде Морриган считала, что для ритуалов требовались три жреца, но, похоже, Ганджу, будучи верховным, справлялся самостоятельно.

Однако на днях он все же взял на обучение оунси[15]. Аким, худой паренек с очень темной кожей, бродил за Ганджу всюду, как тень, почти всегда молчал, а если и говорил, то очень тихим, шелестящим голосом.

Морриган знала это, даже не спускаясь в подвал. С тех пор как стала королевой, она считала своим долгом (и разумной предосторожностью) знать все о своих адгерентах. В этом ей немало помогали призрачные слухачи. Морфо, как называл их Аситу, на смену которому пришел Аким.

– Леди Морриган…

– Ганджу, во имя Дану! Может, снова вернемся к тому моменту, когда вы снисходительно называли меня черноглазой? А то я чувствую себя неуютно.

Бокор хмыкнул, но строгое, даже мрачное выражение его лица осталось неизменным.

– Хорошо, черноглазая.

– Ты что-то хотел? – опускаясь в кресло, с ноткой усталости осведомилась она.

– Как вы и… Как ты и просила, я следил за вратами Папы Легба…

Если быть точнее – за брешью в Вуали, разделяющей мир живых и мир теней.

Большинство людей называли дверь в мир мертвых просто… брешью. Скандинавы – вратами Вальгаллы, загадочные народы Сибири – Вратами Эрлика, гаитяне, являющиеся адептами вуду – вратами Папы Легба, посредника между людьми и духами.

– Люди рождались, люди умирали, – продолжал Ганджу. – Ничего необычного я не замечал. До недавних пор.

Морриган до боли в ладонях стиснула оба подлокотника.

– Мир теней полнится мертвецами. Свежими, новоприбывшими душами. Они текут туда единым потоком, покидая этот