– Если он слышал что-то лишнее, то неудивительно, – перебил Скэриэл.

– Если с ним поговорить, то… – Я не знал, как закончить. Просто хотелось отыскать Райли, успокоить его и всё объяснить. Вот куда он побежит в таком виде? На нём даже брюк не было.

На первом этаже я увидел, как Райли в истерике пытается открыть входную дверь. Замок был непростой, но десятилетний ребёнок мог с ним справиться. Райли паниковал, и поэтому у него ничего не выходило.

– Райли, всё хорошо. – Я поднял руки, показывая, что безоружен. – Тебе незачем нас бояться.

– Он переносчик смерти! – крикнул мальчик, указывая на Скэриэла пальцем. – Он убьёт меня… Не подходи!

Скэриэл и не подходил. Он просто наблюдал за нами, стискивая челюсти.

– Ты всё неправильно понял. – Я говорил спокойно, делая небольшие шаги. – Райли, посмотри на него. – Я повернулся к Скэриэлу. – Он не переносчик. Мы пошутили. Ты ведь ждал его весь день. Не нужно убегать.

Скэриэл молчал. Мне не понравилось его выражение лица. Я боялся худшего: почему-то Скэриэл не пытался успокаивать Райли. А тот всё дёргал дверь.

– Он убьёт меня, – повторил мальчик – и в этот момент дверь поддалась. От неожиданности Райли упал прямо на крыльцо и, не вставая, сполз со ступенек. Выглядел он настолько несчастным и измученным, что у меня сердце сжалось.

– Видишь? – жёстко проговорил Скэриэл за спиной. – Он не будет молчать.

– Я поговорю с ним! – крикнул я и кинулся за Райли.

Спустившись, я остановился в пяти шагах от мальчика. Тот, видимо, запыхался, не мог сразу бежать дальше. Он шатко поднялся и оглянулся. А потом посмотрел на меня.

– Помоги, – тихо попросил Райли, обхватив себя руками.

На улице было холодно, а Райли стоял в старой футболке и в потёртых трусах, утопая босыми ногами в снегу. К вечеру дорожку снова замело. Мальчик трясся от холода или от испуга, в ужасе смотрел на нас. Скэриэл стоял в дверном проёме и с нечитаемым выражением лица наблюдал за происходящим. Я догадывался: он прикидывает риски. Пытается понять, насколько то, что произошло, опасно для плана. Пока колеблется. Но…

– Я помогу тебе, Райли, – быстро произнёс я. – Всё будет хорошо. Он тебя не тронет. Давай зайдём в дом!

– Нет! – крикнул мальчик, и слёзы потекли по его щекам. – Я хочу домой!

Это было нормальной реакцией – бояться переносчиков смерти, о которых ходили самые чудовищные слухи. Я тоже боялся Скэриэла, даже когда не знал, кто он. Одна история с Ноэлем и тёмной материей чего стоила. Но раз Скэриэл был на взводе и не владел собой, я должен был всё сгладить.

– Домой к отчиму? Зачем? – Я подошёл ближе. – Послушай, я обещаю, Скэриэл тебя не тронет.

– Он переносчик смерти, – твердил Райли, косясь на Скэриэла.

– Тебе послышалось! – Нервничая, я практически схватил его за запястье, но он вскрикнул, ударил меня по руке и бросился к воротам.

– Он нас сдаст, – выдохнул Скэриэл, и я услышал его приближающиеся шаги. – От него надо избавляться.

– Нет! – взмолился я. – Ему нужно успокоиться, и он поймёт!

– Не поймёт, – отрезал Скэриэл, и ни ответить, ни помешать ему я не успел.

Райли уже почти добежал до ворот, когда тёмная материя подняла его в воздух.

– Нет! Прошу тебя! – крикнул я Скэриэлу.

Дальше всё произошло как в замедленной съёмке. Вдалеке прогремели фейерверки, озарили небо разноцветными огнями. В первые секунды я даже не понял, почему они появились. Может, это запоздало отмечают Рождество? Единственный праздник, о котором ещё не позабыли в Запретных землях. Райли отбросило в сторону. С размаху ударило о толстый ствол дерева. Словно тряпичная кукла, он, такой худой и хрупкий, упал в снег. Фейерверки загрохотали уже дальше, разрезая золотистыми огоньками ночную гладь. Как мерзко звучали вдалеке радостные крики пьяной толпы.

Мальчик не двигался. Тонкая кровавая струйка текла из его рта. Я подбежал к нему, разгрёб снег. Взял Райли на руки и притянул к себе, проверяя пульс.

Я опоздал. Не помог. И, осознав это, я неожиданно для себя разрыдался.

