Геракл перерезал Бусирису горло на его собственном алтаре. После этого он дошагал до той горы на западе, где Атлас, по давнему повелению Зевса, удерживал Небо, не давая ему лечь на Землю. Именно у него Прометей посоветовал Гераклу спросить, как добыть яблоки.

– Слишком сложно, в двух словах простому смертному такое не объяснить, – заявил Атлас. – Но ты вроде бы не из слабых – я слышал, ты Антея победил? – может быть, подержишь Небо вместо меня, а я быстренько сбегаю на запад и добуду для тебя яблоки?

Делать нечего, пришлось Гераклу соглашаться. Он нагнул голову, поднял руки, и Атлас переложил на его плечи всю тяжесть небесного свода.

Вскоре Атлас вернулся, баюкая в огромной лапище три золотых яблока.

– Смертный, – пророкотал он, – нет смысла тебе самому топать в такую даль к Эврисфею, я их мигом ему отнесу. Стой здесь. А я выполню твое задание и вернусь – рано или поздно.

Нужно срочно что-то придумать, понял Геракл, иначе так и будешь подпирать тут Небо до скончания веков.

– Хорошо, как скажешь, – ответил он. – Только дай я прежде сверну свою львиную шкуру и подложу себе на плечи, чтобы не так натирало. Подержи, пожалуйста, Небо еще минуточку.

Атлас послушно положил яблоки на землю и перехватил у героя небесный свод.

– Глупый титан! – крикнул Геракл, одним движением подобрав яблоки, и со всех ног кинулся прочь.

{73}

Сошествие в подземное царство

Геракл выполнил уже одиннадцать заданий Эврисфея, из которых царь засчитал девять. Оставалось одно, последнее. Его и дожидался теперь Геракл, стоя перед Эврисфеем в тронном зале.

– Сдается мне, пора тебе под землю, – заявил царь. – Приведи мне трехголового пса с острыми как бритва зубами, который сторожит владения Аида и Персефоны. Цербер его зовут.

Геракл мало знал о подземном царстве – как и любой человек, пока смерть не откроет перед ним мрачную завесу, – но понимал, что юдоль смерти таит гораздо больше опасностей для тех, кто не заручился поддержкой богов, приобщившись к мистическим таинствам.

Поэтому он отправился в Элевсин и попросил жреца культа Деметры посвятить его. Тот отшатнулся в ужасе. Геракл, выпалил жрец, осквернил себя таким количеством убийств – не только собственной жены и детей, но и тех, кого он лишал жизни, совершая подвиги: Диомеда, Ипполиты, Гериона, кентавров и других. Такому человеку нельзя и шагу ступить на священную землю вокруг храма Деметры.

Но Деметра сжалилась над Гераклом. Она придумала новые обряды очищения и приказала своим жрецам и жрицам совершить их на берегу реки Илисс, протекавшей неподалеку от Элевсина. Там Геракла усадили на такую же скромную лавку, как та, на которой сидела сама Деметра в царском дворце много лет назад, набросили на смиренно склоненную голову покрывало и очистили водой, воздухом и огнем. После этого он вернулся в Элевсин и, приняв посвящение в таинства, устремился на юг, к мысу Тенар, где находился один из входов в подземное царство.

Попасть вниз было легко. Хотя владения Аида, если мерить земными расстояниями, располагаются очень далеко от солнечного мира, переход от жизни к смерти обычно краток. За два обола лодочник Харон перевез Геракла через Ахеронт и оставил на дальнем берегу, где белые тополя шелестели на неощутимом для Геракла ветру. Выйдя из ладьи, герой перебрался через топкое болото, потом преодолел сухое пыльное поле. Всю дорогу рядом с ним витали злосчастные призраки тех, кто убивал своих гостей или позорил родителей, а также многие другие – тени хороших людей и плохих, благородных и низких. По ужасным законам этого царства все они вынуждены были существовать бок о бок.

Большинство выглядели невесомыми, словно листья на ветру, но одна тень выделялась, показавшись Гераклу такой живой, плотной и грозной, что он на всякий случай натянул лук.

– Убери стрелу, Геракл, ты не можешь убить мертвого, как и мертвый не может убить тебя. А я не стал бы тебя убивать, даже если бы мог. Неужели ты не узнаешь Мелеагра, сына Ойнея?

