– Но ведь Лора и Сильвия тоже полукровки.

– Да не знаю. Это сложно. – Она устало выдохнула, – Тогда все полукровки хорошие. Скэриэл тоже.

– Полукровки из Запретных земель тоже?

– Запретные земли – это очень плохое место, – тихо проговорила Габи.

– Но Скэриэл и Чарли родились там. Они, получается, всё-таки плохие?

– Готье! – возмутилась она. – Хватит!

– Прости. Я хотел сказать, что не надо считать всех полукровок хорошими или всех плохими. Среди чистокровных тоже много придурков. Иногда они поступают даже хуже, чем полукровки или низшие.

– Низшие хуже всех, – уверенно возразила Габи.

– Ладно. – Я почувствовал, что устал. – Потом ещё вернёмся к этому разговору.

На часах была полночь, когда я услышал тихий стук в окно. Я весь вечер провёл в своей комнате в одиночестве, так что сейчас застыл вне себя от радости. Скэриэл? Мы, кажется, опять не виделись очень, очень давно. Я бросился к окну. Он с улыбкой смотрел через стекло и махал рукой.

Прежде чем открыть окно, я опять перенёс клетку с канарейкой. С порывами холодного ветра пара листов слетела с письменного стола – кажется, это был мой распечатанный реферат по истории. Скэриэл проворно перелез через подоконник и очутился передо мной. Из-под расстёгнутой куртки виднелся чёрный свитер крупной вязки. Он не надел ни шапки, ни шарфа, и я удивился, как он не замёрз.

– Готи, – выдохнул Скэриэл и бесцеремонно сгреб меня в объятья.

Какие же ледяные руки! По коже побежали мурашки, но я не стал отпихиваться. В голове всё ещё крутилось искреннее: «Я скучал», но, как всегда, я стеснялся в таком признаваться, боясь выглядеть по-детски глупо.

– Я соскучился, – посмеиваясь, проговорил Скэр, нагло прочитав мои мысли.

Он отстранился, снял куртку, быстро скинул обувь и направился в ванную. А я всё стоял и смотрел ему вслед. Радость меркла. Тревога возвращалась. Я терялся в догадках: сказал ли ему Джером? Сдал ли меня? Даже если и сказал, то Скэриэл, возможно, будет молчать, ждать, пока я откроюсь сам. Или нет? Я сам себя загнал в западню.

– Ты останешься? – спросил я, вытягивая из шкафа ещё одно одеяло. Я был уверен в ответе до того, как задал вопрос.

– Если ты меня не прогонишь ночью, то да, – проговорил он, выходя из ванной.

– А что, так можно было? – поддразнил я. – Зачем я ждал утра?

Он рассмеялся, но тут же чуть посерьёзнел:

– Как твоя рука?

– Что?

Он подошёл, взял мою ладонь и провёл пальцами по сбитым костяшкам.

– Ты корку, что ли, обдираешь? – хмуро спросил он, рассматривая кожу.

– Ну, бывает, если нервничаю.

– Не делай так. – Показалось, что он меня сейчас отчитает и в угол поставит. Но вместо этого Скэриэл вытянул мою руку и ещё раз оценивающе оглядел. – Тебе не идут.

– Что?

– Раны. Кожа нежная, пальцы тонкие, прямо как у принцессы, а тут эти ободранные корки.

– Я не принцесса! – Я возмущённо выдернул руку и направился за второй подушкой. Всего лишь принц, подумаешь.

– Серьёзно? То-то я думаю, у тебя между ног что-то странное болтается, – фыркнул Скэриэл за спиной.

– Иди в жопу. – Я бросил в него подушкой.

– В чью? – расхохотался Скэриэл.

– В свою, извращенец! – И, не выдержав, я показал ему средний палец, но при этом не смог сдержать улыбку. Я соскучился по его шуткам. Даже по тем, от которых краснел и злился.

Он кинул в меня подушкой, я поймал её и, подскочив, набросился на Скэриэла. Мы оба засмеялись и повалились на кровать, покатились по ней, тщетно пытаясь вести себя хоть немного тише. Но тут кто-то из нас хрюкнул, и раздался очередной взрыв хохота.

– Тише. – Не переставая смеяться, я зажал ему рот рукой. На его глазах выступили слёзы. Мы развалились на кровати, пытаясь отдышаться. Было очень жарко, но у меня не осталось сил подняться и открыть окно.

– Как душно, – проговорил Скэриэл и снял свитер.

– Дать пижаму?

– Нет, мне жарко. – Он вновь поймал мою руку, оглядев. – Так непривычно. – Помедлив, добавил: – Ангелочек Готи – и подрался! Было больно?

– Немного. Скорее я был в шоке, что так вышло.

– Мой мальчик стал совсем взрослым. – Он изобразил материнское воркование. – Горжусь тобой.

Скэриэл перебирал мои пальцы, мял ладонь, будто антистрессовую игрушку.