– Что ты наделал? – повторял я, обращаясь к Скэриэлу и прижимая Райли к себе. – Что ты наделал?

Тот молча подошёл и замер позади. Как мне сейчас хотелось вскочить, как хотелось наброситься на него. Бить и бить, пока он не поймёт, что поступил неправильно. Как он мог принять такое решение, так быстро, не думая? Райли – просто запуганный ребёнок. Скэриэл даже не дал ему шанса!

– Мы могли всё объяснить. – Я обернулся, всхлипывая.

– Он нас сдал бы, – возразил Скэриэл. – Я не могу так рисковать. И ты тоже. Мне… мне жаль.

Он стоял с опущенной головой. Глаза блестели, словно и он вот-вот готов был разрыдаться. Но я больше не разрешал себе ему верить. Действительно ли он раскаивался, было ли ему так же больно, как мне, или он опять играл роль, чтобы смягчить мой гнев?

Я провёл рукой по волосам Райли. Он прожил недолгую и тяжёлую жизнь. Он уже не вырастет в сильного мужчину и не отомстит отчиму за все издевательства. Заметит ли его мать после пьянок, что он не пришёл домой? Будут ли они его искать? Дрожащей рукой я поправил футболку Райли и, продолжая сжимать его в объятиях, выдохнул:

– Ненавижу тебя, Скэриэл.

Страха больше не было, только боль, ужас и жгучее чувство несправедливости. Меня трясло всё сильнее, чем яснее я понимал: это ведь и моя вина. Нужно было предупредить Скэриэла, что мы не одни в доме. Нужно было убедиться, что Райли спит. Ничего бы не случилось, не будь я таким глупцом.

Я думал, что Скэриэл молча уйдёт, но вместо этого он тихо проговорил:

– Я себя тоже.

24

Как я и ожидал, мать и отчим Райли на похороны не пришли. Я первым бросил горсть промёрзлой земли в могилу. В горле стоял ком, глаза были на мокром месте, пальцы закоченели. У меня потрескались губы, и я то и дело облизывал их. Под чёрным пуховиком на мне был взятый напрокат тёмный костюм, узкий в плечах. Он сковывал меня. Я жаждал одного: поскорее проститься с Райли, стянуть неудобные вещи, забиться куда-нибудь в угол и в компании алкоголя дать волю накопившимся эмоциям.

Казалось, Скэриэл тоже убит горем, но меня не оставляли смутные сомнения. Я настолько привык к его маскам, что уже не понимал, когда он искренен, а когда нет. Скэриэл остановился у свежевырытой ямы и долго всматривался в отполированную крышку гроба, прежде чем тоже бросить горсть земли.

Те немногие дети из Дома Спасения и Поддержки, которые пришли проститься с Райли, чувствовали себя неловко. Они жались друг к другу, словно слепые котята. Зябли на сильном ветру. Их щёки и носы покраснели, а тонкие ноги подрагивали. Кто-то умудрялся пританцовывать, чтобы согреться. Они бросали любопытные взгляды на гроб, а затем вновь разглядывали свои прохудившиеся ботинки. Единственной, кто не смог сдержать эмоции, была Валери. Она тихо плакала, уткнувшись в грязный платок.

Скэриэл взял все траты на себя. Он выкупил место ближе к Центральному району. Земля в этой части кладбища стоила так дорого, что Эдвард первое время пытался его образумить.

– Ты видел цены, Скэриэл? Мальчонку не вернуть, ему ничем не помогут такие дикие траты, – возмущался он.

В их спорах я не участвовал. Деньги не мои, и не мне решать. Но Эдвард был другого мнения. Он занимался нашими финансами и ко всему подходил с холодной головой. Сумма, выделенная на Райли, казалась ему космической.

– Одумайся, – настаивал он. – Что сделано, то сделано. Но это слишком.

Массивный гроб из дуба с двойной крышкой действительно выглядел бессмысленной роскошью. Маленький, хрупкий Райли в нём смотрелся странно, но я запретил себе об этом думать. Я понимал, почему Эдвард недоволен: именно ему пришлось разбираться с полицией. Он и так приплатил им, чтобы подозрительную смерть как можно скорее переквалифицировали в несчастный случай. Дом Спасения и Поддержки даже не засветился на страницах протокола. Родители Райли не требовали вскрытия, расследования и никак о себе не напоминали, после того как Эдвард посетил их с приличной суммой в качестве компенсации.

Закончив с церемонией, Скэриэл уехал в Центральный район. Я разобрался с делами в Запретных землях и ближе к вечеру отправился за ним вместе с Эдвардом, оставив Дом Спасения и Поддержки на работников.

– Ты с ним сблизился? – внезапно спросил Эдвард, после того как мы пересекли границу. – С этим мальчишкой.