– Мелеагр! Ты-то как очутился в царстве мертвых? – воскликнул Геракл.

– Меня убила моя ослепленная горем мать, Алфея, когда я расправился с ее братьями за то, что недостойно повели себя, когда мы добыли того огромного вепря.

Геракл оплакал горькую участь Мелеагра, но потом спросил:

– Друг мой, не осталось ли у тебя незамужней сестры, которая была тебе дорога и которую я мог бы привести в свой дом как жену, чтобы вспоминать тебя, когда вернусь на землю живых?

Мелеагр ответил, что его сестра Деянира еще не замужем. Тогда Геракл поклялся жениться на ней, как только справится с последним заданием.

И он двинулся дальше. Вдали виднелся дворец, тускло поблескивающий в полумраке, словно светильник, в котором заканчивается масло. По обеим сторонам ведущей к нему дороги угадывались серые силуэты домов и лавок – бледные подобия человеческих построек. В их черных окнах мелькали тени, сновавшие по каким-то своим делам. Между этими постройками зияли тоннели, уходящие в темноту.

Вблизи дворец оказался таким же тусклым, как и издалека. Пес, которого Гераклу предстояло забрать, лежал с закрытыми глазами у порога, пристроив голову на лапы. Геракл перешагнул через него, спокойно вошел во дворец и начал блуждать по запутанным коридорам, выписывающим петли и зигзаги, пересекающиеся сами с собой. Шаги отдавались в тишине гулким эхом.

В тронном зале восседал Аид. Рядом с ним стояла Персефона с четырехконечным факелом, разгоняющим мрак, в котором она вынуждена была проводить половину каждого года. Отблески огня танцевали на эбеновых стенах, рождая кошмарные тени.

– Добро пожаловать, племянник, – приветствовал Аид Геракла, у которого от изумления глаза полезли на лоб. – Не удивляйся, твое прибытие не стало для нас неожиданностью, богам трудно утаить что-то друг от друга. Мой брат Зевс хвастается тобой, моя сестра Гера плюется от звука твоего имени. Среди моих божественных племянников и племянниц не найдется почти никого, кто бы не взял на себя труд в какой-то миг помочь тебе, и я знаю, что моя сестра Деметра подготовила тебя к приходу сюда, чтобы ты наконец искупил свою вину, выполнив последнее задание Эврисфея. Я не возражаю, чтобы ты забрал Цербера, при условии, что потом ты его отпустишь, – дорогу домой он сам найдет. Но берегись: к тем, кто входит в мое царство, он благосклонен, а вот к тем, кто пытается отсюда выбраться, – беспощаден. Как с ним поладить – твоя забота. – И Аид рассмеялся скрипучим смехом, который, отразившись от гладких стен, неприятно резанул уши.

– Пусть это будет моя забота, дядя, – заявил Гермес, выступая из сумрака со светящимся золотым жезлом, который давным-давно выдал ему Аполлон. – Я вправе сопровождать смертных в твое царство, я вправе и выводить их отсюда.

– Призраков! – уточнил Аид. – А Геракл далеко не призрак.

– В полномочиях, которыми наделил меня Зевс, никаких ограничений нет. Поэтому я выведу его обратно – и пса тоже.

После секундного раздумья Аид кивнул и свистнул Цербера. Геракл привязал поводки ко всем трем шеям грозного стража и вместе с ним без усилий заскользил, увлекаемый волей Гермеса, по дороге, ведущей наверх. Они выбрались наружу через пещеру близ селения под названием Гермиона, а затем помчались по суше в Микены. Там Гермес растворился в воздухе, а Геракл потащил Цербера во дворец.

Услышав о появлении Геракла, Эврисфей решил лично убедиться, что задание выполнено: разве способен смертный как ни в чем не бывало вернуться из царства мертвых? Но, войдя в приемную и увидев огромного пса, рвущегося с трех поводков, он мигом забыл обо всех сомнениях и (в последний раз) прыгнул в спасительный сосуд для вина, вопя оттуда Гераклу, чтобы ноги его больше здесь не было. Так Эврисфей наконец освободил его от служения.

{74}

В рабстве у Омфалы

Однако и после этого Геракл продолжил странствовать, не готовый после многолетних походов и приключений сразу взять и остепениться. Он побывал в чужих странах и познакомился с их народами. Кто-то встречал его с распростертыми объятиями: он