И еще мэр Вестернадана отчетливо осознавал, что существующий порядок необходимо менять, и менять кардинально, иначе неизбежным финалом станет крах Города Драконов и всей Железной Горы. А потому я буду следовать за драконом из черной стали, что способен изменить ход истории.

Но никому и никогда я не позволю более отнимать у меня мою жизнь, посвящая ее достижению чего-то великого. Даже тому, кто прямо сказал: «Я могу заставить вас пожалеть о каждом из произнесенных вами слов».

Он действительно это может, и в этом у меня не было никаких сомнений, но… в своих угрозах Арнел опоздал на все те же шесть лет.

И помня о том, что у меня осталось не так много времени, если учесть предстоящую поездку в столицу, я слегка ослабила осторожность и произнесла:

– Exemplum est!

Простейшее бытовое заклинание исключительно верного копирования. Его невозможно было предъявить на суде в качестве доказательства, созданные при его использовании копии мог прочесть лишь использовавший «Exemplum est» маг. Но вот два неоспоримых преимущества у весьма непопулярного заклинания были – быстрое копирование и выявление любых правок, внесенных в документ когда-либо.

* * *

На поиск и выявление всех представительниц родов отцов-основателей Вестернадана у меня ушло чуть более трех часов. Затем сбор информации пришлось временно прекратить, так как появившийся мистер Хостен поручил очередное задание и я поспешила разобраться с ним как можно скорее.

На время обеденного перерыва большинство работников по обыкновению покидали мэрию, и я едва ли могла винить их за это – драконы зачастую трудились до полуночи, люди лишь до пяти вечера, и потому среди ушедших на перерыв в основном числились представители расы драконов.

Я осталась в архиве, подвергнувшись не слишком одобрительному взгляду мистера Хостена, но у меня имелся сэндвич от мистера Оннера и огромный объем работы, который было необходимо завершить в кратчайшие сроки.

Однако я не успела доесть и половину своего обеда, как дверь в архив распахнулась и я услышала голос лорда Арнела:

– Хостен!

При мысли о том, что меня обнаружат, появилось желание провалиться сквозь пол по причине того, что… Хуже, чем сейчас, мое положение было лишь тогда, с бровями.

Мгновенное принятие решения, и, не выпуская сэндвич из левой руки, правую я использовала для призыва магии лорда Арнела и серии последовательных заклинаний.

«Saporis mutatio» – изменение запаха, чтобы меня невозможно было определить по запаху, как это сделал лорд Гордан.

«Integra mutatio» – полная трансформация, дабы скрыть очертания собственного тела под иллюзией.

«Distraction» – отвлечение внимания, в надежде, что в этом случае я сольюсь с интерьером и на меня вовсе не обратят внимания.

Одно из заклинаний вообще не вызвало никаких колебаний в магическом фоне, но я уже не успевала определить, какое именно. Оставалось лишь верить в лучшее, в смысле, в то, что лорд Арнел сейчас уйдет, и прислушиваться к происходящему.

Происходящее не порадовало!

– Желаешь перепроверить? – прозвучал самый неприятный голос в Вестернадане.

Нет, ну кто бы сомневался, что Давернетти окажется рядом в самый ненужный момент!

Как и всегда, впрочем.

И все тот же старший следователь, иронично продолжил:

– Бель не стала бы напрасно обвинять профессора Энастао, и ты об этом знаешь.

Я затаила дыхание, ловя каждое слово.

– Знаю, – несколько раздраженно ответил лорд Арнел, – но, судя по переписке леди-бабушки, в доме Стентона имелся подконтрольный ей человек. Соответственно, информация, коей Стентон шантажировал родителей мисс Ваерти, может оказаться в руках еще у кого-либо, и мне нужно знать у кого.

На этом я перестала дышать вовсе.

– Хм, можем спросить у Анабель лично, – предложил лорд Давернетти.

Шикарррное предложение. А уж какое своевременное!

– Анабель ничего не знает об этой истории, – холодно ответил лорд Арнел.

– Мм-м, – протянул Давернетти, – ты влез в память миссис Ваерти… Не самый разумный поступок, учитывая характер нашей мисс Ваерти. Адриан, она же тебе этого не простит. Никогда.

– Не совсем так, но не важно. Анабель об этом не узнает. Никогда, – ледяным тоном парировал лорд Арнел.