– Иди ты, – буркнул я, но руку выдёргивать не стал. Клонило в сон.

– Как твой экзамен по тёмной материи? – деловито спросил Скэриэл.

– Мне его перенесли. Остальные уже сдали. Но меня отстранили, и поэтому я сдаю позже.

– Ты готов? – Ободряя, он чуть крепче сжал мою ладонь. – Не бойся, ладно?

– Знаешь, – я лёг на бок, чтобы лучше его видеть, – мне кажется, да. Твой приём с луком и стрелами помог. А как твои экзамены?

– Я всё сдал, – это прозвучало устало. – И свободен как ветер.

– Поздравляю, вот везёт, – выдохнул я.

– Ты тоже скоро всё сдашь, – уверил он. – Не парься.

Ещё некоторое время мы молча лежали в темноте, каждый под своим одеялом. Наконец Скэр снова нарушил молчание:

– К психологу ходишь?

– Миссис Рипли – психотерапевт, – поправил я.

– Я не различаю.

– Я раньше тоже. Ага, был сегодня.

– И как?

– Сегодня она сказала, что я был грубым. Но в целом мне, даже не знаю, нравится, наверное. Хотя я много переживаю: вдруг ляпну что-то не то.

– О чём вы говорите? – в тоне я уловил искреннее любопытство. Возможно, для Скэра и других жителей Запретных земель психолог был чем-то вроде экзотического животного.

– Обо всём. Иногда наши разговоры выглядят как словесная баталия. Как игра в пинг-понг. Но это даже весело. Я редко общаюсь со взрослыми на такие темы.

Скэр многозначительно хмыкнул:

– Кажется, тебе это действительно нравится.

– Она умная женщина, – ответил я, как будто этого было достаточно.

– Ой, только не влюбись. – Теперь я узнавал этот шкодливый тон.

– Да ей лет тридцать или даже сорок!

Хотя…

– А тебе семнадцать. – Я не видел его лица, но не сомневался: он приподнял бровь. – И что? Такие отношения тоже бывают.

– У тебя были? – изумлённо проговорил я.

– Нет, но я был бы не против. – Скэриэл рассмеялся в темноте.

– Это странно, – покачал головой я. – Большая разница в возрасте.

– У каждого свои вкусы, – задумчиво отозвался он.

– Какие у тебя? – спросил я без задней мысли.

Ох, зря. Скэриэл рассмеялся снова, теперь лукаво:

– Ну-у… Например, мне нравятся милые, строптивые чистокровные, слишком много переживающие о других.

– О боже. – Я откинулся на подушку и зажмурился.

Я не хотел думать об этом, но снова думал. С каждым днём видел яснее: мой мир и мир Скэра разделяет пропасть. У полукровок в Октавии нет шансов сравняться с чистокровными по правам – а значит, такая любовь и дружба обречены. Кто-нибудь вроде моего отца обязательно унизит Скэриэла. Назовёт отбросом, даст пощёчину. Удивительно, что он всё ещё к нам тянется. Не стал таким же злобным и замкнутым, как Джером. Поддерживает меня, помогает Оливеру, волнуется за Леона. Может, он просто верит в то, что сможет перепрыгнуть пропасть. А я бы хотел построить мост.

Правда о моём происхождении даёт мне шанс, разве нет?

– Ты сам спросил. – Он, всё ещё хихикая, навис надо мной и вгляделся в лицо. – Ты же не решил, что я про тебя? Или что задумал отбить твою Оливию?

– Отвали. – Я прикрыл лицо руками. Мне не хотелось больше шутить. – Ничего я не решил! А она уж точно не моя и в тебя никогда не влюбится!

– Так чего ты занервничал? – не унимался Скэриэл. – И почему это нет?..

– Давай сменим тему, – взмолился я, когда он схватил мои руки и убрал от лица. Опять некстати вспомнил, как Оливия угрожала мне из-за Скэра. Но рассказать это значило отвратить его ещё и от моих друзей.

– Да ты засмущался? Или заревнова-ал?

Понятия не имею. Моё сердце часто-часто забилось, будто я бежал марафон.

– Я тебя сейчас с кровати скину, придурок, – выдал я, мечтая об одном: укрыться от его весёлого, тёплого взгляда. Щёки горели.

– Напугал. – Скэриэл прижал мои руки к подушке, наклонился и прошептал: – Сделаешь это, и я достану тебя своими интимными историями. Я тебе рассказывал о том, как потерял девственность? Уверен, ты после этого от стыда спать не сможешь неделю.

– Фу, Скэриэл, только не это! – прошептал я сквозь слёзы, смех и чувство отвращения.

– А вот теперь и я тебя напугал, – улыбнулся он, отпустил мои руки и лёг рядом. Но смотреть не перестал. – Если серьёзно… я даже рад, Готи. Правда. Рад, что ты делишься тем, что тебя тревожит, хоть с кем-то. Ещё когда мы познакомились, мне показалось, что ты