С некоторым остервенением я впилась в сделанный с такой любовью и заботой сэндвич.

Усмешка Давернетти и неожиданно серьезный тон для него:

– Мне кажется или ты так и не понял, что за штучка наша мисс Ваерти? Она не остановится, Адриан, не отступит, не смирится и никогда не простит ложь, особенно если наглое вранье будет касаться ее семьи.

– Да плевать, – как-то совершенно устало ответил лорд Арнел, – лишь бы жива осталась.

– Останется, – абсолютно уверенно сказал Давернетти, – мы же будем рядом.

– Не останется, если всплывет информация о ее происхождении.

Пауза, и мэр Вестернадана пояснил сказанное им:

– Двадцати пяти ей нет, соответственно, по законам империи для помолвки и брака требуется согласие родителей. Согласие семейства Ваерти я получил, и не важно как, главное, получил. Но если всплывет иная версия ее рождения, Карио пустит в ход всю пропагандистскую махину человеческого общества.

– И… что?

– Кристиан, – голос лорда Арнела стал тише и проникновеннее, – до недавнего разговора с Анабель я бы сказал «ничего». Но в отличие от нас с тобой, герцог Карио поднаторел в искусстве управления общественным мнением настолько, что я не берусь предполагать, чем все это может завершиться. Но вот тебе дилемма – оставим ее здесь, и с вероятностью в сто процентов ее попытаются убить… а возможности наших врагов ты знаешь. Если же возьмем с собой, ее определенно попытаются устранить… а обо всех возможностях Карио мы не в курсе.

– Но там будем мы.

– Я не хочу рисковать. Только не ею.

– В чем риск? – задал конкретный вопрос полицейский.

– Если всплывет история с незаконным рождением Анабель, ее как девушку, не достигшую двадцати пяти лет, заберут поднадзорные органы. И Карио пойдет на это, потому как знает, что я ее не отдам, даже если придется применить силовые методы. Как думаешь, сколько журналистов окажется рядом в тот момент, когда Анабель попытаются отнять у меня?

Пауза, и Давернетти решил:

– Снимай заглушку, пойду найду Хостена.

И я осознала, по какой причине здесь состоялся настолько открытый диалог – я услышала его лишь потому, что в значительной степени невосприимчива к драконьей магии. Для всех остальных звуковой барьер заглушил каждое из слов.

К счастью, к моему огромному счастью, мистер Хостен явился в этот самый миг. Что-то довольно мурлыкавший, он мгновенно умолк, едва узрел собственное начальство.

– Мне нужны все документы по профессору Стентону. Вся информация. Все места его проживания, кто работал в его доме, с кем он связывался в столице.

Мистер Хостен гулко сглотнул, а затем сообщил невероятное:

– Боюсь, эти папки находятся под охраной и мы не сможем прочесть ни строчки.

Вот после этого я осторожно посмотрела на очередной архивный документ, лежащий передо мной, – и, черт возьми, он также был абсолютно и полностью защищен от прочтения. А я этого даже не заметила…

– Мы в курсе, – ответил ему лорд Давернетти, – поэтому было сказано «вся информация». У вас минут пять, Хостен.

Лихорадочная деятельность, произведенная мной, едва они ушли, напоминала судорожные метания вора, пытавшегося замести следы. В сущности, так оно и было.

* * *

В пять часов вечера я покинула здание мэрии вместе с остальными работниками. Большинство драконов ответственно остались нести свое бремя излишнего трудоголизма и поэтому к уходу лорда Фэрфакса отнеслись не слишком благожелательно, но я все же поторопилась оставить мэрию.

А затем, оказавшись на свободе, миновала несколько переулков, зашла за угол, торопливо сменила облик и поспешила возвратиться в гостиничный номер и выпить чаю.

Воистину, все мы – рабы собственных привычек. Порассуждать с сэндвичем во время обеденного перерыва мне не удалось, но вот сейчас, едва руки коснулись фарфоровой чашки, а мятный чай успокаивающе подействовал на мои вконец расшатанные нервы, мысли наконец приняли более менее упорядоченную структуру.

Документы, что отнес лорду Арнелу мистер Хостен, как оказалось, находились в той части архива, куда даже я не смогла проникнуть. Мне глава архива объяснил это так: «Данное хранилище было основано с приходом к власти лорда Арнела, без его личного допуска туда не пройти». И, Боже, какое счастье,